В Храмов - Сегодня - позавчера

- Кто ты, Вить? Ведь, ясно же, что ты не просто старшина.

- Чё это вдруг?

- Да не придуряйся. То, что ты сейчас сказал, тянет на научную работу. Но я нигде не встречал хотя бы части сказанного тобой.

- То есть, ты отказываешь крестьянскому сыну в праве шевелить извилинами? Зря. Да, основная масса того, что я сказал - прочитано мной. Но сопоставить разрозненные факты в единое видение мира, не вызывающее душевного отторжения - труд самого человека. И именно подобный труд над собой возвышает человека и делает его человеком, а не тварью дрожащей. И этому меня учил дед, крестьянин, а его - его дед, тоже крестьянин, владеющий собственной библиотекой. Лишнюю денежку он не пропивал, на книги спускал. Так-то. Не там ты элиту ищешь.

- Просто я впервые встречаю настолько разумного...

- Мужика. Что же ты, не стесняйся, я не обижусь. У нас на Урале и в Сибири подобные мне не исключение, а скорее правило. Только их называть надо не просвещенные, это слово навсегда обгажено привязкой к погрязшей в бесовщине Европе, а просветлённые. Увидевшие отблеск Бога в душе своей. А здесь таких мало. Чрезмерный неблагодарный, почти каторжный труд сначала убил в людях Надежду, потом погасла Вера и потемнела душа. Откуда свет в ней возьмется? Как без божественной искры в душе отличить правду от кривды? Полагаться на ум? Ненадёжный инструмент, легко поддающийся обману соблазнов. Помни, Натан - логика - вотчина сатаны. Посмотри хотя бы на врага нашего теперешнего - была Поруссия, жили наши люди. Счастливо жили. Поддались соблазнам. Элиты переродились. Глас Бога слышать перестали. Тёмные души. Чистая логика. Бесчеловечная. Сатанинство. Они, логически неопровержимо, доказывают, что они есть потомки Ариев - лучшие. Это так. Но туда Арии пришли отсюда. Но Арий никогда не будет утверждать, что он лучший. Потому что точно знает - все народы лучшие. Все дети одного Бога. Не может у отца быть лучших или худших сынов. Все сыны любимы. Арий не станет истреблять другой народ, знает точно - все равны перед Богом. А немцы сейчас, как и древние римляне, стали бесами. Бездушными. Римляне из кожи славянских детей страницы книг делали, а немцы из кожи людей - сумочки, куртки, перчатки.

Натан отшатнулся в ужасе.

- Не может быть.

- Невероятно? Прислушайся к себе. Не к логике - она обманет. К душе прислушайся. Она верит?

Натан уронил голову. Глухо сказал:

- Они евреев в Польше, как скот, в загоны заперли. Считают их не людьми. А цыган истребили.

- Тоже не веришь? Но просто расстрелять всех - нелогично. Гораздо логичней, а значит выгодней процесс истребления сделать прибыльным - кровь - раненным, кожу - галантерея, из кости - сувениры, игрушки, шахматные фигуры, например. Огромным спросом всё это пользуется. И не только в Германии. Централизованные, но негласные, поставки в Англию, Северную Америку. Там это считается проявлением элитарности - отринуть человеческую мораль. Уподобиться зверю - есть себе подобных. Ну, а те останки, что в производство не годятся - идут на удобрения. Человек человека ест. У бесов Рима даже пословица такая была.

- А ещё с крестами ходят.

- И на танках, самолётах рисуют. Не смотри на мир глазами, Натан, обманут они. Смотри на суть вещей и явления. Зри в корень, как учил Козьма Прутков.

- Я вот слушаю тебя - и не пойму. Толи ты и был такой, хотя скрывал ото всех, то ли контузия так подействовала.

- А, врач в тебе заговорил? Если и дальше будешь глупости молоть, так и буду тебя врачом обзывать. От слова "врать".

Натан удивился:

- А должно как?

- Лекарь - от слова "лечить". Или целитель - восстанавливающий целостность.

Натан сплюнул:

- Да ну тебя! Обижусь.

- На обиженных, от "объезженных" - воду возят. Да и не боюсь я больше ничего. Понимаешь - умирать страшно первый раз. Я умер - вы меня возродили. Нет страха. Ладно. Загрузил я тебя. Ты что сказать-то хотел?

- Военком тобой интересовался. Сам на нас вышел. Ему начальник станции такое напел, что хоть в рай, то есть в партию, без очереди принимай. Впечатлил ты человека.

- А военком?

- Состоянием твоим интересовался. Запросы на тебя ушли по прежнему месту службы. Так что скоро на довольствии от нашего горвоенкомата встанешь.

- Ой ли? Скоро запросы не вертаются.

- А ты пока на больничных харчах. Вещи тебе не нужны, деньги тоже...

- Нужны.

- Зачем? Тебе и из территории госпиталя отлучаться нельзя.

- Но у меня есть среди лекарей хороший товарищ.

- Не Натаном случаем, зовут? Так в этом я тебе совсем не товарищ. Я обрадовать думал, а ты и на шею сразу ноги закидываешь.

- Кузьмин! - раздался от дверей госпиталя сердитый девичий голос. Одной из медсестёр, ехавших в полуторке со мной на станцию. Та, что комсорг. Сегодня её смена. И хотя она не старшая медсестра, но очень ответственная девушка. По меркам 21-го века - даже чересчур.

- Людочка, я здесь! - крикнул я.

Как я и рассчитывал, её неуёмная энергия и молодость не дадут ей ждать меня на входе. Прибежит. Правда, бежит. Одной рукой придерживая халат, другой широко отмахивая.

- А, Натан Аароныч, и вы здесь.

- Да, Людочка. Виктор Иванович меня развлекать изволили. Вы не за этим ли сами пожаловали?

Девушка смутилась. Натан торжествующе глянул на меня, я усмехнулся.

- А я увидела в 23 палате столпотворение, думала - опять старшина байки рассказывает.

- Людочка, красавица, рассказывают сказки, а байки я травлю.

- Они что - яд?

- Ну, нет. Это как сеть, когда рыба в неё попала, потихоньку травишь, отпускаешь сеть, чтобы рыба-слушатель глубже запуталась и не вырвалась. Или как избыточное давление из котла всеобщего внимания и почитания стравливают клапаном моего рта, чтобы не разорвало котёл моей головы.

- Вот вы меня уже и запутали. - рассмеялась девушка.

- А вы мне, милочка, как раз и нужны. Натан Аронович, не уходите. Вас тоже касаемо, как ответственного и душевного (душевного я подчеркнул интонацией) человека, лекаря.

- Натан Аароныч, он вас обзывает, а вы молчите? - рассмеялась девушка. Какая смешливая. А ещё комсорг. Это когда же комсорги превратятся в выродков Чубайсов, Гайдаров и других "комсомольских вожаков"?

- Милая Людочка, он считает, контуженный на всю голову, что так он мне честь оказывает. Лекарь от слова лечить, а врач - от "врать".

- Правда - контуженный.

Мы смеялись все трое.

- Людочка, вы не обратили внимание - для чего собрались в моей палате все эти раненные, а я не сомневаюсь, что там были только раненные?

- Да нет, как-то. Увидела - вас нет. А так, тихо сидят, едят, разговаривают вполголоса.

- А запах? Ничего не заметили?

- Да нет. Запах, как запах, - Людочка сморщила носик. Да, запах госпиталя - то ещё испытание.

- А когда вы огурцы последний раз ели?