Клятва Хула Джока - Ничтцин Дайлхис
– Каждый Мудрый должен быть сохранен в живых. У меня должно быть их не меньше дюжины, причем в целости и сохранности! О Лунарионе я позабочусь сам. Горе тому езмлянину, кто ослушается меня!
Но ему не стоило беспокоиться по этому поводу. Езмляне быстро перестали бояться расы якшасинов, благодаря превосходной работе Джона, рассказывавшего удивительные истории о великой доблести их венхесианских союзников. Но многие из езмлян до невыразимого ужаса боялись снова столкнуться с одним из демонических Существ с Лнуы. Они были только рады оставить Лунариона Хулу Джоку!
Очень рано в ту девятую ночь мы, семеро венхесианцев, в сопровождении дюжины езмлян, несущих распыляющие лучемёты, восстановленные Роном Ти, поднялись на поверхность Езмли и вышли на каменистую равнину. А за нашими спинами толпились орды вооруженных езмлян, жаждущих предстоящей битвы. Долгим, тяжелым и ужасным было противостояние между ними и их расой хозяев; и короткой, сладкой и окончательной будет расплата! Одного взгляда на искаженные ненавистью дикарские черты было достаточно, чтобы убедиться в этом, а венцом доказательства было то, что они шли молча, а не кричали, как можно было бы ожидать от полчищ варваров. Они не хотели рисковать и заранее предупреждать врага!
Езмлянин Джон, проявивший заметные лидерские способности и, как следствие, заслуживший безоговорочное одобрение Хула Джока, остался под землей. Он и эта рыжеволосая, визжащая фурия, его жена, командовавшие примерно двумя тысячами езмлянских мужчин и женщин, должны были перекрыть все выходы из Храма Лунарах, чтобы никто не смог сбежать этим путем.
– Две тысячи – это слишком много, – заверил нас Джон с веселой ухмылкой, а его зубастая ужас-жена добавила свою ободряющую улыбку, от которой у меня по спине пробежали холодные мурашки.
Не успела Лнуа пройти полпути к зениту, мы, венхесианцы, с собранными и отрегулированными распыляющими лучевыми проекторами, расположились так, как планировал Хул Джок, а наши езмлянские союзники просто дрожали от нетерпения начать атаку. Да и мы, венхесианцы, по правде говоря, волновались не меньше наших союзников; только мы ждали соответствующего сигнала. По иронии судьбы, именно наши предполагаемые жертвы сами организовали себе похоронный звон. Тот же самый звенящий диссонанс, что мы услышали, когда приземлился Лунарион, в то время, как мы бродили по подземным переходам с принцессой Идарбал, снова прозвучал бы как объявление о том, что все собрались и что Фестиваль Лнуы готов начаться.
Итак, мы устроились поудобнее и стали ждать. Больше ничего не оставалось делать. Но, наконец, это произошло.…
Мой проектор с распыляющими лучами обрушил свой злобный трескучий свет на холм в тот самый миг, когда первая вибрация звука ударила по моим настрадавшимся барабанным перепонкам.
Позади меня раздался оглушительный вопль – езмляне поднялись на ноги и бросились прямо к зияющему проходу, проделанному мной в стене этого проклятого храма-холма.
Одна вещь, о которой мы едва ли догадывались, пришла мне в голову и немного напугала меня, хотя тогда было уже слишком поздно что-либо предпринимать, даже если бы я попытался. А именно: если этот огромный холм будет стерт в порошок распыляющими лучами из семи проекторов, что могло спасти наших Влюбленных дев от того, чтобы они не задохнулись в облаках пыли, поднявшейся вслед за этим? От этой ужасной мысли у меня на лбу выступил холодный пот, хотя ночь была достаточно теплой.
Но потом я подумал, что даже такая участь была более милосердной, чем то, что ожидало их во время церемонии. И тут я с бесконечным облегчением увидел, как из отверстия на вершине холма поднялось огромное, похожее на перо облако пыли, и с радостью осознал, что в семь отверстий, пробиваемых со скоростью света, устремляется внутрь воздух – настолько быстро, насколько ему позволяют лучи; и что, как только оболочка Храма Лунарах была пробита, объединенные воздушные потоки устремились наружу через отверстие наверху. На самом деле пыль поднималась вверх, как во время извержения чрезвычайно активного вулкана.
Строго говоря, сражений было очень мало. Как мы и предполагали, это была, скорее, просто сокрушительная катастрофа для Лунариона и расы якшасинов. Правда, гвардейцы-кошкольвы погибли, доблестно сражаясь, и следует отметить, что они забрали с собой почти в тридцать раз больше езмлян, чем было их самих! Но, кроме этого, все остальное было просто бойней. Девять Мудрых и Последний Лунарион – вот и все, что осталось, за некоторое время до того, как Лнуа достигла бы той точки, когда она пролила бы свой холодный свет в отверстие, купая в своем сиянии обнаженных жертв, и тем самым дала бы сигнал к началу их ужасных мучений, после чего смерть, в свою очередь, подала бы сигнал для их превращения из органической плоти в неорганический металл.
Я оказался внутри практически сразу же, как и наши езмляне-союзники. Работа моего распыляющего лучевого аппарата была закончена, и, несмотря на то, что у Эсы Най были свои недостатки – в том числе и вопиющие, особенно вспыльчивый характер – все же она, какая бы она ни была, полностью принадлежала мне; а потому мне предстояло свести свои собственные счеты, утолить свои мстительные чувства.
Я не самый маленький венхесианец на нашей Планете, хотя и не такой гигант, как Хул Джок. Но в ближнем бою я научился ценить здоровенную дубинку. И у меня была такая отличная дубинка. Рон Ти собственноручно изготовил её для меня. И она была великолепно сбалансирована.
Первое испытание я провел на огромном кошкольве-охраннике. Он сделал боковой выпад в мою сторону чем-то, что держал обеими лапами, и это что-то тускло блеснуло в клубах пыли, наполнявших воздух, и громко запело, рассекая воздух.
Инстинктивно я отступил в сторону и нанес удар двумя руками с помощью той игрушки, что Рон Ти соорудил для моего удовольствия. Она удачно сочеталась с носом кошкольва и гармонировала с его горящими зелеными глазами – и я, очень довольный, пошел дальше. У меня была чудесная маленькая игрушка!
Затем существо, похожее на толстого белого червя, поднявшегося на дыбы, набросилось на меня, раззявив свою слюнявую розовую пасть – и превратилось в грязное месиво, когда я погладил его своей дубинкой. Похожее на змею существо молниеносно обвилось несколькими кольцами вокруг моих ног – и распрямилось гораздо быстрее, когда я приструнил его, ударив в брюхо набалдашником своей дубинки.
Сквозь шум
