Виталий Гавряев - Отныне я – странник

Сопровождающие царя соратники, бесцеремонно разглядывая Марту, смеялись, демонстративно хватаясь за животы. Они находили эту ситуацию весьма забавной и явно ждали дальнейшего её развития. Веселясь, они поглядывали на царя: на голове, которого был светлый парик, из-под которого нелепо выглядывали пряди волос самого Романова.

— Государь я конечно виноват, что проспал что-то важное. Но не могли бы вы на время выйти. Я считаю, что надо женщине дать возможность спокойно одеться и покинуть помещение. — Проговорил Юрий, обращаясь к царю.

— Эх, бог с тобой, пользуйся моей добротой. Ну-ка, вышли все вон! Алексашко! — Окликнул он своего любимца и, сняв со своей головы парик, молча водрузил его на голову Меншикова.

Когда все вышли: Витальевич обратился к хозяйке дома, которая, воспользовавшись тем, что посторонние вышли, спешно одевала рубаху:

— Марта, вы прекрасная и очаровательная женщина: и мне так не хочется от вас уходить. Но, ко мне пришёл мой государь, я ему нужен и … — Юрий многозначительно пожал плечами. — Надеюсь, я вас ничем не обидел: и мы снова увидимся.

Вдова, немного потупив взор только и сказала:

— Я всё понимаю. Надеюсь, вы не считаете меня падшей женщиной? … — женщина замолчала на секунду — подбирая слова, затем продолжила — … могу ли я надеяться, что вы вернётесь ко мне — в мой дом?

— Непременно …

— А ты, молодец: я то думал что у меня на службе монах, а-н, нет. — Удивил, ой удивил.

Заговорил царь, когда снова вернулся в комнату Гаврилова. Эти слова, вызвали новую волну весёлого смеха его свиты. Но Гаврилов, не обращая внимания на бурную реакцию окружающих, обратился к царю.

— Государь, так что за Виктория у нас? Уж просветите меня, как единственного отставшего от жизни.

— А то, Победа у нас великая и то, что не только ты можешь крепости брать. Есть люди — умеющие это делать даже без единого выстрела.

При этих словах Меншиков приосанился, из чего Юрий сделал вывод, что эта успешная операция, не обошлась без его участия.

— Сегодня утром мы послали в соседнюю крепость двух парламентёров, с последним предложением о почётной капитуляции. Да отправили с ультиматумом не наших соколов, а двух пленных офицеров, — которые замучили своих братьев по несчастью, утверждая, что своими глазами видели, как твои егеря — то есть «белые демоны» — так их называют местные. Так вот, они материализовались посреди крепости и стали убивать всех, кого только видели. Это Алексашко придумал послать этих паникёров доставить наш ультиматум. И час назад шведы, как мы им и предложили, покинули крепость без знамён и барабанов. — Ух. Сильного страху нагнали на своих сородичей наши пленники. Так что, у нас Виктория!

— Виктория! — Задорно подхватили все присутствующие.

— Так что, как только к нам подойдёт подкрепление, сразу выступаем на Ямбург. Там Левенгаупт с Карлушей, новые силы собирают — сразу второй и третьей очереди. Чем им на это ответим, а, Гаврилов?

— Насколько я знаю, Ямбург не самое лучшее место для такого дела. Поэтому, я вскоре пойду туда с егерями, и ещё сильнее усложню им подготовку солдат.

— Вот это, зело мне по нраву. Другого ответа, я и не ожидал. Да, чуть не забыл. Твои друзья из Малиновки прислали мне на лето приглашение — они открывают пробный участок железной дороги. Так что, предлагают покататься. Надеюсь, в моё отсутствие вы не проиграете войну?

Осмотрев придирчиво всех присутствующих, Пётр немного поёжился и подошёл к почти прогоревшему камину. И стал возиться в нём кочергой. Явно ожидая поток заверений, что его не подведут.

А Юрий, тем временем решил воспользоваться хорошим настроением самодержца, для водворения в свет очередного этапа своего плана.

— Государь, я и мои орлы не подведут. Но, позволь узнать твоё мнение по одному очень важному делу?

— Давай, спрашивай.

— Я хочу поговорить по поводу того как сделать Россию могучей державой — для этого нужно развивать промышленность. А в Сибири и далее на восток, находятся земли богатые всем тем, что нам так для этого необходимо. Надобно осваивать эту территорию. Нужно их соединять с нами дорогами, строить новые города и мануфактуры.

— Так строй. Кто тебе запрещает это делать? — Царь, слушая, продолжал возиться с углями: все остальные, молча слушали диалог.

— Так нужны люди — те, кто будут считать себя вольными…

Пётр насторожился, его щека задёргалась, но он, ничего не сказал, по поводу услышанного.

— … холоп неспособен осваивать новые земли. Подтвержденье сказанному мной в том, что Сибирь и далее на восток, до самого Тихого океана — всё к нам казаками присоединялось.

— Так что ты пёс предлагаешь?! Дать всем холопам вольную?! …

Романов вскипел и, замахнувшись кочергой, кинулся на Гаврилова. Но не успел он сделать и шага как на его руках сразу повисли сопровождавшие царя приближённые.

— Замолчи Гаврилов! — Натужным голосом выкрикнул Александр Данилович.

— Ты этим бородатым олухам только дай свободу! Они сразу, как крысы с корабля побегут — такой разброд начнётся! С кем тогда Россия останется?! А?! — Яростно кричал Пётр, пытаясь избавиться от повисших на его руках фаворитов. — Последнее Соборное уложение не только бояре писали, там и холопские представители были! Знать, не могут они сами жить! …

— Так я и не предлагаю крестьян с крепости отпускать. Знаю, что только хуже будет от этого. По моей задумке, для дела необходимо только несколько лет подряд, ко мне на учёбу в училища рекрутировать отроков. И не только юношей, но и девиц тоже. А я их за свой счёт учить буду, да отправлять на новые земли — пусть они их осваивают, развивая так необходимую нам промышленность. А чтобы воля сильно голову не туманила, и не вздумали они от трудностей убегать: у меня для них другой хомут есть. Буду поселенцам заём давать — под шесть процентов годовых. Вроде и помощь, но, пока не вернёшь, с места, где начал своё дело, не уедешь. А там глядишь, у многих дела в гору пойдут — жалко всё бросать будет. Ну а чтобы этих якобы вольных, от беглецов отличать, будем им паспорта выдавать.

— Да, они твои гроши возьмут, да в бега подадутся! — Не унимался Романов: правда, кочергу — от греха подальше, бросил на пол.

— Поэтому отроки и нужны. Пока они будут у меня учиться: мои люди начнут их наставлять на путь истинный. В этом возрасте, можно относительно легко воспитать из них патриотов своего отечества. Да и деньги будут даваться под конкретные дела.

— Утопия это всё! Сколько волка не корми, он всё равно в лес смотрит!

— А если волчонка взять щенком, то он, про лес и знать не будет. — Возразил Юрий: стараясь при этом выглядеть как можно безмятежнее. — Мне главное их обучить, подтолкнуть их думы в нужном направлении, дать средства и земли. А там, они сами — между собой разберутся: у кого есть хватка — организуют артели, кто неспособен самостоятельно работать — будут служить у первых наёмной голытьбой.