Владимир Ильин - Зимой змеи спят

Картина была ясна: гражданина ограбили и убили в пьяной драке его же собутыльники, найти которых не представлялось возможным. Установить личность погибшего так и не удалось, ввиду того, что никто не обратился в милицию по поводу его исчезновения. Обычное дело. Безнадежное дело. «Висяк»…

А через пару дней из Химкинского водохранилища был извлечен труп другого гражданина, у которого также не было при себе документов и которого тоже никто не искал, а если бы и искал, то вряд ли опознал бы ввиду отсутствия головы и иных характерных примет.

Ряд других людей, работавших на Ассоциацию, также исчезли неведомо куда в те дни. По официальной версии, одни из них решили порвать с Конторой и начать новую жизнь, вторые были отправлены в бессрочный отпуск, а третьи нуждались в срочном лечении… А тут в столице грянули октябрьские события, в результате которых число погибших и без вести пропавших достигло нескольких сотен и на которые удобно было списать предпринятую новым руководством Ассоциации чистку рядов (впоследствии злые языки утверждали, что и события-то эти были специально спровоцированы Тополем и компанией, чтобы скрыть следы «ночи длинных ножей», но это, конечно же, вряд ли было правдой).

В строю остались только самые верные — то есть, самые гибкие и небрезгливые — кадры. Трансгрессор стал эксплуатироваться, как самое настоящее месторождение — только не нефть или золото выкачивались из него, а информация о будущем. Причем с такой торопливой жадностью, будто каждый новый день был последним перед Концом Света..

Земля на пригорках уже оттаяла и покрылась редкой щетиной молодой травы, а в ложбинах еще лежал грязный серый снег. Весна в этом году пришла вовремя, но на майские праздники ударили заморозки. Виктор присел на корточки к невысокому гранитному надгробию, чтобы положить алые гвоздики на могилу. Марина беспечно улыбалась ему с фотографии. Эту фотографию делал он сам, когда они еще только познакомились, и у него был старенький, с олимпийской символикой на корпусе, но вполне исправный «Зенит». Они тогда гуляли весь день в Сокольниках, и Маринка то и дело позировала ему, обняв очередную березу, которых здесь была целая роща.

Потом было еще много фотографий, в том числе и сверкающих разноцветным глянцем, гораздо красивее этой, но для надгробия Виктор выбрал именно эту. Просто здесь Марина улыбалась очень-очень счастливо…

Он навалился лбом на холодную гладь надгробной плиты и закрыл глаза. И тут же услышал внутри себя: «Encore, je voudrais t'aimer encore… Я тоже хотела бы остановить время, милый!»… Не открывая глаз, он выдернул наощупь из внутреннего кармана плоскую бутылку и сделал из горлышка несколько крупных глотков, совершенно не чувствуя ни вкуса, ни крепости, только чувствуя, как медленно-медленно разжимаются сжавшие сердце тиски…

«Прости, Мара», тихо сказал он и поднялся, пряча фляжку в карман. «Прости, родная»… «За что, милый? Ты же ни в чем не виноват!»… «Нет, виноват. Когда с одним из двоих любящих друг друга людей что-то случается, другой всегда виноват — потому что вовремя не оказался рядом. Не зря же сказано: „С любимыми не расставайтесь“!»… «Что ж, теперь поздно, не вернуть того, что было… Ты, главное, не забывай меня совсем, ладно? Вспоминай хоть иногда, хорошо? И тогда я буду довольна, мне ведь теперь большего и не надо»… «Нет уж, Мариночка, поверь, я сделаю всё, чтобы когда-нибудь снова вернуть тот проклятый день, но тогда-то я уж точно буду рядом с тобой!»…

Нет, оставаться здесь нельзя больше ни минуты. Иначе прямо здесь можно свихнуться от отчаяния и горя!..

Найвин резко повернулся и зашагал по сырой дорожке между рядами свежезакопанных могил, не разбирая дороги. Пару раз он оступился и, угодив в лужу, промочил ноги, но сейчас ему было на все это наплевать. Он уже знал, чту сейчас сделает.

Он доберется домой на такси, зажжет свечи, включит ту самую французскую певичку и напьется в одиночестве до беспамятства. Потому что сегодня был сороковой день, и грех было не помянуть Марину…

Однако у ворот кладбища Найвина ждал, зябко кутаясь в длинное черное пальто, Антон Сергеевич. Поодаль, на полупустой стоянке, стояла его бежевая «девятка».

Виктор не удивился. Ему сейчас было все равно, как его нашли и зачем он понадобился… Avec l'аncre de mon coeur arreter le temps qui va…Он равнодушно кивнул в ответ на приветствие Антона Сергеевича, с каменным лицом выслушал его соболезнования и плюхнулся на сиденье «девятки».

Машина вырулила со стоянки и понеслась к городу.

— Витя, — немного погодя вкрадчивым голосом начал Антон Сергеевич, — ты уж, ради Бога, извини, что тебя пришлось потревожить в такой день, но так складывается ситуация, что только ты можешь сейчас выручить Контору. Правда, дело не совсем обычное и, я бы сказал, вовсе не по твоей специальности, но опять же — пойми, что другого выхода нет…

— Давайте, давайте, не стесняйтесь, — махнул рукой Виктор. — В принципе, у меня действительно на сегодня было запланировано нечто иное, но… раз нужно — значит, нужно. Не правда ли?.. Что, очередная задачка?

— Да.

— Наверное, что-то очень сложное? — предположил Найвин, глядя прямо перед собой в ветровое стекло.

— Сложнее не бывает, — усмехнулся Антон Сергеевич, зачем-то притормаживая и притирая машину к обочине. — Слушай меня внимательно, Витя. Ты же машину водишь?

Молодец!.. Сейчас я доставляю тебя на одну улицу, где оставляю тебя за рулем этой тачки. Кстати, она вот уже второй день числится в официальном угоне, но не бойся, пока что никто разыскивать ее не собирается… И номера на ней фальшивые, поэтому на возможных свидетелей не обращай внимания. Ты стоишь у бордюра и ждешь, когда один человек соберется переходить улицу. Там есть пешеходный переход, — пояснил Антон Сергеевич.

— Твоя задача — сбить этого человека на полной скорости так, чтобы он надежно скончался, а потом можешь заехать сюда…

— Он вынул из кармана листок с наспех набросанной схемой расположения улиц, — или сюда… и там бросишь машину и уйдешь дворами к станции метро. Наденешь перчатки, чтобы не оставить отпечатки на руле и дверцах… Что неясно?

Виктор долго молчал. Потом, с трудом разлепляя губы, спросил:

— Как я узнаю того человека?

Антон Сергеевич достал из кармана фотографию, с которой на Виктора глянуло лицо пожилой, но все еще симпатичной женщины.

— Надеюсь, кто она такая, где живет и зачем ее требуется убрать, тебя не будет интересовать? — с иронией осведомился Антон Сергеевич. — Фото оставляю тебе, но, как сам понимаешь, потом лучше всего его уничтожить… Еще вопросы?

Виктор помолчал, соображая.