Джордж Мартин - Козырные тузы

— Очень надеюсь, — буркнул Бреннан.

Проход начал сужаться, и они были вынуждены сначала наклоняться, а в конце концов и вовсе ползти на четвереньках. Бреннан оглянулся на Фортунато, и чернокожий туз сделал ему знак продолжать.

— Она впереди. Я чувствую, как она пульсирует: питается и растет, питается и растет.

Плоть туннеля была упругой и теплой. Бреннану было неприятно прикасаться к ней, но он упрямо продвигался вперед. Туннель совсем сузился и стал таким тесным, что Бреннан понял — он не сможет вытащить свой лук. Они оказались безоружны, и их путь лежал в самое опасное место в чреве Прародительницы Роя — нервный центр. Бреннан еще сотню ярдов протискивался сквозь лаз из живой плоти, а Мэй с Фортунато следовали за ним по пятам, пока наконец его не вытолкнуло на открытое пространство. Следом за ним наружу выбрался Фортунато, и они вдвоем помогли вылезти Мэй.

Они стояли в небольшой полости. Там едва хватало места для них троих и большого трехдольного серовато-розового органа, подвешенного в центре полости в паутине волокнистых щупальцев, которые уходили в пол, стены и потолок.

— Вот он, — прошептал Фортунато обессиленно. — Нервный центр Прародительницы Роя. Ее мозг, сердце, или как еще вам будет угодно его назвать.

Они с Бреннаном взглянули на Мэй. Она вышла вперед, и Бреннан поймал ее за руку.

— Убей ее, — настойчиво сказал он. — Убей ее, и будем выбираться отсюда.

Она ответила ему спокойным взглядом. В ее больших черных глазах он увидел свои отражения.

— Ты ведь знаешь, что я поклялась никогда в жизни не причинять вреда живому существу.

— Ты спятила? — воскликнул Фортунато. — Зачем мы тогда сюда шли?

Бреннан отпустил ее руку, и она подошла к органу, висящему в сплетении нервных волокон. Фортунато взглянул на Бреннана.

— Эта девка что, рехнулась?

Бреннан покачал головой, не в силах произнести ни слова, зная, что ему предстоит пережить еще одну потерю. Мэй просунула руки между щупальцев и положила ладони на серо-розовую плоть Прародительницы Роя. Ее кровь заструилась по мыслящему органу.

— Что она делает? — спросил чернокожий туз, которого одолевали одновременно страх, гнев и изумление.

— Сливается с Прародительницей.

Узкий туннель, по которому они проникли в святая святых Прародительницы Роя, начал растягиваться. Бреннан повернулся к отверстию.

— Что происходит? Бреннан натянул тетиву лука.

— Прародительница Роя сопротивляется, — сказал он и мысленно отгородился от всего происходящего, от Фортунато, даже от Мэй. Он сужал восприятие до тех пор, пока вход в туннель не превратился во всю его вселенную. Тогда он оттянул тетиву до уха и замер, напряженный, как стрела, готовый сам вонзиться в сердце врага.

Из отверстия хлынули клыкастые и когтистые машины убийства. Бреннан выстрелил. Его руки двигались сами по себе: выхватывали из колчана стрелу, натягивали тетиву, спускали ее.

Время прекратило свой бег. Не существовало ничего, кроме полной согласованности между сознанием, телом и целью, рожденной в единении плоти и духа.

Казалось, прошла вечность, но ресурсы Прародительницы Роя были не бесконечны. Существа прекратили прибывать, когда в колчане у Бреннана оставалось три стрелы. Он с минуту вглядывался в коридор, пока до него не дошло, что стрелять больше не в кого, и он опустил лук.

Спина у него ныла, руки горели, как будто объятые огнем. Он взглянул на Фортунато. Тот посмотрел на него и безмолвно покачал головой. Сознание Бреннана вернулось из колодца, куда его погрузили годы постижения дзен.

Какое-то внезапное движение привлекло его внимание, и он обернулся. Рука сама потянулась к колчану, но застыла на полпути. У входа в туннель стояли три человеческие фигуры. Бреннана охватило чувство нереальности всего происходящего — точно ледяным ветром повеяло. Он опустил лук. Эти трое были ему знакомы.

— Галговски? Мендоза? Мин?

Они обошли растерзанные тела роителей и двинулись ему навстречу, и он пошел вперед — словно во сне. В его душе боролись радость и недоверие.

— Я знал, что ты придешь, — сказал Мин, отец Мэй. — Я знал, что ты спасешь нас от Кина.

Бреннан кивнул. На него вдруг навалилась неимоверная усталость. У него было такое чувство, будто его мозг отделили от остального тела, обернули в несколько слоев ваты. Он должен был с самого начала догадаться, что за Роем стоит Кин.

Галговски поднял портфель, который держал в руках.

— У нас здесь все доказательства, чтобы прищучить этого ублюдка, капитан. Вот, взгляните сами.

Бреннан бросил лук и шагнул вперед, чтобы взглянуть на портфель, который протягивал ему Галговски, не обращая внимания на крики у него за спиной, не слыша оглушительного рева, эхом мечущегося по коридору.

Галговски вдруг пошатнулся с портфелем в руках. Бреннан взглянул на него повнимательнее. Странно. Теперь у сержанта был всего один глаз. Другой был выбит, и по щеке у него медленно текла густая зеленоватая жидкость. Ничего особенного — Галговски уже был однажды ранен в голову, но выжил. Главное — он здесь. Бреннан взглянул на портфель. Его ручка сливалась с рукой Галговски, они были единым целым. Крышка портфеля щерилась острыми зубами.

Внезапно что-то с силой ткнулось сзади ему в колени. Он упал, уткнувшись щекой в пол комнаты, теплый и пульсирующий, и раздраженно оглянулся назад.

Фортунато сбил его с ног и принялся методично расстреливать его людей, не забывая громко браниться.

Бреннана охватила невыносимая ярость. Между тем выстрелы прекратились: Фортунато вытащил пустую обойму, но запах пороховой гари висел в воздухе, грохот выстрелов стоял у него в ушах, ноздри щекотал влажный дух джунглей.

Уродливые карикатуры на людей плелись к нему, истекая зеленой слизью. Это были не его ребята. Мендоза погиб во время нападения на штаб вьетконговцев. Галговски — от руки Кина в ту же ночь. А Мина много лет спустя люди Кина убили в Нью-Йорке.

Хотя в голове у него до сих пор стоял туман, Бреннан подхватил лук и выпустил последнюю взрывчатую стрелу в своих мнимых друзей. Стрела попала в лже-Мина и взорвалась, заляпав все вокруг клочьями биомассы. Ударная волна сбила Бреннана с ног и оглушила двух оставшихся роителей.

Бреннан глубоко вздохнул и стер с лица слизь и ошметки протоплазмы.

— Прародительница Роя извлекла их образы из твоей памяти, — сказал Фортунато. — Все остальные просто тянули время, чтобы она успела изготовить этих ходячих манекенов.

Бреннан кивнул. Лицо его стянуло в суровую маску. Он отвернулся от Фортунато и взглянул на Мэй.