Антология фантастики - Космический беглец

– Да, - коротко ответил губернатор. - Однако прозрачные сферы аборигены впервые увидели десять дней назад.

– Десять дней? - переспросил лейтенант Хиггинс.

– Десять, - подтвердил этнограф. - Мы тоже задавались этим вопросом, лейтенант. Дата совпадает с испытанием первой бомбы “Н” вашими соотечественниками.

– Мы в это время тоже вели наблюдение издали, - соврал О’Брайен. - Но во время взрыва не видели ничего подобного. У нас на самолете была целая лаборатория-автомат, способная зафиксировать малейшее постороннее присутствие в небе. Сегодня, как и в прошлый раз, мы поддерживали связь с самолетом, который нес бомбу. Экипаж не заметил никаких аномальных явлений.

– Ну, и какие новости о бомбардировщике, который сегодня во второй половине дня сбросил бомбу, командан? - спросил Денуае.

– Наша рация вышла из строя, и боюсь, что он уже вернулся на базу до того, как остров Хендриксон превратился в кусок шлака, точнее, в спекшуюся скалу… Не поступало также никаких сообщений и от трех истребителей, которые с большой высоты наблюдали за стадиями взрыва. Теперь нам понятно, почему неожиданно замолчал передатчик командира эскадрильи. Истребители, наверное, встретили прозрачные шары, которые их сбили!

– Защита над вашим островом, господин губернатор, - заговорил лейтенант Хиггинс, - поистине - чудо!

– Мало того, она и сплошная загадка для нас, - дополнил Хенрик Бюлнес. - Появление шаров и создание ими конуса, оградившего остров Рапа-Нуи, совершенно необъяснимо. В отличие от землетрясения, -добавил он ворчливо, махнув рукой в сторону гостей. - Не думайте, однако, что я обвиняю в этом конкретно вас. Вы не отвечаете за действия своего правительства!

– А что, были жертвы?…

– Слава богу! Нет, командан. Дала трещину колокольня, поврежден ряд домов, и несколько Моаи упали с пьедесталов, на которых стояли…

Лоренцо Чьяппе, чилийский археолог, уточнил:

– Наша походная сейсмографическая станция зарегистрировала толчок силой в семь баллов. Эпицентр находился в двух тысячах километрах на северо-восток от острова Пасхи. Где-то в открытом океане.

– Это совпадает с точкой падения бомбы, - подтвердил Стив О’Брайен, бросив вопрошающий взгляд на своих людей. - Не понимаю, что произошло. По мнению ученых и техников, этот взрыв не должен был вызвать подобную катастрофу. Он был произведен на глубине пятисот метров, а в этом месте бездна более шести тысяч.

– Ударная волна пошла в сторону дна и тряхнула осадочные породы, а затем и подводный пласт, - объяснил археолог Альфредо Каррера. - Она распространилась, должно быть, на многие тысячи километров. Завтра мы свяжемся с обсерваторией в Антофагасте. Толчок наверняка ощутили в Чили и вообще по всему южноамериканскому побережью.

– К тому же завтра, - добавил Христиан Денуае, - мы должны посетить остров Моту-Нуи, где вы высадились. Вечером доставим сюда вашу надувную лодку. Если будет желание, то можете поехать с нами.

Вместительный катер с “Мендозы” отвалил от борта судна и отправился в залив Ханга Роа. Хотя солнце уже было высоко в небе, казалось, что селение еще дремлет. Три из пяти гигантских статуй, стоявших на склоне у берега, оказались сброшенными. Одна была цела, другие - раскололись. Обломки голов лежали на песке, вперив в небо отрешенные лица. Сидя на скамье, опершись локтем на релинг, мэр Антонио Хореко огорченно рассматривал расколовшиеся статуи на пляже. С горьким упреком он шептал своим духам:

– Huri moai. Huri moai…

Справа от него три британских летчика выказывали вежливое любопытство, адресуясь к этнографу.

– На местном наречии, - перевел он, - Huri moai означает “время свержения статуй”. Когда-то на острове жили два народа: длинноухие, или Hanau eepe, и короткоухие, или Hanau momoko, которые постоянно враждовали и воевали друг с другом. Сооруженные длинноухими moai были повержены короткоухими. Вот тогда-то и родилось выражение “Huri moai” [32].

Мэр схватил руку этнографа и, сделав гримасу, сказал, обращаясь к нему:

– Я говорю о сегодняшнем дне, о нынешних, а не древних временах, Теснуае!

Привыкнув к неожиданным “всплескам юмора” у мэра, которые стали проявляться у него с момента появления призрачных сфер, названных им “людьми-птицами”, Христиан насмешливо улыбнулся.

– Вчера, Тонио, как тебе известно, эти статуи были повержены землетрясением, и ни один из короткоухих не несет ответственности за этот достойный сожаления инцидент!

– Нет, Huri moai вернулись, - заупрямился тот. - Это “люди-птицы” свалили статуи. Они сердятся на нас… А может быть, и на вас…

– Ты же мой брат, не так ли? - невозмутимо спросил Денуае.

Мэр закивал головой в знак согласия.

– Хорошо. Тогда позволь мне сказать тебе, что ты упрямый козел!

Он указал пальцем в сторону полуюта и спросил, оживившись:

– Что это там за шум и стук?

– Это шум мотора! Gue te creo? - пробормотал тот. - Ты задаешь глупый вопрос!

– Если бы, Тонио, я задал этот “глупый” вопрос твоим длинноухим предкам, то, как ты думаешь, они бы ответили так же?

Мэр сразу ухватил подоплеку вопроса:

– Это не одно и то же. Мои предки не знали мотора. Они бы подумали, что… Что Бог или Moai Kava Kava выражают свое недовольство, скрываясь в брюхе корабля…

– Вот поэтому-то и не рассуждай, как они, не ищи привидений и “людей-птиц” из легенд, чтобы объяснить падение Моаи! Причина здесь -землетрясение, и ничего больше!

– Может, ты и прав, а может, и ошибаешься, - заявил мэр, сраженный, но не добитый. - Но если шары не “люди-птицы”, так что же это такое?

– Я вижу нашу спасательную лодку там, где мы вчера высадились, - заявил О’Брайен.

Этнограф перестал спорить, замечание отвлекло внимание мэра, и его каверзный вопрос на время остался повисшим в воздухе.

Катер бросил якорь у природного пирса, где высадка не представляла никаких трудностей. Пассажиры - четверо археологов, Жанна Мансуа, летчики и мэр - высадились на берег, а за ними флотский старшина, рулевой с катера Алгорробо, который тащил мешок с продовольствием.

– Вчера вечером мы оставили здесь кое-какие продукты, прямо в пещере, сеньор Хореко. Не хотели бы вы принять их в дар от нас? - предложил О’Брайен. - Нам было бы приятно…

Это вежливое предложение было неожиданно встречено взрывом негодования. Разгневанный мэр завопил на своем чудовищном английском:

– Вы входить в мою пещеру?

Удивленный командан не знал даже, что ответить на столь тяжкое обвинение. Что же такое страшное совершил он, спрятавшись от дождя под скалистыми сводами?

А мэр, уже повернувшись к ним спиной, прыгал по скалам, как горный козел, удаляясь к югу.