Евгений Лотош - Серый туман

— И не забывай, что мнение одного человека – да и нескольких десятков – вовсе не обязательно истинно. Даже если ты искренне веришь, что иных путей нет, не факт, что ты права.

— Спасибо, Джао, я помню прописные истины, — в голосе Ведущей проскальзывает холод. Хранитель заглядывает ей в глаза, пожимает плечами и отворачивается.

— Рад за тебя. Тогда я пойду, пожалуй, и перестану тебя отвлекать, — сообщает он в пространство. — Спасибо, милая, что выслушала. Еще увидимся сегодня.

Дверь бесшумно зарастает за ним. С минуту Суоко бездумно смотрит на нее, затем шевелит в воздухе пальцами.

— Робин, вывести на монитор рабочий стол. Отчет по форме тридцать пять дробь два, с самого начала.

— Да, Суоко. Запрошенный отчет, просмотр с нулевой отметки…

27.10.1581, пятница

Широкая лестница сверкала свежевымытой чистотой. Облицовывавшие ее плитки шлифованного гранита, казалось, сияли своим внутренним светом. Обожают же в высшем свете лестницы, мрачно подумалось Олегу. Широкие, узкие, гранитные, мраморные и просто бетонные. Интересно, почему в высоких сферах не любят лифты? Или они так форму поддерживают, каждый день на третий-четвертый этаж пешочком пробегая? И то сказать, работенка у начальствующих лиц вредная, весь день в душных кабинетах. Никакой физической нагрузки.

Олег опасливо попробовал ногой первую ступеньку, спиной чувствуя подозрительный взгляд вахтера. Несколько дней назад, поднимаясь по похожей лестнице, он с непривычки оскользнулся на гладком мраморе и крепко приложился затылком к лестничной площадке. Хорошо хоть не на самой лестнице навернулся! С тех пор, встречаясь с незнакомым материалом, предназначенным для поддержания тел государственной важности, Олег сначала пробовал его ногой, примеряясь к скользкости. Где же я читал про госстандарты и технику безопасности, запрещающие мрамором пол покрывать?..

Сначала осторожно, затем все увереннее Олег пошел, а потом даже поскакал по лестнице через две ступеньки. Переживший три поколения обитателей Канцелярии, ранее вполне солидного учреждения, пожилой дед-вахтер у входа неодобрительно покачал головой и снова повернулся к дубовым панелей входных дверей. Блюдя порядок в своем заведении, он с ностальгией вспоминал недавние, но уже, кажется, канувшие в лету времена, когда створки турникета парадного входа пропускали лишь солидных людей. Людей, знающих себе и другим цену, а не проходимцев, как тараканы во множестве повылезавших из самых невероятных щелей в последние смутные годы. Охранники же с разрядниками, сидящие в неглубоких нишах по сторонам холла, даже не пошевелились с тех пор, как поняли, что посетитель не является террористом и даже, на худой конец, хулиганом. Караул откровенно уставал.

Видимо, лицо, соблаговолившее лично рассмотреть нового рекрута, относилось к начальству, коему для поддержания авторитета надлежало располагаться именно на втором, а не, скажем, на пятом уровне сих покоев. Гранит перешел в мрамор, мрамор – в ковер, и ноги Олега утонули в глубочайшем ковре. Он с уважением покачал головой. Ворс такой длины рос на коврах далеко у не всех людей, полагающих, что умеют жить – а таких Олег насмотрелся. Он и свою квартирку считал вполне достойным местечком, пусть и холостяцким. Но вся ее обстановка, включая гордый кедровый сервант из знойного Барамбато и импортный телевизор с кнопочным переключателем программ, собранный в Килиманджаро, бледнела перед одной только ковровой дорожкой в распахнувшемся перед ним коридоре.

Апартаменты под номером пятнадцать располагались в дальнем конце крыла, почти у самого торцевого окна, так что по пути к ним посетителям приходилось топать мимо ряда тяжелых черных кожаных дверей без табличек, с одними номерами. Из-за дверей не доносилось ни звука. Мрачный коридор производил гнетущее впечатление, и Олег поторопился побыстрее форсировать его и добраться до входа в нужный кабинет. Нерешительно постучав – мягкая обивка, разумеется, гасила стук, но на всякий случай протокол соблюсти стоило – он потянул дверь на себя. Противу подсознательного ожидания, за ней оказалась вполне прилично освещенная приемная с очень даже холеной длинноногой секретаршей, восседающей за столом, заваленным импортной из Сахары электрической пишмашинкой, помадой, скоросшивателями, бумагами, электрочайником, дамским журналом «Самаритянка» и прочими необходимыми в секретарском быту мелочами. На посетителя она среагировала, мгновенно надев на лицо ослепительнейшую улыбку, соскочив со стула и направившись к открывшейся двери, протягивая руки как бы для того, чтобы обнять дорогого гостя. Впрочем, объятие не состоялось, о чем разочарованный Олег горько пожалел. Радушная секретарша лишь заботливо подвела его к глубокому кожаному, как и дверь, креслу, рядом с которым стоял столик, сервированный для чая.

— Проходите, проходите, Олег Захарович, — щебетала она. — Павел Семенович вас уже заждался, прямо уже извелся весь, все спрашивает, а где там у нас господин Кислицын, не появлялся ли? — Она шаловливо подмигнула, как бы приглашая оценить шутку. — Присаживайтесь вот пока в кресло, чайку себе налейте, — на столике уже возник неведомо когда вскипевший чайник, — а я пойду шефу доложу.

Она направилась ко второй двери, которую для разнообразия обтягивала белая кожа, покачивая мускулистыми бедрами, затянутыми в сетчатые колготы. Олег залюбовался ей. Умеют же, сибариты, обслугу себе подбирать, с завистью подумал он. Интересно, тот старикашка с вахты, что ли, предупредил о моем приходе?

Кто же все-таки хозяин такого шикарного кабинета? Неужто?.. Да нет, слишком много чести. Или все-таки?..

Олег налил себе кипятка в стакан, бросил в него ложку настоящего молотого кофе, кусок сахара и принялся осматривать окрестности, пытаясь проверить свою гипотезу. Обычная приемная для такого чиновника. («А много ли ты их раньше видел, приемных больших шишек?» – кольнула его ехидная мысль.) Просторную комнату ожидания декорировали лишь портьеры и портреты отцов-основателей. Ничего нестандартного, бросающегося в глаза. Ничего, что могло бы выдать вкусы своего хозяина. Ничего, что могло бы ответить на крайне интересный вопрос: тот Павел Семенович или не совсем?

Тем временем секретарша выскользнула из-за белой двери и пристроилась на свое место, перекладывая на столе бумажки и изредка посверкивая на Олега глазами из-под накрашенных ресниц. То ли приглянулся он ей, то ли присматривала, чтобы не сунул в карман казенную ложку или подстаканник. В молчании прошло несколько минут. Интересно, сколько времени данное конкретное Лицо считает необходимым выдерживать посетителей в предбаннике? И о чем бы с секретаршей потрепаться? Как всегда, ничего, кроме погоды, в нужный момент в голову не лезет. Не о поставках же шкафов и стульев для нужд Комстроя с ней говорить…