Евгений Лотош - Серый туман

Как бы нехотя, исподволь, воздух прорезал свистящий звук. Казалось, он шел со всех сторон сразу, разрывая барабанные перепонки, мутя сознание и останавливая дыхание. Выдержать его казалось невозможным. Люди падали на землю с обезумевшими глазами. Солдаты срывали с голов шлемы и зажимали уши руками в бесплодных попытках оградить себя от мучений. Обхватив голову и с трудом удерживаясь на ногах, ректор, на которого по причине отдаленности свист действовал не так уничтожающе, видел, как танки, внезапно потеряв управление сталкивались друг с другом, беспорядочно крутясь на месте. Туша одного мастодонта накрыла оказавшегося рядом бессознательного солдата. Даже на таком расстоянии ректор разглядел, как изо рта раздавленного несущим полем человека выплеснулся фонтанчик крови. Секунду спустя танк снесло в сторону, и на асфальте осталась только кровавая нашлепка.

Свист затих. Асфальт вокруг неподвижно усевшихся на опоры металлических глыб – автоматика отключила генераторы несущего поля – усеивали слабо копошащиеся человеческие тела. Понемногу приходя в себя, люди с трудом поднимались на ноги.

Не было больше ни прежней бурной толпы, ни отряда усмирителей. Остались только оглушенные, ничего не понимающие люди, ошарашенно осматривающиеся по сторонам. Потом кто-то поднял руку, показывая на боковую аллею. Одна, другая, третья голова повернулась в том направлении, люди указывали друг другу, куда смотреть. Постепенно все потрясенно уставились на асфальтовую дорожку, над которой медленно плыла странно выглядящая машина тускло-серого цвета. Формой она напоминала не то веретено, не то скоростные гоночные автомобили, но не имела ничего, хотя бы отдаленно похожего на колеса или гравиматрицы. Серебристые смотровые стекла выделялись лишь контурами, почти не отличаясь цветом от корпуса. Над ее крышей, ничем не поддерживаемый, медленно вращался полупрозрачный шар – непонятный желтый узор на синем фоне.

За несколько метров до крайнего танка машина застыла на месте. Беззвучно, в тягостной гробовой тишине – даже воробьи прекратили свое беспрестанное чириканье – в ее боку протаяло отверстие, и на асфальт ступил человек. Серые брюки, свитер, спортивные туфли, аккуратная короткая стрижка, незапоминающееся лицо. Обычный парень из тех, что на людной улице десятками проходят мимо незамеченными. Но фигура почему-то притягивала взгляд и уже не давала отвести его в сторону. В неизвестном чувствовалось что-то такое, властно-жесткое и магнетически притягивающее, что тянуло слепо идти к нему, за ним, безрассудно подчиняться его приказам, да даже умереть ради него!.. И с особенной болью чувствовалась исходящая от него укоризна.

Он не произносил не слова, молча оглядывая застывших людей. Ректор с трудом подавил острое желание рвануть ворот пиджака, бухнуться на колени и начать каяться во всех грехах, даже в тех, которые только собирался совершить. Внезапно он ясно понял, что начинает новую жизнь. Завтра же он увольняется из университета и, запершись дома в кабинете, начинает работать над давно пылящимся в нижнем ящике стола черновиком рукописи по истории монетного обращения в Западной Сахаре.

— Известно, что когда стадо баранов ведут на бойню, — зазвучал над аллеей спокойный, но отчетливо слышимый голос, — впереди обычно пускают козла-провокатора, чьей задачей является довести предназначенных на убой до места и вовремя очутиться в стороне, — он усмехнулся. — Что ж, с ролью баранов вы справились неплохо…

Пришелец как-то внезапно оказался возле сидящего на асфальте бородатого парня, со страхом уставившегося на него.

— Да и козел-провокатор попался неплохой, — от резкого рывка свитер бородатого с треском порвался, обнажив подкладку с пришитой красно-зеленой бумажкой. Странный человек аккуратно отделил ее от материи и поднял над головой. — Можете убедиться сами – вот удостоверение сотрудника Службы Общественных Дел! — В его голосе зазвучал металл. — Вы шли за человеком, чья задача – спровоцировать вас на беспорядки и дать повод для применения силы. Есть люди, стремящиеся закрутить в стране гайки, им не хватало только повода. И вы им такой повод дали… почти.

Он скомкал удостоверение и бросил его на землю.

— А пока что ваша кипучая энергия привела только к бессмысленной смерти ни в чем не повинного человека.

Чужак подошел к кровавому пятну на асфальте, лишь контурами напоминавшему бывшее человеческое тело, и некоторое время постоял над ним, опустив голову.

— Впрочем, такую же судьбу уготовили многим из вас. Если бы не вмешались Хранители, — он приложил правую руку к левому плечу, и над ним засветилась уменьшенная копия шара над машиной, — ваши трупы хорошо помогли бы тем, кого вы так не любите. Права – вещь хорошая, но отстаивать их надо уметь.

В полной тишине он неторопливо отошел к своей загадочной машине и опустился на водительское место, и отверстие в корпусе тут же заросло. Желто-синяя сфера над машиной погасла. Аппарат развернулся на месте, задрал в небо нос и, словно прыгнув с места, растворился в лучах солнца.

И тут же ректор почувствовал, что наваждение рассеялось. Какое именно наваждение, он не знал, что не помешало ему заплакать от облегчения.

Люди недоуменно оглядывались по сторонам, пытаясь по лицам окружающих прочитать, что же случилось на самом деле. Вдали на дороге завывали сирены. Приближались полицейские машины, машины скорой помощи, машины с телевидения, машины официальных чинов, машины всех тех, кто собирался извлечь максимальную пользу из запланированной трагедии. Под приближающийся вой у ректора окончательно ослабели ноги, и он сел прямо на холодный шершавый гранит крыльца.

Скорее всего, ему оставалось ректорствовать всего несколько дней – пока наверху не сообразят, кого следует назначить козлом отпущения. Но, по крайней мере, он не войдет в историю первым ректором Семеновки, допустившим массовую гибель своих студентов.

24.10.1581, вторник

— Ты по-прежнему считаешь происходящее допустимым? — голос Джао сух. — Десятилетиями мы не высовывали носа на поверхность, не допускали утечек, маскировались, как заяц посреди стаи голодных волков. А теперь всем вдруг вступило в голову, что мы должны выйти из тени. Последствия…

— Последствия давно просчитаны! — горячо обрывает его собеседница. — Ты знаешь, что наше раскрытие неизбежно! Не сейчас, так через год или два, но нас все равно вычислят и раскроют. Мы же уже все согласились, что лучше сделать процесс контролируемым! Зачем ты снова возвращаешься к теме?

— Затем, что мы сделали ошибку, Суоко, — Джао яростно трет лоб, взбивая складки-морщины на темно-шоколадной коже. — Серьезную, если не фатальную. И она дорого нам обойдется. Ростания не готова к нашему появлению.