Алексей Золотухин - Агония небес. На исходе дней

«Боже, как больно», – подумал я, угасая.

Непроглядная мгла накрыла меня, и все вокруг померкло…

3 сентября 19:00

Где-то недалеко от больницы

Когда яркая волна воспоминаний отступила, я, наконец, вышел из ступора и задумался, куда мне теперь идти. К сожалению, знание причины моего попадания в больницу, собственной клички, а также того, что я не в ладах с законом, никак не объясняло многих жизненно важных вещей. Например, почему я был абсолютно здоров, хотя окончание моего виденья не предвещало ничего хорошего. Впрочем, возможно, поезд все же успел затормозить, и я отделался только небольшими повреждениями.

Но главное было не это. Я все еще не помнил своего настоящего имени и не знал, где живу. При мне не было ни украденных денег, ни документов, удостоверяющих личность. Я по-прежнему оставался Мистером Никто. Следовательно, был бездомным, к тому же имевшим проблемы с властями, а потому обращаться к ним за помощью не мог.

Выбора не было. Я решил отсидеться на вокзале до тех пор, пока не вспомню что-то еще или не придумаю, что делать дальше.

Постепенно некоторые вещи все-таки начинали становиться на свои места. Например, я, наконец, выяснил, где нахожусь. Судя по широким улицам и множеству народа у входа в метро станции «Таганская», к которой я вскоре вышел, это была Москва. Конечно, понимание того, где я оказался, не давало ответа на вопрос, каким образом я попал в столицу, но по крайней мере стало известно, где сейчас пребываю.

Некоторое время я простоял, прося милостыню у прохожих, но так и не преуспел в этом. В итоге обозлился и отобрал мелочь на поездку в метро у какого-то хлипкого паренька, стоявшего посреди улицы и игравшего на своем телефоне.

Немного подумав, я решил, что лучше ехать на станцию «Комсомольская», где вокзалов целых три – на выбор. Довольно быстро добравшись до места, я безо всякой веской причины направился к Ярославскому вокзалу.

Начинало темнеть.

Три красивых вокзала с отреставрированными барельефами и яркой подсветкой все еще поглощали непрекращающийся поток пассажиров, идущих от метро и подъезжающих на такси почти к самым дверям, несмотря на запрещающие остановку знаки.

3 сентября 19:52

Москва, Ярославский вокзал

Оказавшись в здании, я первым делом решил найти возможность перекусить, потому как от бесконечных переживаний и размышлений у меня разыгрался аппетит.

Найдя в вокзальном кафе кем-то надкусанный гамбургер, я, словно бомж, забыв о санитарии, бросился его доедать. Булочка оказалась суховата, а соус слишком кислый, но я все равно его съел.

У соседнего столика бородатый мужчина, брызгая слюной, жадно поглощал шаурму.

В забегаловку вошла молодая цыганка в дешевой черной куртке из кожзаменителя, потертой на манжетах, в традиционной цветастой длинной юбке и нелепых бусах. Один глаз у нее был карий, а другой – голубой, и я вспомнил, что это явление называется на языке медиков гетерохромией. Проигнорировав меня, хотя я стоял ближе к выходу, чем второй посетитель, девушка пошла к бородачу. Позвенев у него под носом мелочью в пластиковом стаканчике, она, слегка картавя, заговорила:

– Дай на хлебушек, красавец.

Бородатый посмотрел на молодую ромалку и ухмыльнулся.

– Да ты еще телом можешь зарабатывать, тунеядка, – сказал он и, схватив цыганку за шею, притянул к себе. – Так, может, поработаешь?

– Отстань от меня, – взвизгнула девушка, пытаясь вырваться из крепких рук мужчины.

Не чувствуя особенного расположения к цыганам, я все-таки решился вступиться за девушку.

– Эй, не трогай ее! – прикрикнул я на посетителя с шаурмой.

– А то что? – зло посмотрел в мою сторону бородач.

Стервозного вида продавщица лет сорока, до этого безучастно наблюдавшая за происходящим, почуяла назревающий и вовсе не нужный ей конфликт и вступила в перепалку:

– Так, что за балаган! Сейчас полицию вызову!

Мужик отпустил девушку и, недовольно бросив остатки шаурмы на стол, пошел к выходу, напоследок крикнув продавщице:

– Дерьмовая у вас тут еда, да и вы все тоже дерьмо…

– Иди отсюда, хамло… – крикнула ему вслед продавщица, решившая оставить последнее слово за собой.

Цыганка, немного потерев свою шею в том месте, где ее схватили, подошла ко мне.

– Спасибо, сердечный. Хочешь, погадаю на счастье?

– Нет, не надо. В такие штуки я не верю, да и ручку тебе позолотить мне нечем, – ответил я.

– А я тебе так погадаю, без денег.

– Ну погадай, – нехотя согласился я, только потому, что взять с меня сейчас и правда было нечего, поэтому подвоха ждать от гадалки не приходилось.

Она взяла мою ладонь в свою руку и, закрыв глаза, заговорила:

– Есть тьма в тебе и вокруг тебя. Прошлое туманно, но будущее предрешено. Много врагов у тебя. И есть друзья, что хуже врагов. Не желая, много зла совершишь. Встретишь любовь в недобрый час. Предан будешь. Взойдешь выше многих, но устоишь ли, не ясно…

Девушка ненадолго замолчала, а затем немного тише продолжила:

– Мертвые звезды… Все мертвое…

Цыганка вновь открыла глаза. В них я увидел искреннее удивление и неподдельный страх.

– Да, за такое гадание тебе много не заплатят, – усмехнулся я.

– Никогда такого не видела, – сказала, оправдываясь, цыганка.

Она боязливо отдернула руку и, пятясь, ушла прочь из кафе.

Покинув следом за ней забегаловку, я прошел в зал продажи билетов на поезда дальних рейсов. Без паспорта и билета зал ожидания был для меня недоступной роскошью, поэтому, прислонившись к стене напротив кассы и не зная, что делать дальше, я стал развлекать себя просмотром телевизора, что висел рядом со мной.

В мыслях царил полный хаос. От попыток вспомнить что-то еще или принять хоть какое-то решение о дальнейших действиях в голове начинались болезненные спазмы.

Куда проще было просто смотреть на экран, впитывая информационный мусор, и ни о чем не думать. Этим я и занял себя на неопределенное время, отложив все раздумья.

По телевизору показывали новости. Они были обычной грязью, собранной по всему миру, чтобы попугать обывателей и отвлечь их от реальных проблем и низкого уровня жизни.

Небольшое землетрясение в Армении с эпицентром у горы Арарат – есть жертвы и разрушения. Теракт в американском супермаркете – раненые, убитые. Очередные беспорядки во Франции – недовольные указом об образовании студенты бьют витрины и жгут машины. Пожары в ряде африканских стран лишили их большей части урожая, и благородные буржуи шлют им гуманитарную помощь, правда, одновременно увеличивают и без того огромный внутренний долг этих стран и размещают в них дополнительные контингенты своих армий. Президенты в США меняются, но позиция тихого захвата остается неизменной. Но и в самих США было не все хорошо. Очередной бунт афроамериканцев в связи с массовым расстрелом подростковых банд в Чикаго во время спецоперации перерос в беспорядки в самом Вашингтоне. А в Нью-Йорке с Эмпайр-стейт-билдинг тринадцать человек спрыгнули с крыши и разбились насмерть.