Сергей Лукьяненко - Eurocon 2008. Спасти чужого

— Фамилию не назовёте?

— Нет. Увалень такой… На медведя похож.

Фёдор. Анархист-одиночка. С Канонерского… Не тот ли это чернорубашечник Федя, что одно время торговал на «газоне плача» («стену плача» тогда только-только снесли) трудами Бакунина и мемуарами Махно? Ладно. Выясним.

Похожий на медведя (опять медведь!) анархист заверяет беглецов, что упрячет их как нельзя более надёжно и, напоив чаем, везёт на Обводный.

— Это Костик попросил отвезти вас на Обводный?

— Нет. Фёдор сказал: «Поселю у надёжных людей», — и повёз.

И привёз их загадочный Фёдор не куда-нибудь, а прямиком к «Солнечному храму». Дождь. Темнота. Высадив мать с сыном (по-прежнему спящим), водитель внезапно достаёт пистолет и на глазах потрясённой Аськи дважды стреляет в Костика. Выбрасывает орудие убийства из кабины — и уезжает вместе с застреленным.

Чёрт возьми! Не слишком ли много оживших трупов для одного дела? Сначала Стас, потом Порфирьев, теперь вот Костик…

— Как вы думаете, почему Фёдор так поступил?

— Заказ. Пока ехали, с ним связались по мобильнику. Я слышала, как он с кем-то торговался. Потом сказал: «Они называют это бизнес!» — и свернул к Обводному.

— Кому, по-вашему, понадобилось заказывать Костика?

— Ингмару. Или Порфирьеву.

Плохо…

— А Порфирьеву-то с какой радости?

— Ну так он же работал на Ингмара.

Ай-яй-яй-яй-яй… Этого-то я и опасался.

— Почему вы так считаете?

— Я не считаю. Я знаю. Уверена.

— Анна Владимировна, — с усталой улыбкой, сказал я ей. — Всего полчаса назад вы были уверены в том, что следователь Порфирьев — зомби…

Вздрогнула, чуть отшатнулась.

— Теперь вы уверены в том, что он — оборотень, — укоризненно продолжал я.

— Но я сама видела…

— Прекрасно. Вот и рассказывайте всё, что видели… А выводы будем делать вместе. Лады?

Итак, убийца Фёдор уезжает вместе с убитым Костиком. А за спиной Аськи в ту же секунду возникает из дождя Пётр Сергеевич Порфирьев. Отбирает подобранный Аськой пистолет, платком стирает с него отпечатки. Говорит что-то вроде: «Он хотел на вас убийство повесить, да кто ж ему позволит!» Затем ведёт Аську в здание «Солнечного храма».

Н-ни черта себе! Да любая нормальная мать, увидев перед собой ожившего мертвеца, подхватила бы сына и с визгом кинулась прочь. Ладно, допустим нехотя, что основные инстинкты у мистиков отшиблены.

Поднялись на второй этаж.

— Говорили о чём-нибудь?

— Нет… Или да… Я плохо помню. Я думала, Костю убили… Только тогда и поняла, как я его любила… люблю…

— Всё-таки попробуйте вспомнить.

С досадой наморщила лобик. Чуть ли не с отвращением.

— Кажется, с ним кто-то связался по рации, с Порфирьевым. Какие-то проблемы… А я вроде спросила: «Разве у мёртвых бывают проблемы?»

— А он?

— Сказал, что бывают.

— Так. Дальше.

— Дальше — всё. Он подвёл меня к двери Ингмара, сам ушёл вниз. Больше я его не видела.

— И из этого вы делаете вывод, что следователь прокуратуры Порфирьев работал на криминалитет?

— А какой тут ещё может быть вывод? — огрызнулась она. — На его глазах стреляют в человека! А ему — по фигу! Ведёт меня к своему боссу, как… я не знаю… как шестёрка! Лучше бы он вправду был зомби… Какой с мёртвых спрос!..

Снова предложить ей воды? Нет, вроде справилась, взяла себя в руки.

Тогда, может, самому выпить?

— Не горячитесь вы, Анна Владимировна. Да. На его глазах стреляют в человека. И что ему делать? Бросаться в погоню пешим ходом? За машиной? В ливень?

— Но…

— А на руках у него женщина в полуобморочном состоянии да ещё и с малым ребёнком. Под проливным дождём. Согласитесь, что правильнее всего в такой ситуации не устраивать эскапад, отвести пострадавших в укрытие, а самому вызвать опергруппу.

— Он вызвал?

— К сожалению, не успел. Погиб.

— Но он привёл меня к двери Ингмара! Ничего себе укрытие!

— Тоже, скорее всего, правильное решение. Если у него, как мы полагаем, в аккурат перед вашим появлением состоялась долгая беседа с Игорем Рюриковичем… то бишь с Ингмаром…

— О чём им было говорить?

— Например, о добровольной явке Ингмара с повинной. Дело-то к аресту шло… Анна Владимировна! — взмолился я. — Поймите же, я и сам пока плохо представляю, что там стряслось той ночью в подвале. Почему случился пожар? Почему у Порфирьева травма черепа? Каким образом пистолет охранника оказался в руке вашего покойного мужа?…

— Я могу вам совершенно точно сказать, почему случился пожар, — неожиданно произнесла она. — Только вы мне…

— Не поверю?

— Да.

— А вы всё-таки скажите.

— Фёдор выбросил Костика на обочину. До своего телефона Костик дотянуться не мог, взял мой… А там опять: «Исполним любое ваше желание…» И он набрал: «Горите вы синим пламенем». И почти сразу взорвался газ. Тоже, по-вашему, совпадение?

— Минералки налить?

Надеюсь, вопрос мой прозвучал не слишком оскорбительно.

— Да, если можно…

Выпили минералки. Помолчали.

— Я долго думала о том, что случилось, — надломленным голосом призналась она. — Исполнение желаний, поручения, Стас, Порфирьев… Всё связано. Это Ингмар. С самого начала — Ингмар. Ему был нужен Бу.

— Ваш сын?

— Да.

— Зачем?

— Это его сын.

А я-то думал: чего не хватало в этой истории для полного счастья? Ну конечно же, любовного треугольника! Даже квадрата. Всё остальное вроде бы в наличии.

Что деньги? Деньги — тлен. Не из-за них разгорелся сыр-бор, но из-за рыжеватенькой и такой неприметной с виду Анны Владимировны Чебурахиной. Вон какие мужики ради неё копья скрестили: блестящий Стас, инфернальный Ингмар, неустрашимый Костик.

С Порфирьевым-то хоть, надеюсь, у неё ничего не было?

Ах да, он же зомби… Некрофилия — это сильно на любителя.

А в остальном ситуация жизненная, весьма распространённая. Деловые отношения в чистом виде встречаются редко — так и норовят обернуться всякими иными прочими: дружескими, семейными, сексуальными. Бывает и наоборот. Секс, переходящий в бизнес, тоже явление известное.

Поэтому будем придерживаться прежней версии.

Призрака версии.

— У вас был роман с Ингмаром? Когда?

— Никогда! Это был не роман.

— Хорошо. Но вы всё же дату, дату… Хотя бы приблизительно.

Она сказала. Назвала примерно то самое время, когда Ладожский Игорь Рюрикович завязал со съёмками порнофильмов, напялил чёрный балахон и, возглавив секту, принялся исцелять наркоманов.

— Если можно, расскажите подробнее. Я, конечно, не настаиваю…