И. Волознев - Журнал «Приключения, Фантастика» 1 95

Выбежав из вокзала, Сергей на секунду растерялся, не зная в какую сторону ринуться. Но заметив Носа, подскочившего к бродяге, которого уже догнал сержант и пытался скрутить ему руки, не раздумывая метнулся в их сторону.

А когда подбежал — понял: все уже кончено. Вернее, сначала почувствовал, как какая-то упругая волна окутала его с ног до головы, на мгновение затуманив сознание, и лишь после этого он окончательно осознал, что бомж мертв. А уже потом увидел распластанного на асфальте мужика и неподалеку стоявшего сержанта, оторопело глазевшего на неожиданно рухнувшего кулем бродягу — прямо перед его глазами, почти из самых его рук. Чуть в сторонке пятился задом Нос.

Сергей тоже стал потихоньку отступать назад, и прежде, чем до его ушей донесся истерический выкрик Носа: «Бежим!..», сзади и спереди прозвучал пронзительный вой сирены. Два милицейских газика круто развернулись и остановились по бокам, ослепив их яркими лучами своих фар и отрезав путь к отступлению.

Через полчаса вся четверка вновь очутилась в камере предварительного заключения — почти такой же, в какой они прохлаждались, казалось, еще совсем недавно.

Где-то так же монотонно капала вода, и Сергей, как и в прошлый раз, никак не мог уснуть, хотя его космические коллеги уже давно беззаботно посапывали. Будто ничего особенного не произошло, будто все хорошо и прекрасно, и они дрыхнут не под крепким тюремным замком, не под пристальным взором стражей, не в этой вонючей каталажке, а у себя дома, в своих теплых мягких постелях. Нет, наверное, ему никогда не привыкнуть к такой жизни! И он уже в который раз перевернулся на другой бок.

Утро подкралось незаметно, исподволь, оповестив, вернее, разбудив крепко спящую тройку и забывшегося к рассвету тяжелым беспокойным дремом парня звонким лязгом запоров на массивных дверях.

— Подъем! На прогулку! — прогудел на пороге зычный голос охранника.

Через пятнадцать минут их снова вернули в камеру, заперев за ним двери с таким убийственным скрежетом и звоном, словно это была не дверь, а крышка гроба, и закрывали се не на засов, а заколачивали намертво толстыми ржавыми гвоздями.

— Вот тебе и судьба, — пискнул Пузырь, скалясь в сторону Носа.

Предводитель дернул своей потускневшей лысиной и прорычал:

— Заткнись ты!.. — Помолчал, играя желваками, и уже без злости проговорил: — Где-то промашку дали, будь оно все не ладно!.. Что же теперь будет, а? — И повернулся к Сергею.

Тот усмехнулся, пожал плечами и обронил:

— Нашел кого спросить. — Пожевал губами и продолжил: — Я даже не знаю своей роли во всей этой идиотской кутерьме. И вообще — зачем все это надо было делать?.. — Он вылупился на понурившуюся физиономию своего главаря и неожиданно сжал кулаки до хруста в суставах.

— Об этом нужно спросить твоих друзей, — буркнул тот хмуро. — Они тебе лучше объяснят…

— Но где они?! — не на шутку разошелся Сергей. — Где эти уродины, черт бы их побрал?!

— Еще увидишь, — вздыхая, заметил Гвоздь, — обожди…

— Не дай Бог, — вставил Нос и добавил примирительно: — Чево теперь искать виновных, Серый? Что случилось — то случилось. Судьба!

— Опять судьба, — хохотнул Пузырь и вытянулся на нарах.

Нос хотел было огрызнуться, но не успел — снова открылись двери и на пороге вновь появился тот же охранник.

— Ты, — кивнул он на Сергея. — На выход!

Коридор, по которому вели Сергея, был удивительно знакомым, и когда он остановился перед представительной дверью, обитой темно-коричневым кожезаменителем, он уже почти не сомневался, кого увидит там, точнее, кто будет хозяином этого кабинета.

И не ошибся. За столом сидел так хорошо ему знакомый седовласый следователь с такими примечательно-толстыми, как у негра, губами.

— Садитесь, — кивнул он на стул, не отрываясь от бумаг. — А вы можете идти. — И стрельнул на охранника живыми острыми глазами.

Когда тот закрыл за собой дверь, Вадим Иванович поднял голову, внимательно посмотрел на Сергея и проговорил, вздыхая:

— Та-а-к, значит, докатились. Сначала маты и мордобой в общественной месте, а теперь — и убийство, так?

— Да нет же! — Сергей попытался вскочить.

— Сидите, сидите, молодой человек! — властно бросил следователь… вдруг улыбнулся, неожиданно проронив: — Здравствуйте, п-биоинверт!

— Что?! — онемело уставился на него арестант. — Вы… вы и здесь связаны с ними?!.

— И здесь, и там, и везде, — довольно промурлыкал тот. — Как себя чувствуете, Сергей?

— Ничего… — опешил парень и вдруг взорвался: — Послушайте, вы!.. Когда все это кончится?!. Когда вы перестанете издеваться надо мной?!.

— Кто это — вы? — ухмыляясь, полюбопытствовал Вадим Иванович.

— Ну вы!.. Все вы… инопланетяне!

— Во-первых, я не инопланетянин. А во-вторых, над вами никто не издевается.

— Но тогда как… как все это называется?!

— Вы работаете. — Голос у него оставался спокойным, и это несколько остудило Сергея.

— Работаю? На кого?

— В первую очередь, на себя. Ну, а потом уже… — Вадим Иванович помолчал, потер пальцами глаза и продолжил: — Ну, а потом уже на других. Ведь вы же — п-биоинверт. А значит, обязаны помогать космическим сообществам.

— Господи, — воззвал к небу Сергей, — ну вы-то хоть можете мне объяснить — что это обозначает?!

— Что именно? — Следователь нахмурился.

— Ну это… это чертово — п-биоинверт!

Хозяин кабинета тяжело вздохнул, встал, подошел к окну, затем резко повернулся к парню и задумчиво, словно убеждая в чем-то самого себя, проговорил:

— По-моему, теперь уже можно вам все объяснить. По крайней мере, ОНИ, кажется, не против…

Следователь снова проследовал к столу, кряхтя опустился на стул и продолжил:

— П-биоинверт — это человек, который своим уникальным биополем впитывает в себя астральные тела погибших, а точнее — умерщвленных гениев. Проще говоря, это собиратель душ выдающихся личностей.

— Собиратель душ?.. — оторопело повторил Сергей и вдруг расхохотался.

— Чего вы ржете? — Хозяин кабинета недобро глянул на смеющуюся физиономию своего собеседника и свел гармошкой лоб.

— Ну как тут не смеяться, — Сергей утер кулаками выступившие из глаз слезы и посмотрел на следователя, — как тут не умереть со смеху, если вы причисляете дряхлого старика-вахтеришку, бандюгу-гангстера и грязного, опустившегося бродягу-бича к гениям человечества!

— Не скажите. — Вадим Иванович круто повел головой и нервно пожевал губами. — Все они, имей благоприятные обстоятельства, сделали бы блестящую карьеру и преподнесли бы миру не одно выдающееся открытие.