И. Волознев - Журнал «Приключения, Фантастика» 1 95

Мафиози осел. Скуластый же мгновенно выхватил из-за пояса пистолет, но не выстрелил — лишь ринулся к своему шефу, который уже стоял на четвереньках и удивленно пялился на сияющую рожу Носа.

Однако телохранитель не успел сделать и двух шагов, как тоже рухнул на пол — подножка Гвоздя вовремя сделала свое дело. Пузырь тут же подхватил выскользнувший из рук скуластого пистолет, саданул им того по макушке, и все четверо тотчас бросились к дверям.

А перед тем, как выбежать из квартиры, уже у самого порога, Сергей вновь почувствовал какую-то невидимую упругую волну, которая на этот раз приятно, щекотно, окутала все его тело, — от макушки до пяток, — затем пахнула жаром прямо в лицо и, казалось, ушла внутрь, пронзив кожу и даже кости до самого основания. Но не остановилась на этом — ушла еще дальше, еще глубже, будто сумела перейти какую-то запредельную черту, за которой уже окончательно размываются границы всей окружающей реальности.

Бежали они долго. Но не по улице — по каким-то зигзагообразным закуткам, крохотным узеньким проулочкам, о которых Сергей даже и не подозревал, хотя жил в этом городе, вернее в его абсолютной копни, уже давно и совсем недалеко от этого места, и, как ему казалось, знал тут каждый дом, каждый двор и каждую дырку в окрестных заборах.

Сердце бешено колотилось, и если бы этот дикий галоп продлился еще минуту, Сергей, наверное, замертво рухнул бы на землю. Однако Нос, который бежал все время впереди, неожиданно остановился, приподнял руку и огляделся. Прямо перед ним, на стыке двух бетонных заборов, просматривался узкий прямой проход, в конце которого виднелась оживленная улица.

Все разом прислонились к приятно холодным каменным плитам, а затем обессилено опустились задом на черноватый, взявшийся уже жесткой корочкой снег. Передохнув немного, они как по команде поднялись, отряхнули друг друга от снега, затем протиснулись в проход, спокойно вышли на тротуар улицы и тут же растворились в толпе.

Пахло чем-то пережженным, горьким, и Сергей вдруг с ужасом осознал, что попал в какую-то чудовищную западню, а точнее — в катакомбу, заполненную удушливым угарным газом. Он мучительно застонал, широко открыл рот, ища хотя бы, глоток чистого спасительного воздуха, а не найдя его, резко дернул головой и… проснулся.

На кухне слышался приглушенный говор и умиротворенное шипенье жарившихся на газовой плите котлет. Жена вернулась!

Сергей резко вскочил с постели и кинулся на кухню. Однако вместо знакомого и дорогого ему лица — правда, как всегда сердитого и строгого — его встретила ухмыляющаяся физиономия Пузыря.

— А-а, голубчик, — осклабился тот, — почувствовал аппетитный запашок — сразу зеньки продрал!

— Да пошел ты!.. — со злостью бросил Сергей и, досадливо вертанув головой, поплелся назад.

— Да-да, — протянул Гвоздь, — видать, не с той ноги поднялся наш плюс-био. — И снова принялся усердно перемалывать своими костлявыми челюстями поджаренную котлету.

— Вряд ли. — Нос расплылся в улыбке, шагнул из-за стола, догнал Сергея, положил ему руку на плечо, и потянул назад. А когда привел на кухню, продолжил, снова скалясь: — Вряд ли он не с той ноги встал, правда, Серый? Просто ему любимая женушка во сне пригрезилась. Только уж слишком злю-чая! Не обласкала! Я угадал, а, Серый?

Сергей дернулся плечом, скидывая руку предводителя, и процедил сквозь зубы:

— Отвяжись!

— Ну что ты заладил: пошел да отвяжись? — Нос притворно скривил губы. — Мы же не чужие!

Сергей ухмыльнулся, оглядел своих недовольных товарищей и буркнул:

— А я и не говорю, что чужие. — Вздохнул и тихо добавил:

— Если уж судьба так распорядилась…

— Кстати, о судьбе, — живо отреагировал Нос. — Раньше я в нее не верил.

— А теперь? — полюбопытствовал Гвоздь, отправляя в рот очередную порцию котлеты.

— Теперь верю.

— Это почему же? — заинтересовался Пузырь, он отстранился от плиты и прищуро уставился на своего шефа.

— Потому что всю жизнь меня преследует цифра три.

— Цифра три? — Сергей хмуро покосился на своего бывшего сокамерника.

— Да, Серый, три. Три раза меня сажали. Три раза я проворачивал крупное дельце и не разу на них не попался. Все на мелочах. Три раза был жестоко избит Три раза попадал в автомобильную катастрофу и каждый раз оставался живехоньким и невредимым. Три раза…

— Постой, — прервал его излияния Сергей, морщась, словно от зубной боли. — Это мы уже слышали еще в камере. Ты лучше скажи, что мы будем делать дальше.

— Именно к этому я и веду! — рубанул тот и возбужденно засверкал глазами. — Судьба к нам благосклонна! Там, где я лично участвую, что-то делаю, цифра три для меня, как правило, удачлива. Хоть и не всегда. Но в основном — меня проносит! Так вот, она для меня, как бы, священна. — На это Сергей криво усмехнулся, однако Нос, казалось, не заметил этого и все также возбужденно продолжал: — Если первый раз нам посчастливилось и мы успешно справились с заданием, то и во второй раз это должно было случиться! А это случилось? — Он круто развернулся к Сергею и уставил на него свои мутноватые кругляшки глаз.

— Случилось, — буркнул тот. — Ну и что из этого?

— А то, что и третий раз нам повезет! — напыщенно заверил его Нос и с довольной миной растянул губы.

— А четвертый? — спросил Гвоздь.

— Четвертого раза не будет, — бесстрастно изрек предводитель.

— Не будет? — Глаза Сергея чуть-чуть ожили, и он добавил уже с оттенком явной радости в голосе:

— Значит, нас ожидает всего лишь одно, последнее испытание?

— Не испытание, а задание, — поморщился Нос.

— Ну да, да, конечно… — торопливо закивал головой Сергей, не в силах подавить охватившее его волнение. — А когда?

— Сегодня вечером.

День тянулся долго, и Сергей не находил себе места. Ложился, вставал, склонялся по квартире, и только теперь по-настоящему пожалел, что вовремя не купил новый телевизор, взамен старого, сломавшегося. Потом было уже не по карману. Однако вдруг вспомнил, что он, как-никак, а все же — не дома, и с горечью подумал, что и его двойнику в этом мире, видать, живется не сладко — тоже не может телевизор приобрести.

Под вечер, когда стало совсем невмоготу, он попытался выйти на улицу. Но Нос категорически воспротивился этому. И он снова вытянулся на диване, вновь и вновь перебирая в памяти события последних дней — непонятных, кошмарных и, одновременно, удивительных дней. Кто он? Какую роль уготовили ему в этом диком, чудовищном спектакле? Да и спектакль ли это? А если спектакль — то чей?.. Господи, да помоги же мне?!