Франсис Карсак - Робинзоны космоса - Бегство Земли - Рассказы.

По возвращении в мой кабинет мы записали длинный рассказ Рикса. Их звездолет опустился на Тельбир после восьми лет скитаний. Планета оказалась похожей на Землю, и поскольку экипаж уже потерял всякую надежду вернуться на родину, они обосновались здесь окончательно. На материке, где они приземлились, имелись только животные. В течение нескольких веков люди трудились и множились. Затем как-то раз, на большом острове посреди океана, они обнаружили туземцев. То были гуманоиды, стоявшие на уровне неолита, и их популяция оказалась довольно-таки многочисленной, несколько сотен тысяч. Рассчитывая обрести в их лице полезных помощников, люди перевезли значительное количество аборигенов на материк и приобщили к цивилизации. На протяжении следующего столетия все шло хорошо. Тельбирийцы были послушны, сообразительны и преданны, по крайней мере с виду. Они мало что понимали в физических науках, зато в области психологии обладали обширными знаниями, которые тщательно скрывали. С бесконечным терпением они ждали своего часа, работали сначала на фермах, затем в качестве приказчиков, мелких служащих, учителей в своих собственных школах, впитывая в себя все, что только могли, из знаний землян и не открывая своих секретов. И всегда были такие покладистые, такие услужливые! Затем, всего за один день, — восстание, захват власти, превращение землян в рабов.

— Все это я знаю от них самих, — говорил Рикс. — Они ничего не скрывают, напротив, рады нас помучить. И ни о каком восстании, мятеже не может быть и речи! С самого детства, еще до пробуждения сознания, нам внушают нужные мысли и представления, нас обрабатывают и подвергают гипнозу. Позднее, время от времени, какой-нибудь р’хнех’ер смеха ради открывает нам истину. Смотрит, как день или два мы страдаем, а потом приказывает нам все забыть. Остальное время мы живем в твердой уверенности, что мы — господа, а они — наши слуги. Это их забавляет. Поскольку, несмотря на всю их сообразительность, они не очень-то расположены к наукам, мы являемся их физиками, инженерами, натуралистами. Те из нас, у кого есть способности. Остальные становятся их рабами, причем фанатически преданными своим господам, хотя эта преданность и внушенная, не добровольная. И всегда приказ: если вы попали в руки чужаков, забудьте, что мы существуем, на Тельбире живете только вы, земляне! А для самых слабых и наименее способных из нас — более страшная участь, участь убойного скота: они нас едят! И что самое ужасное, мы сами выбираем жертв, под предлогом сохранения лучших качеств расы!

— Итак, — сказал я Кириосу, — проблема № 1: захватить людей и уничтожить тех, других.

— Нет, Хорк. Это уже проблема № 2. А проблема № 1 свалится нам на голову через несколько часов — их флот!

— Не удивительно, что мы сочли их столь грозными воинами! Они, естественно, не смогли так вот, с ходу, овладеть сознанием наших людей, но, очевидно, сумели в достаточной мере исказить представление о себе, чтобы показаться нашим солдатам настоящими демонами войны, — предположил я.

— Возможно. Однако на Кельбика, похоже, они не произвели особого впечатления.

— Вы забываете, Кириос, что Кельбик — текн, прошедший специальную психологическую подготовку. Думаю, после этого сражения, если, конечно, мы его выиграем, нам придется подвергнуть такой же обработке большую часть наших солдат, во всяком случае кадровых военных.

— Мы его выиграем, обязательно выиграем. До скорой встречи, Хорк. Мне необходимо принять кое-какие меры.

Я остался с Риксом вдвоем. Он плакал, плечи его сотрясали тяжелые рыдания, рыдания сильного мужчины, оказавшегося уже не в силах больше сдерживаться. Я приблизился к нему, и он поднял глаза.

— Я не себя оплакиваю... Я освободился... первым из всего моего народа. за столько веков!.. Но что будет с другими? Они все погибнут, все пойдут на смерть ради этих р’хнех’еров!

— Боюсь, что в предстоящем сражении действительно погибнет немало людей — как с вашей стороны, так и с нашей. Но для более отдаленного будущего мы попытаемся что-нибудь придумать.

Я нажал кнопку связи с моей лабораторией, которая давно уже практически перешла в руки Кельбика.

— Кельбик!

— Что еще? А, это ты, Хорк. Тебе что-то нужно?

— Над чем сейчас работаешь?

— А над чем еще я могу работать? Над гиперпространственным звездолетом, разумеется! И даже есть кое-какие подвижки...

— Оставь свой звездолет. Есть более срочное дело. Ты мне нужен здесь, а вместе с тобой — и весь твой питомник юных гениев!

За спиной Кельбика я заметил молодого Хокту, наградившего меня разъяренным взглядом.

— Немедленно свяжись с Телилем и Рообом, этими манипуляторами сознанием, и займись психотехническими средствами. Не смотри на меня так! Я сейчас пришлю тебе запись наших разговоров с одним из пленных, и ты все поймешь. Используй анализ Хорка, Кельбика, или даже тот, над которым сейчас корпит юный Хокту, и который вскоре всех нас выставит полными идиотами, но найди! Это срочно! Это вопрос жизни или смерти для восьмисот миллионов человек с Тельбира, не считая всех тех бесчисленных жертв, которые нам самим придется принести, если ты потерпишь неудачу!

— Черт возьми!

— Я серьезно, Кельбик! Брось все силы на разработку проекта. как бы нам его назвать?.. Вот, придумал: «Дезинсекция». Речь идет о том, чтобы избавить Тельбир от паразитов. Я на тебя рассчитываю.

На моем пульте замигала красная лампочка тревоги. Едва я прервал разговор с Кельбиком, как сразу же включился Кириос:

— Хорк, сражение началось! Нас атакует 1200 аппаратов, Венеру — 600. Мы можем выставить 2400 кораблей, кроме того, у нас есть телеуправляемые торпеды. Я опасался худшего!

— Постарайтесь захватить как можно больше пленных!

— Пленных? В космическом сражении? Ладно, попытаемся.

Ожесточенная битва продолжалась семнадцать дней. Кириос как мог старался беречь людей. Пренебрегая опасностью бомбардировок, которые не могли причинить особого ущерба, так как мы были еще далеко от солнца и все наши города были покрыты толстым слоем замерзшего воздуха и льда, наши космолеты держались плотным строем вблизи планет, дабы воспрепятствовать высадке вражеского десанта. Одна водородная бомба, отклоненная мощными парагравитационными полями, упала в ста двадцати километрах от Хури-Хольдэ и на несколько минут возродила в этом районе Земли атмосферу, зараженную радиацией. Далеко в космосе то и дело вспыхивали сверкающие эфемерные звездочки, ознаменовывая гибель очередного звездолета, чаще вражеского, чем нашего. Со всех боевых эстакад, установленных Кириосом после того, как он связал свою судьбу с нашей, практически беспрерывным потоком устремлялись ввысь баллистические ракеты. На семнадцатый день, потеряв 4/5 своих кораблей, враг отступил. Наши потери составили 1/10 от первоначального числа космолетов. Нам удалось захватить лишь двадцать пленных, среди которых был один р’хнех’ер.