Павел Сормов - Летняя вьюга

— Ваш завтрак в зелёных судках. Под чёрной крышкой буженина, тоже лопайте. Не забудьте, если что останется, в холодильник убрать, испортится!

— Спасибо, Наташ, — взмахнула рукой, удаляясь, рыжая.

— Правда, забавные… Вася хороший парень. В отца. Надёжный, как скала. Кир меня, в своё время, в Москву вытащил…

Светло-карие глаза сибирячки сейчас, при ярком солнце южного дня были, скорее, по-кошачьему жёлтыми. Мыш внимательно вглядывался в лицо подруги, силясь распознать игру на публику в её словах. Точнее, на дашкино ноосферное всевидение. Но не смог. Только задумчивая, непонятная грусть…

Таисья Романовна Хвостикова была живым опровержением целой кучи расхожих мифов. В том числе о секретарше большого начальника, обязательно являющейся его походно-полевой женой, и о невысоком интеллекте светловолосых женщин. Уж не говоря о стопроцентном еврейском засилье во властных верхах. «Таечка-солнышко» была незаменима. Абсолютно. Работая у Стаса десять лет, сотрудница успела выйти замуж, родить (от своего законного мужа, разумеется) дочку и всё это время, по сути, действовала не как «администратор офиса» Советника, а как его полноценный помощник, разделяющий все победы и неудачи придворного интригана. Красавица-блондинка, поморских кровей, умная и быстро соображающая, почти сразу стала связующим звеном между своим шефом и конкретными исполнителями его поручений. А также въедливым, жёстким аналитиком поступающей информации, критиком стасовых задумок, и ещё много кем.

— Значит, живьём брать демонов приказано?

— Да. — С немалым успокоением ответил помощнице Станислав, которому комиксовая «лазерщина» из доклада сразу показалась полнейшим бредом. — Правда, как, совершенно непонятно.

Советник, обдумывая возможные подходы к операции по захвату Вьюги, вдруг понял, что больше всего претило ему в варианте «убить». Уничтожить такую силу… Девчонку, способную построить лунную базу, с лёгкостью воспитанника средней группы детсада, лепящего песочный куличик, подвинуть горы и моря… и по ТАКОМУ — боевым лазером. Идиотизм.

Стас отдавал в себе отчёт, что в нём говорит чистое куркульство — в хозяйстве кулака и пулемёт сгодится, а уж супергероиня точно лишней не будет. Да и сумасшедшие учёные тоже на дороге не валяются. Вот только как их брать? Взять родню в заложники — снова тупорылый комикс, лучший способ спровоцировать Вьюгу на плохое… Притравить, ввести в кому? Как? Тоже не решение — вместо «действующей модели богини в натуральную величину», получаем спящую красавицу. Бесполезную, и к тому же опасную возможностью пробуждения. Договориться?..

— Как я понимаю… — протянула Таечка, разглядывая свои розовые ноготки, — главный напряг, это как к ней подобраться. Я почитала про ноосферу Вьюги, и поняла, что шарик, в общем, может жить своей жизнью. Орган счастья, как бы. Делает всё, что конкретной Даше Чекан было хорошо и комфортно.

— Правильно, но это только первая проблема.

— Ну, решать проблемы будем по мере поступления. Когда усыпим саму Вьюгу, можно попробовать уже говорить и с профессором Чеканом, и с её сестрой. Чтобы, когда её разбудим, те были рядом, в товарном виде, и попросили Дарью не глупить. Главное, наших костоломов в узде держать, сам знаешь…

— Да уж. Ладно… хотя не факт, что учёные не взбунтуются. Как только разбудим, мы будем в полной власти дуры-школьницы, оценила? Хорошо, а как усыпить, с такой её защитой?

Тая лукаво улыбнулась.

— Сусликов, скажи — когда водку пьёшь, тебе хорошо?

— А… как правило, да. Лучший в мире наркотик — это водка с пельменями… Ты о чём, вообще?

— О том, что НЕ ВСЯКИЙ ЯД НЕПРИЯТЕН. Наркотиками людей тоже не через силу обкалывают, сами вмазываются, и ещё просят. Понятно, что её нельзя связать или там, палкой по голове стукнуть, шарик сработает. А вот… просто бокал чего-нибудь, с веществом, приятно усыпляющим… шарик, он же на комфорт увязан, а не на безопасность, своим интеллектом он не обладает. Я все материалы прочитала, что Лёша прислал.

— Имя вам коварство…

— На себя в зеркало посмотри. — весело парировала Таисья.

Советник ничего не ответил. Просто снял трубку и набрал номер Шалимова.

Кит сделал всё, что мог, в сложившейся мерзкой ситуации. При написании аналитики, на предмет возможности уничтожения Вьюги, он, ценой мнения о себе, как о хотя бы относительно здравомыслящем человеке, выставил «лазерный» вариант полным бредом. Разумеется, прямо этого не упоминая.

Узнав о решении Президента, Передельский облегчённо выдохнул. Пока пронесло.

«Бойтесь своих желаний…»

Выполнив первый пункт намеченной, при согласии войти в группу «В», программы, футуролог не испытывал ни радости, ни удовлетворения. Просто потому, что ценность Вьюги, для судьбы человеческой цивилизации, оказалась слишком велика. Никакие встряски элит, о которых мечтал Кит ещё три недели назад, не окупали возможности гибели рыжего чуда, к которому псих-аналитик успел заочно почти привязаться. К тому же отравляло жизнь мутное чувство совершённого им предательства. Предательства своих, тех, кто «одной крови»… А козырей в рукаве, по милости раздолбая-профессора, в рукаве у Передельского не осталось.

— Ссуука-а!!!

Обозвать русалку самкой собаки было, в общем, не корректно. Да и по сути не верно. Но матроса тоже можно было понять.

…Трое суток, после того, как Мыш записал своё прочтение «уравнения математической магии Б. В. Чекана», у исследователя прошли как в тумане. Из него выныривали, будто торчащие рифы, то день рождения Кристины, и её, невероятный для тихой аутистки, восхищённый вопль — Дашка вручила художнице русалочий хвост, настоящий шедевр, синтезированный феей «с нуля», из каких-то навороченных кремний-полимеров. То вновь появившийся в Крыму дашкин кавалер-десантник, с рассказами о притесняемым местным вороватым начальством семейном детдоме, где-то в медвежьем углу Воронежской области. Но в основном перед глазами Димы был толстый блокнот, исписанный им практически полностью — проект установки, для проверки совсем уж шизофренической идеи, был вчерне готов.

То, что надо бы выспаться, Мыш понял со всей очевидностью, внезапно обнаружив себя в открытом море. В компании Натальи, Кристины, и Дарьи с Василием, в паре километров от берега… и в двадцати метрах от чёрного борта песковоза, проносящегося мимо. С судна раздавались, обращённые к охреневшим заплывунам, всяческие слова, из которых цензурными были только местоимения. Не удовлетворившись ментальным воздействием, виртуоз флотской словесности, сообщив напоследок пикантные подробности о сексуальной жизни русалок и их половых партнёров, швырнул в пловцов банку из под пива. В каковую, для утяжеления, насыпал песка. Это было уже лишним — банка, попав в руки фее Максвелла, тут же отправилась обратно, и предсказуемо угодила точно в цель, красную рожу морского волка.