Гарри Гаррисон - К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)

Необходимо нанести удар в космосе, чтобы отвлечь силы флота защитников, затем захватить мохавский комплекс. Это следует осуществить с Земли, потому что ракетные снаряды слишком мощны, чтобы можно было пробиться из космоса. После захвата надо закрепить победу высадкой атакующих. Это обеспечит окончательный и полный успех.

Итак, подробности. Я прошу тебя, Ян, связаться с флотом повстанцев для координации операции. Когда ты выполнишь это задание, израильские силы нападут на Спейсконцент, захватят его и будут удерживать до подхода подкрепления. Прежде чем они примут решение согласиться или отказаться, напомни им о налете на Энтебби и восстании в Варшавском гетто. Пришло время вновь покинуть гетто…

Ян остановил воспроизведение и повернулся к Бен-Хаиму:

— Я думаю, этот человек безумен. О чем он говорит?

— Нет, не безумен, он преступно здравомыслящ. Он предлагает нам выбрать спасение или гибель. А чтобы мы решились, приводит примеры из нашей истории. Он принимает нас за глупых школяров.

— Варшавское восстание было во время Второй Мировой войны. — пояснила Двора. — Порабощенные нацистами евреи погибли от истощения и болезней. Они восстали и сражались безоружными против пушек. Их почти всех перебили. Они знали, что погибнут, но не сдались.

— А Энтебби? — спросил Ян. — Что это значит?

— Налет коммандос. Им предстояло пройти половину диаметра планеты. Рейд не имел ни малейших шансов на успех, но тем не менее они выиграли. Сергуд-Смит способен заткнуть за пояс самого Сатану…

— Вам нельзя вступать ни в какие войны, — сказал Ян. — Вам можно только наблюдать, что происходит вокруг.

— По сути это так. Но наш? свобода, откровенно говоря, не более чем иллюзии. Мы свободны лишь в своей стране. Но нам не чуждо чувство справедливости, Мы окружены миром экономически и физически порабощенных гоев. Должны ли мы помочь им? Мы бывшие в рабстве тысячелетиями, знаем, что это такое. Разве мы не должны помочь другим обрести то, о чем мечтали сами? Я уже сказал, что он говорит с нами, как со школярами. Я стар и потому быть может часто сомневаюсь. Мне нравится покой. Послушаем поэтому голос молодых. Двора, что ты думаешь?

— Я не думаю, я знаю! — сказала она порывисто. — Борьба! Другого пути быть не может.

— Мое мнение столь же простое, — сказал Ян. — Если есть хоть малейший шанс на успех, я готов сражаться. Сергуд-Смит предлагает связаться с атакующим флотом. Очень хорошо, я свяжусь с ними и расскажу им не только о его плане, но и о наших догадках, о том, что представляет собой Сергуд-Смит. Так что ответственность за окончательное решение будет с меня снята. Мой ответ готов — я согласен с его предложением.

— Да, в вашем положении я сделал бы то же самое, — сказа Бен-Хаим. — Вам нечего терять, но есть возможность выиграть. меня такое чувство, что этот человек ведет очень изощренную игру.

— Неважно, — сказала Двора, — Его тайные замыслы нас не касаются. Если это ловушка, то нападающие будут предупреждены и смог; принять соответствующие меры. Если ловушки все же нет, то израильтяне вступят в последнюю свою битву, которая положит кон: всем войнам.

Бен-Хаим глубоко вздохнул.

— Сколько раз это уже говорилось? Война ради прекращения все войн. Неужели такое возможно? — Ян вдруг почувствовал себя в капкане. Он хотел иметь дело с Сергуд-Смитом, чтобы убить его, а теперь должен работать на него.

— Будет так, как мы задумали, — сказала Двора. — Включи, Ян, дослушаем до конца.

— …пришло время вновь покинуть гетто. Поэтому обдумайте хорошо все, что я вам сказал. Взвесьте свои решения. Обратитесь в Кнессет, узнайте их мнение. Это предложение нельзя принимать выборочно — либо вы принимаете его целиком, либо отказываетесь. Все — или ничего. Таково мое требование. Чтобы принять решение, у вас есть время, хотя его и немного. Атакующий флот прибудет примерно через десять дней. Вам следует нанести удар на заре того дня, о котором вам сообщат. На раздумья вам даются четыре дня. Вечером в пятницу ваша радиостанция передает обычную службу в память об усопших. Если пожелаете принять участие, сообщите в числе прочих имя Яна Кулозика. Он человек без предрассудков, так что, я думаю, не будет возражать. Если же вы не захотите участвовать в спасении человечества, ничего не предпринимайте. Больше вы меня не услышите.

— Он хочет переложить на нас вину, — сказал Бен-Хаим, когда экран потемнел. — Вы уверены, что он никогда не изучал теологию?

— В отношении моего зятя я ни в чем не могу быть уверен Впрочем, я уверен, что все его недавние доводы — ложь. Пожалуй, его можно назвать отцом лжи, говоря вашим языком. Что вы будете делать?

— То, что он велел. Внесем предложение в Кнессет, наш парламент. Переложим на их плечи хотя бы частицу вины и ответственности.

Бен-Хаим повернулся в телефону, Ян с Дворой покинули комнату. Из-за автоматически регулируемого освещения они не заметили, что уже наступила темнота. Они молча вышли на балкон, каждый был погружен в собственные мысли. Ян оперся о перила, всматриваясь в мерцающие огни города на склонах темной долины. Ночь была безлунная, но звезды ярко горели. Тишина не предвещала никакой опасности.

«Сергуд-Смит хочет, чтобы они воевали за идеалы», — думал Ян. Он не стал гадать, каким будет их решение — свое он принял окончательно. Обернувшись, он увидел, что Двора уже сидит на диване, положив руки на колени.

— Ты, наверное, проголодался? — спросила она. — Я сейчас что-нибудь состряпаю.

— Одну минутку: Как ты думаешь, что решит Кнессет?

— Будет большая говорильня. Они в этом сильны. Старики предпочитают болтовню действиям. Сергуду-Смиту надо было дать им на раздумья не четыре дня, а месяц.

— Значит, ты не думаешь, что они примут решение?

— Примут, конечно. Против. Они всегда предпочитают играть без проигрыша.

— Возможно, именно поэтому они состарились.

— Ты смеешься надо мной? Дай мне посмотреть на твое лицо?

Двора потянула его к себе, усадив радом на диван. Увидев, что он улыбается, она не смогла удержаться, чтобы не улыбнуться ему в ответ.

— Возможно, я начинаю злиться без оснований. Еще ничего не произошло. Но будет все же так, как я сказала. Вот тогда-то я разозлюсь! Если это произойдет, если они скажут — нет, что ты будешь тогда делать?

— Не хочется думать о такой возможности… Вернусь и попытаюсь связаться с Сергудом-Смитом. Не могу же я скрываться здесь, когда на карту поставлена судьба всего мира. Возможно, мне удастся наладить контакт с атакующим флотом, тогда я расскажу им все, что знаю. Сейчас нет смысла гадать.