Гарри Гаррисон - К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)

Президент растаял под аккомпанемент заблаговременно записанных аплодисментов, и на его месте возник бело-синий флаг Земли, трепещущий на ветру. С энтузиазмом заиграл духовой оркестр. Бен-Хаим повернул выключатель.

— Я не понял, — сказал Ян.

— Я понял, и даже очень хорошо, — ответил Бен-Хаим. — Вы забыли, что весь мир, собственно, и не знает о нашем существовании. Они будут только счастливы, если эти страны будут оккупированы ради того, чтобы не опустели желудки остальных. Наши земли преимущественно заселены фермерами, кооперативно сбывающими свои продукты. Но мы — единственные, кто помогает им проводить ирригацию и удобрять земли, чтобы получать в пустыне урожаи, и мы обеспечиваем им сбыт. Наша страна осуществляла все грузоперевозки по воздуху. До сегодняшнего дня. Видите теперь, что они с нами делают? Нам дали пинка, чтобы мы сидели у себя и не высовывались. Последуют и другие дискриминационные меры. Все это — дело рук Сергуд-Смита. Никого другого не побеспокоил бы, особенно в наше бурное время, забытый уголок Земли, в котором мы находимся. И поглядите, какой он прекрасный историк оказывается. Зачем, спрашивается нужна, эта издевательская терминология двадцатого столетия, эти антисемитские ярлыки, уходящие корнями в средневековую Европу? Спекулянты, дельцы, наживающиеся на чужом горе. Сообщение совершенно ясное.

— Подталкивают вас под руку. Если вы сделаете, как он предлагает, страна не пострадает.

— В любом случае, мы пострадаем. Мы проиграем. Пока сильные Мира сего не обращали на нас внимания, мы были в целости и сохранности. Наше крошечное равновесие на страхе, несколько наших атомных бомб в обмен на их мириады атомных бомб — благодаря этому нас просто предпочитали не замечать. Пока мы поддерживали мир на Ближнем Востоке, знали свое место, и следили, чтобы они регулярно получали свежие апельсины и авокадо зимой, мы их не беспокоили. Сейчас Сергуд-Смит сжимает клешню, и война дает ему идеальное оправдание. Войска будут медленно, шаг за шагом подбираться к нашим границам. Нам их не остановить. Они оккупируют все наши ракетные базы. Когда это будет сделано, они сбросят бомбы или ворвутся на танках. Это безразлично. Мы проиграем в любом случае.

— И Сергуд-Смит это сделает, — сказала гневно Ян. — Не из мести за то, что вы ему не помогаете, это было бы проявление чувств. К натуре чувствительной всегда можно воззвать, а иногда и заставить переменить решение. Нет, Сергуд-Смит сделает это даже в том случае, если его планы потерпят неудачу. Он всегда доводит дело до конца. Можете не сомневаться.

— Вы знаете его очень хорошо, — сказал Бен-Хаим, глядя Яну в лицо. — Я теперь понимаю, почему он послав вас в качестве эмиссара. Ведь не было необходимости лично вам передавать послание. Но он хотел, чтобы мы ни на секунду не усомнились в его решимости, чтобы мы знали, что он за человек. Выходит, вы — адвокат дьявола. Помоги вам Боже, нравится вам это или нет. Вновь мы сталкиваемся с отцом лжи. Лучше не дадим нашим раввинам вцепиться в эту теорию, иначе они немедленно убедят нас в ее истинности.

— Что будем делать? — спросила Двора, и голос ее был сух, и потерян.

— Необходимо убедить Кнессет, что единственный наш шанс — следовать линии, предложенной Сергуд-Смитом. Я отправлю сообщение по радио, что мы готовы сотрудничать, — согласится Кнессет к тому времени или нет, неважно. Рано или поздно, они к этому придут. Тут нет альтернативы. А затем произойдет вторая Диаспора.

— Что? Вы о чем?

— Диаспора имела место тысячи лет назад, когда евреев изгнали из земли Израильской. На сей раз мы выйдем сами, и добровольно. Если атака на Мохавскую базу не удастся, возмездие будет мгновенным и атомным. Вся наша маленькая страна превратится в радиоактивную пустыню. Следовательно, мы должны разработать план уменьшения смертности, если это возможно. Потребуются добровольцы, которые останутся, чтобы обеспечить заслон и прикрыть отступление. Все остальные тихо уйдут, просочатся в соседние страны, где у нас есть добрые друзья, арабы. Надеюсь, после налета все смогут вернуться по домам. Если нет — ну что ж, мы уже уносили в чужие земли свою религию и культуру. Мы выживем.

Двора кивнула с мрачным согласием. Ян впервые узнал, что этот народ прошел сквозь тысячелетия и познал жесточайшее преследование. Он понял, что в будущем они окажутся в точности таковы, какими были в прошлом.

Бен-Хаим поежился, как от порыва холодного ветра. Он вынул изо рта остывшую трубку и уставился на нее, словно впервые заметил ее. Аккуратно положив трубку на стол, он поднялся и медленно вышел из комнаты, впервые его походка выглядела походной старика. Двора смотрела, как он уходит, потом повернулась к Яну и крепко прижалась к нему, словно ища убежище от темного будущего, надвигавшегося на них с неумолимой быстротой.

— Как знать, чем все это закончится. Голос ее был столь тих, что он едва расслышал.

— Миром для всего человечества. Ты сама это сказала. Война, которая положит конец всем войнам. Я был в этой борьбе с самого начала. А теперь — не знаю, хорошо это или нет, но, похоже, твой народ тоже вступил в нее. Я могу лишь надеяться, что знаю о чем думает Сергуд-Смит. Или эта попытка принесет нам гибель, или окончательный мир.

День близился к завершению, наступали сумерки, когда с ревом двигателей прибыл вертолет. Ян и Двора находились в саду, за Яном явился посыльный.

— Взгляните. — Бен-Хаим указал на запечатанный портфель. — Вам специальная депеша из представительства Объединенных Наций в Тель-Авиве. Ее доставили в наш, как мы предполагали, секретный офис по соседству, который следил за их связями. Способ передачи депеши указывает на того, кто ее послал. На самом деле это сообщение для меня — дескать, нам известно о вашей организации больше, чем вы полагаете. Это и для вас — откройте и посмотрите.

— Портфель еще не вскрывался?

— Заперт наглухо. Комбинаторный замок. Можем ли мы надеяться, что вам и на этот раз известен правильный номер? Может, отправить Двору в сад? Или наш приятель — человек слишком больших масштабов, чтобы взрывать старика? Можно?

Не дожидаясь ответа, Бен-Хаим наклонился и быстро прикоснулся к кнопкам. Замок щелкнул и открылся. Ян поднял портфель и поставил его на стол.

Внутри была черная форма, черные сапоги и черная фуражка с эмблемой в виде лучистой звезды. На мундире лежал прозрачный пластиковый пакет. В нем находились удостоверение на имя Джона Холлирея и толстый технический учебник с компьютерной дискетой под обложкой. В учебник была вложена краткая записка, адресованная Яну, Он взял и прочат вслух.