Дмитрий Изосимов - Метагалактика 1993 № 2

— Откуда ты?

— Откуда, откуда! — раздраженно передразнил малыш и размашисто сунул стрелу обратно в колчан, где торчали белые хвосты оперений. — Вечно вы: кто, откуда, лезете со своими дурацкими вопросами.

— А что я должен, по-твоему, спрашивать?

— Спроси, как меня зовут и из какого я рода?

— Как тебя зовут и из какого ты рода? — терпеливо повторил Михаил.

— Наконец-то! Хоть один стоящий вопрос за последние пять лет! — Малыш повеселел, сел, скрестив ноги, и придвинулся поближе к Михаилу. — Меня зовут Октар, что в переводе означает «первенец». А из рода я Просветителей. Впрочем, тебе это не интересно, я же вижу, — обиженно добавил он.

Его речь странно сочетала в себе взрослого рассудительного мужчину и наивного ребенка. Откуда он взялся? Авария? Потерялся? Или абориген? Михаилом вдруг овладело внезапное чувство апатии и безразличия, и малыш показался ему чем-то обычным, тысячу раз увиденным и осточертевшим. Почему-то захотелось бросить все и сидеть вот так, на сырой траве, до скончания века. Говор малыша сыпался на него откуда-то сверху, висел в мозгу гулким однообразным туманом звуков, а глаза стали слипаться, Михаил испугался по-настоящему. Да что же это за дьявольщина! Ведь срывается контакт… Контакт… Какой контакт? Я и не думал ни о каком контакте. Елки зеленые, спать-то как хочется! Малыш… Откуда он здесь… Да, учитель Тарковский, это тебе не Рейнгольда… Какая Рейнгольда? При чем здесь… Ах да, про контакт… Биополе… Поле!!!

Михаил очнулся. Мир перед глазами все еще плавал в голубоватой дымке. Щелкали, раскачиваясь верхушками, немыслимой высоты древние вязы, папоротники, мохнатые сосны, разросшиеся до неузнаваемости. В траве кишела разнотравная мерзость. Мальчик стоял перед глазами странно размытый, зыбкий, без четких очертаний, словно на глаза набежала слеза. Потом видимость улучшилась, словно кто-то повернул барабан резкости на видеокамере. Все было в порядке.

При первых контактах с рейнгольдянами среди многих контактеров наблюдались кратковременные физические отклонения: обмороки, потери зрения и речи. Вот тогда-то и был введен термин «полярное наложение информации», ПНИ-феномен. Биологическая цивилизация рейнгольдян выработала в самой себе способность накладывать инфополе на органическую жизнь как защитную реакцию от хищников, которых на Рейнгольде пруд пруди. Вроде мимикрии марсианских ртутников. Иногда феномен происходил подсознательно, неуправляемо, и аборигены были ужасно опечалены, «что все так нехорошо получалось». Ввиду первых ласточек теоретической новой гипнотической эпидемии, Парламент предложил Мировому Совету на рассмотрение проект о повальном обучении всех звездолетчиков (особенно «дальнобойщиков») приемам инфо-отражения чужеродного (то есть нечеловеческого) биополя. Многие были этим недовольны, потому что занятие инфо-отражением отнимало по четыре часа в день и требовало неимоверной концентрации. Обязательность И-отражения отклонили. Серьезно этим делом занимались единицы: у них в группе, например, только Тарковский, который был тогда учителем, и его любимый ученик Антон Лебедев. Поначалу с ними вместе увлекался Нортон, но потом он предпочел ее индийской йоге. Михаил был от природы немного ленив и неспособен к усидчивости.

Октар тем временем пространно рассуждал о назначении человека, уходя в непроходимые дебри, потом запутался, устал, опять достал стрелу и попробовал тетиву.

— Тянет, — одобрительно сказал он, опять оттянул ее и стал вертеться в поисках подходящей мишени. Раза два готовая сорваться стрела промелькнула совсем рядом с Михаиловым лицом, и каждый раз Михаил неприязненно и непроизвольно отталкивался пятками.

— Отдай, — потребовал он и схватил кончик лука.

— А зачем тебе? — спросил Октар, отобрал у него лук и хитро прищурился.

— Это не игрушка.

— Естественно. Если ты думаешь, что я пришел сюда просто играть, то глубоко ошибаешься. Просто здесь спокойнее. Мало света, много еды и никто не колотит по спине палками.

— А кто тебя колотил?

— Да есть тут кому… — злорадно сказал мальчик, остановился, задержал дыхание и выстрелил. Стрела шикнула мимо Михаила, с хрустом отсекла от дерева пласт коры и рухнула в траву. Михаил обернулся. Посередине стрелы, пробитый насквозь, страшно бился в агонии зеленый жирный червяк.

— Здорово, — изумленно похвалил Михаил. Он был почему-то уверен, что мальчик промахнется. — Как ты его увидел?

— Я его услышал. А ты неужели не слышишь?

— Ну конечно, Михаил ничего не мог услышать. Он был абсолютно безграмотным, не умел читать следы, не умел стрелять из лука и вообще не был приспособлен к жизни в лесу без своих непонятных электронных штучек. Михаил подумал, что больше он узнает, если отведет его к ним в Дупло.

— Вот что, — решил он. — Пойдем-ка со мной.

— Куда это? — недоверчиво спросил Октар и сел на корточки, готовый в любую минуту задать стрекача. На ногах и руках под смуглой кожей напряглись и расслабились мышцы.

— Туда. Мы там с Яраном на дереве устроились.

— Если на дереве, тогда пошли,

Октар встал, поднял стрелу, стащил и выбросил червяка и первым двинулся по тропинке. Он едва доставал Михаилу до пояса, метр без кепки, однако шел уверенно, крепко ступая голыми ногами по утрамбованной земле. Издалека он выглядел очень загорелым, под темно-коричневой кожей рук выступали полосы вен. Где он мог загореть, непонятно, тем более что света здесь явно недостаточно. Потом Михаил сообразил, что это обыкновенная грязь. Но она Октару не мешала. Не мешал и полотняный колчан, тяжко хлопающий по спине, большой, сшитый по взрослой мерке и казавшийся очень неудобным.

По дороге Михаил набрал из ручья котелок воды. Они остановились около дерева, где было дупло. Тут у Михаила возникли затруднения. Он не без труда спускался вниз, когда котелок был пустым, теперь же было еще сложнее. Михаил поставил котелок на землю и озадаченно почесал затылок.

— Что случилось? — осведомился Октар.

— Видишь ли, с котелком не знаю как залезть. Не привык я по деревьям бегать.

— Давай я залезу?

— А ты сможешь?

Октар сделал оскорбленное лицо, взял котелок и моментально забрался на нужный ярус. Казалось, будто он, совершенно не касаясь ногами, взбежал как по лестнице. Ловко! Михаил приноровился и медленно стал подниматься, нещадно ругая про себя проклятый скользкий лишайник.

Яран занимался чисткой чешуек на руке, когда Михаил и Октар вошли внутрь пещерки дупла. Малыш радостно оббежал вокруг костра, по-турецки сел и повернул к огню свои маленькие детские ладошки.