Джо Холдеман - Времена года

К счастью, они были из семьи Тумлил; той самой, что приютила экспедицию Гарсии. Самец, что разговаривал с нами, был слишком молод, чтобы лично помнить о людях, но он слышал рассказы о них.

Он объяснил нам Великое Путешествие на Север. На третьем или четвертом году жизни каждый плати отправляется один и забредает на север так далеко, что приходит туда, где «все совсем другое». Он должен принести с собой что-нибудь удивительное. Его родители затем решают, насколько велика странность этого предмета; и соответственно этому подросток получает назначаемый ему ранг внутри племени.

(Вы узнаете, что иногда этот ранг мог означать разницу между жизнью и смертью. Чем выше ранг с самого начала, тем вероятнее подняться до ранга Старейшего. Тем, кто не стал Старейшим, разрешалось умереть, как только они были уже не в силах заботиться о себе сами; Старейших неограниченно долго кормили и защищали.)

Большинство путешествующих на север доходили до кратерного острова, но некоторые преодолевали все расстояние до северного континента. Таким же было намерение и этого молодого плати, с которым мы говорили. Я спросил его о подготовке к путешествию — насчет лодки, запасов пищи и воды — и он ответил, что лодка — это хорошо, но необязательно, а море полно воды и пищи. Он объяснил нам, что может проплыть это расстояние за три руки — то есть, двенадцать — дней. Если он не брал меня на пушку, то они могут спать на плаву и пить соленую воду. Это может затруднить наше бегство, если они продолжат преследование.

Мне кажется, эти трое немного плутовали, путешествуя втроем. Тот, с кем мы беседовали, подчеркнуто повторил, что они разойдутся в разные стороны, как только доберутся до острова. Я же полагаю, что они будут вместе всю дорогу. Лично я ненавижу быть одной в этом лесу. Но несмотря на это, у меня, возможно, появится такая необходимость.

Перед тем, как уйти, плати показал нам, в каком направлении мы сможем найти его семью, но мы решили подыскать себе другую — не ту, в которой был Гарсия — в интересах объективности и чтобы посмотреть, насколько велик обмен информацией между отдельными семьями. Как выяснилось, этот обмен очень мал или совсем отсутствует. Наша семья Камчаи знала о Тумлил только потому, что они в конце лета делили один район лугов; но никто не упомянул, что у Тумлил провели зиму десять безволосых карликов.

Через два дня относительно приятного путешествия мы нашли Камчаи на их обычном местожительстве в конце лета, в почти безлесой, поросшей травой долине у подножия южных гор.

Мы повторили опыт группы Гарсии тем, что нам тоже досталось довольно холодное приглашение в племя; нам показали, где находится пища, и несколько плати общими усилиями организовали нам каркас и шкуры, чтобы построить для нас бедную маффа. После этого мы подключились к членам семьи в их типичной летней активности — просто сидели вместе с ними.

После нескольких недель безуспешных попыток выманить у них какую-нибудь информацию мы стали свидетелями внезапного взрыва сексуальной энергии, который я уже описывала. Потом они опять немного успокоились, дней на пять-шесть, а потом начали собираться.

Их запасы пищи стали сокращаться, а охота в этой части степи стала трудной; поэтому им приходилось добираться вокруг гор к берегу моря и довольствоваться рыбной ловлей.

Переход организовала и возглавила Калыым — потому что она была самой молодой Старейшей и считалась самой авторитетной личностью в таких практических делах. Она была одной из немногих встреченных нами плати, которые носили украшения; в ее случае это были бусы из зубов динозавра, что она принесла из своего Великого Путешествия на Север — зубы большого хищника. Она утверждала, что убила его, но каждый знал, что это ложь; и ей оказывали уважение отчасти и потому, что она была способна лгать и после наступления половой зрелости.

По другую сторону гор было заметно холоднее; вечерами холодный южный ветер напоминал о начале осени и предстоящих морозах. Всю середину дня плати лодырничали, но по утрам и вечерам они с заметной энергией ловили рыбу и готовились к осеннему переходу сумчатых животных. В больших количествах собирались дрова, соль. Плати сидели вокруг костра, раскалывали кремни, жаловались на надоевшую рыбу и ждали изобилия.

В такой переходной стадии мы провели несколько месяцев, когда, наконец, однажды утром дозорный испустил радостный крик, и вся семья, вооружившись дубинками, подалась вниз по реке. Каждый взрослый взял три метра берега, а молодежь с ножами стояла позади линии.

Мы услышали их раньше, чем увидели — толлиу — млекопитающих, размером с зайца и чирикающих, как птицы. По звуку они напоминали одну из тех стай саранчи — с очень большого расстояния — которые в прошлые времена нападали на земли.

Плати возбужденно смеялись.

Потом появились они — единая кипящая масса, простиравшаяся от горизонта до горизонта, как колышущийся ковер из мокрого меха размером с остров. Млекопитающие, они шли из воды, как будто рыбы собрались в школу. Они растекались по суше и слепо неслись на линию ожидавших их плати.

Поначалу энтузиазма было больше, чем успеха. Каждый должен был схватить своего первого толлиу, откусить ему голову и похвалиться перед остальными его превосходным вкусом; нашим глазам открылось ужасное зрелище самых отвратительных застольных манер.

Когда закончились первые, преувеличенно обрядовые убийства, плати перешли к результативной рутине: каждый взрослый выбирал из бесконечного потока, обтекающего ноги, самое большое и здоровое животное и наносил ему удар слева дубинкой. Удар оглушал животное и по высокой дуге отбрасывал назад, где его ждала вооруженная ножами молодежь.

Подростки перерезали животным горло и укладывали их на большую шкуру, чтобы стекла кровь, затем с радостным возбуждением ждали следующую жертву. Как только из тушек вытекала кровь, юноши сдавливали их и бросали в кучу, возвышавшуюся на песке и уже принимавшую внушительные размеры.

Животных обескровливали, чтобы получить на растянутой шкуре лепешку из засохшей крови, которую затем разрезали на куски и ели в качестве закуски.

Тут и там в копошащейся стае толлиу вершили свою работу крупные хищники, рыжеватые животные, напоминавшие земных кенгуру, но вооруженные клыками длиной в палец, торчащими из нижней челюсти. Большинству из них удавалось избегать плати, но время от времени те окружали хищника и с пронзительными победными криками и пением забивали дубинками насмерть.

Так продолжалось примерно два часа, и все это время самые старые из Старейших наполняли длинные траншеи дровами и собирали влажные морские водоросли.