Гарри Гаррисон - Мир Родины

– Я сказал, что узнаю его. Я отчетливо видел его лицо, когда он бил. И он работает на заводе.

Холодная ткань помогла.

– Сэмпсон, что-то наподобие этого. Помните человека, который пытался нас спалить? Симмонс, вот как его звали!

– Этого не может быть, сэр! Он умер.

– Умер? Я не понимаю. Две недели назад он был совершенно здоров.

– Убил себя, сэр. Не смог совладать с мыслью, что вновь придется нищенствовать. Он несколько лет учился, чтобы получить работу. А работал он всего лишь несколько месяцев.

– Слушайте, перестаньте стыдить меня его некомпетентностью. Вы со мной соглашались, когда я сказал, что мы не можем оставить его на работе. Помните?

Рэдклифф на этот раз не опустил глаза, и в голосе его послышалась необычная твердость.

– Я помню, что просил вас оставить его. Вы отказались.

– Не хотите ли вы сказать, что я ответственен за его смерть?

Рэдклифф не ответил, и пустое выражение его лица не изменилось. И глаза тоже не опустил. Взгляд отвел Ян.

– Решения администрации бывают порой суровы. Но их необходимо выполнять. И все же я могу поклясться, что этот человек был Симмонсом. Выглядел в точности, как он.

– Да, сэр. Это его брат. Вы разыщите его довольно легко, если захотите.

– Что ж, спасибо, что сказали. Полиция легко решит этот вопрос.

– Решит ли, инженер Кулозик? – Рэдклифф выпрямился в кресле, и в голосе его появились ноты, которых Ян прежде не замечал. – Неужели вы им скажите? Симмонс мертв, разве этого недостаточно? Брат присматривает за его женой и малышами. Все они будут нуждаться всю жизнь. Вас удивляет, что он зол? Я его не оправдываю, не надо было ему этого делать. Если вы его простите, люди будут вам благодарны. Он ведь не был таким, пока не лишился брата.

– Я обязан...

– Разве, сэр? Что вы обязаны? Лучше всего вам было оставить нас в покое. Если бы сегодня вы не сунули сюда нос, если бы не влезли туда, где вам не место, ничего б и не случилось. Оставьте уж все как есть...

– Не место... – Ян попытался принять эту мысль, пытался осмыслить, что эти люди способны относиться к нему именно так.

– Не место здесь. Я достаточно сказал, ваша честь. Может быть, более, чем достаточно. Но что сделано, то сделано. Кто-нибудь подежурит у машины, пока вы не соберетесь ехать.

Он оставил Яна одного, и тот, как всегда в жизни, чувствовал себя одиноким.

5

Ян медленно возвращался в свой отель. Настроение было испорчено. Он быстро миновал толпу в баре Белого Льва, и по скрипящим ступеням поднялся в свою комнату. Чувствовать ссадину на щеке было куда хуже, чем видеть ее.

Он вновь промыл ее холодной водой, подержал, прижав к челюсти, кусок влажной ткани и посмотрел в зеркало. Он чувствовал себя совершеннейшим болваном.

Налив в комнатном баре основательную порцию, он уставился в окно и попытался понять, почему он еще не позвонил в полицию. С каждой уходящей минутой это становилось все более и более невозможным, потому что они обязательно пожелают узнать, почему он откладывает вызов. А почему он откладывает? На него совершено жестокое нападение, машина взломана, повреждена. У него полное право донести на этого человека.

Ответственен ли он за смерть Симмонса?

Да нет же, это невозможно. Если человек не может делать свое дело хорошо, с ним нельзя нянчиться. Если одному человеку из десяти повезло найти работодателя, ему лучше стараться – иначе его выгонят. А Симмонс не старался. И потому оказался на улице. И умер.

– Я тут не при чем, – спокойно сказал он вслух. Затем принялся укладывать чемодан. Черт с ним, с заводом Волсокен, и со всеми, кто там работает. Его обязанности закончилась, как только контрольное устройство было завершено и поставлено на линию, техобслуживания – не его дело. Кто – нибудь другой об этом позаботится. Утром он отправит рапорт, и пусть отныне инженерное общество ломает себе голову, что делать дальше. А у него впереди работы – с такими рекомендациями у него есть из чего выбирать. И он не намерен заниматься этими протечками спирта посреди замерших полей.

Лицо болело, и он на обратном пути выпил больше, чем следовало. Когда машина оказалась у въезда в Лондон, в конце автострады, он переключил ее на ручное управление. Безрезультатно. Компьютер регистрировал уровень алкоголя в крови, и этот уровень превышал допустимый минимум. Речевое управление отсутствовало. Машина ехала медленно, скорость движения приводила в бешенство, поскольку компьютеру ведомы были лишь несколько маршрутов. И ни один из них не устраивал Яна. Коротким путем добраться было невозможно. И неожиданно на любом перекрестке, и приоритет любого транспорта с ручным управлением – неважно, каким бы медлительным он ни был...

Компьютер выключился лишь у дверей гаража, и Яну удалось потешить душу, въехав на большой скорости по аппарели и врезавшись в стену гаража с жутким лязгом.

Затем последовали новые порции виски, и он проснулся в три часа, обнаружив, что в комнате не выключен свет и телевизор сам с собой разговаривает в углу. Потом он проспал допоздна и уже допивал первую чашку кофе, когда «дверной докладчик» подал сигнал. Он повернулся к экрану и нажал на кнопку. Это был двоюродный брат.

– Нынче утром ты выглядишь немного встревоженным, – сказал Сергуд-Смит, аккуратно складывая пальто и перчатки на тахту.

– Кофе?

– Пожалуй.

– Я чувствую себя точно так же, как и выгляжу, – сказал Ян, уже успев с момента пробуждения настроиться на ложь. – Поскользнулся на льду. Кажется, зуб потерял. Поэтому пришел домой и сильно напился, чтобы приглушить боль. Проклятая машина даже не дала мне вести ее.

– Будь проклята автоматика! Ты уже обследовался?

– Нет. Не было нужды. Всего лишь ссадина. Дурацкая случайность.

– Такое приключается и с лучшими из нас. Элизабет ждет тебя к обеду.

– Еще бы! Лучшая кухня в Лондоне. Если только это не очередная попытка сватовства, – он с подозрением взглянул на Сергуда-Смита. Тот поднял палец и улыбнулся.

– Именно это я ей и сказал, и, хотя она протестовала, что эта девушка одна на миллион, она в конце концов согласилась ее не приглашать. Обедаем втроем.

– Спасибо, Смитти. Лиз никак не смирится с фактом, что я неженатый ребенок.

– Я сказал ей, что ты, вероятно, не исправишься до самой смерти, и она решила, что я вульгарен.

– Я надеюсь лишь, что это окажется правдой. Но ты не стал бы ехать через весь город в случае, когда достаточно и звонка.

– Разумеется, не стал бы. Я хочу показать тебе одно приспособление. Взгляни, – он вынул из кармана и протянул Яну сверток.

– Не знаю, насколько хорошо мои глаза сегодня могут видеть. Но попытаюсь.

Ян извлек из конверта металлический ящичек и открыл его. Там было множество переключателей и панелей. Сама по себе это была прекрасная вещь. Сергуд-Смит уже приносил однажды Яну сверхпроводниковое изделие. Это были электронные инструменты, которые проверяла Служба Безопасности, или технические проблемы, нуждавшиеся в совете эксперта. Это было семейное дело, и Ян всегда был рад помочь. Особенно когда за это платили наличными.