Свет над океаном - Евгений Михайлович Закладный
Откуда берутся эти мысли, почему их так много?
Кажется, сейчас всё должно быть очень просто и ясно: жизнь или смерть. Именно теперь жизнь и смерть, вступив в жестокую борьбу, проверяют их волю, их человечность, их верность принципам — коммуниста Нодара и комсомолки Светланы. И Нодар уже не сомневается: они останутся жить оба, либо умрут — тоже оба.
А сил оставалось всё меньше, всё выше поднимались Светлана и Нодар к поверхности, к беспощадным, бушующим, заражённым радиацией волнам, и конца пути не было видно. Светлана чувствовала, как всё медленнее, всё неуверенней делаются её движения, как всё сильнее увлекает её вверх тело Нодара. Стиснув зубы, девушка старалась не допустить слабости. Они уже не продвигались вперёд — остатки сил уходили на то, чтобы удержать непослушное, словно деревянное, тело под водой, не позволить им обоим двигаться вверх.
Усилием воли ей удалось прогнать от себя страшные мысли. Ведь бывали люди и в более безвыходном положении? Им совсем не на что было надеяться, но они боролись. Их ожидала неминуемая смерть, путь к которой лежал через нечеловеческие пытки, но они боролись! Всё существо их жаждало смерти как избавления, но они боролись за жизнь до последнего дыхания, чтобы ещё и ещё раз обжечь взглядом своих палачей — на слова уже не было сил… А она? Нет, она будет жить, она обязана жить!
Просто немыслимо погибнуть так глупо! После стольких усилий… И, как ни странно, чем больше усилий она затрачивала, тем нелепее казались ей мысли о неизбежности гибели. Случается ведь, что будто в награду за сверхчеловеческое напряжение нежданно-негаданно приходит спасение? Нодар думает, что те, остальные, ушли вперёд. Может быть они хватятся оставшихся… подождут… вернутся…
А что, если вдруг перед ними покажется масса подводной части какого-нибудь острова? Тогда можно будет хорошенько отдохнуть… А Генрих — где же он? Не может быть, чтобы он погиб! А раз так, он вспомнит о Светлане, он вернётся, он будет искать её!
Девушка чувствовала, что последние силы оставляют её. Она заглянула в тёмные глаза Нодара, грустно улыбнулась. Но он вдруг подплыл совсем близко, и Светлана услышала:
— Смелая, славная, хорошая! Давай рискнём? В нашем положении это — последнее, на что ещё можно рассчитывать.
Неужели Нодар что-нибудь придумал? Всё, что угодно, только не эта обречённость, сознание безвыходности! Ей снова стало легко, откуда-то появились новые силы. Она нетерпеливо посмотрела на него, кивнула.
— Ты прав, я понимаю. Но что же ты предлагаешь?
Он указал вверх.
— Туда, в волны. Они несколько раз подбросят нас, мы успеем осмотреться…
Да, это единственный выход. Но стоит ли подниматься обоим?
— Я поднимусь одна. А ты подожди меня здесь.
Нодар отрицательно покачал головой.
— Нет. Вдвоём нам будет легче. Потом мы просто не найдём друг друга… Волны могут слишком далеко отнести тебя…
Светлане вдруг стало мучительно стыдно от одной мысли, что её предложение может быть истолковано превратно. Будто почувствовав смущение в её молчании, Нодар снова заговорил, глядя в сторону.
— Мы должны будем крепко держаться друг за друга, как можно крепче. Хорошо будет, если ты положишь голову на моё плечо… Мы будём иметь возможность видеть всё вокруг. Ну?
Светлана поняла. Нодар не посмел сделать этого первым, поэтому она послушно положила голову на его плечо.
Отдав себя во власть воды, они сначала медленно, потом всё быстрее помчались вверх…
Океан встретил их рёвом, грохотом, беспощадными ударами волн. Стараясь сохранить вертикальное положение и не отпустить друг друга, они напряжённо оглядывали горизонт, как только очередная волна поднимала их.
— Кажется… есть! — вдруг хрипло выкрикнул Нодар. Светлана быстро повернула голову, но они уже мчались вниз, в чёрную пропасть, а новая волна, злобно шипя клубящейся на гребне пеной, опять нависла над головой. Но вот и она обрушилась, снова вздыбилась, и девушка получила возможность взглянуть туда, куда несколько секунд назад смотрел Нодар.
Да, это была земля!
В ревущем хаосе водяных гор, непрерывно меняющих очертания, неведомый остров высился неподвижной тёмной массой, резко выделяясь на фоне фосфоресцирующей воды и глубокого звёздного неба. До него, казалось, было совсем близко, но Светлана знала, что в океане это впечатление бывает обманчивым. И всё же это было избавление, спасение, жизнь!
Светлане показалось, что она вот-вот расплачется. Девушка ещё крепче схватила Нодара, ей захотелось расцеловать его. И тут же, вспомнив о масках, улыбнулась…
Удар новой волны заставил её стать холодной и расчётливой. Пора уходить туда, вниз… Общая опасность, волнения, пережитые в эти страшные часы, сроднили их больше, чем могут породнить людей годы спокойной жизни.
Казалось, силы их удесятерились. Не прошло и часа, как впереди они различили тёмную конусообразную массу. Нодар снова подплыл вплотную.
— Нам не удастся выбраться на берег в такую волну. Может быть, посчастливится найти бухту? Кажется, вода становится теплее!
— Только кажется! — весело отозвалась девушка.
Они снова рванулись вперёд, но чем ближе оказывался остров, тем больше Светлана убеждалась, что Нодар прав: вода становится заметно теплее, а через десять — пятнадцать минут они почувствовали, что начинают задыхаться от жары…
Что это может означать?!
Наконец — вот она, земля! Коснуться рукой скалы — уже счастье… Но почему скала горячая?!
Они довольно быстро нашли какую-то расщелину, поднялись по ней на поверхность, ступили на берег. Собственно, это трудно было назвать берегом — прост? небольшая площадка над водой, с трёх сторон защищённая от волн и ветра.
Пошатываясь, они подошли к отвесной скале, повалились на камни. Не прошло и нескольких секунд, как Нодар приподнялся, снял маску, и Светлана — впервые за всё время знакомства с ним — увидела в его глазах доверчиво-обнажённое чувство: это был страх.
— Ну вот, — глухо сказал Нодар. — Мы… на вулкане. И вулкан этот — действующий.
Светлана вздрогнула. Что же это? Вместо спасения…
Она ласково положила ладонь на пылающий лоб Нодара.
— Смотри вверх, Нодар… Смотри на эти
