Дмитрий Иванов - Временные неприятности (сборник)
Чёрная «Нива+Фейрри-пескаро» с защитным антибликовым и антинейтринным покрытием стремительно вылетела на пустынную улицу, вдоль которой паслись две неучтённые двухголовые козы, сбежавшие из лаборатории разделения биологических тел имени Гоги и Магоги, близнецов из Сиама, да шнырял по мусорным контейнерам на обочине какой-то подозрительный мужичок в допотопной косоворотке и валяных опорках грязно-серого цвета.
Ему, аккуратному собирателю отходов современной жизнедеятельности, нельзя было отказать в разумности и аккуратности, учитывая, что свою добычу он упаковывал, предварительно сортируя, по разным карманам невероятно вместительного рюкзака-абалака[13] и ещё то, что делал собиратель-урбанист, не оставляя за собой техногенных следов и отпечатков культурного наследия на неприветливом лице скукоженного от времени мегаполиса. Это вам не робот-манипулятор с просроченным ресурсом и потёками смазки в местах наиболее активно эксплуатируемых суставов. Живой человек. И практически даже разумный.
Далее по пути попались только три автомобиля, один мотоциклист и две изголодавшихся кошки, сверкающие лысыми рёбрами на ртутном мареве разогревшегося светила. Профессор не видел этого, он не смотрел по сторонам. Его больше интересовал предстоящий эксперимент с горючими энергетическими медузами из системы Тау-Лебедя. Их совсем недавно привезли с места крушения тамошнего звездолёта в окрестностях тридцать третьего транспортного кольца.
Если эксперимент с образованием устойчивого пространственно-временного коридора с началом XIX-го века удастся, связь продержится хотя бы сорок-пятьдесят минут, то…
Многие учёные считали опыты профессора Сенечкина пустой тратой времени. Ну кому, скажите на милость, нужно подобное исправление литературно-исторических параллелей? Или нет, не совсем так. Выражусь боле точно и в то же время более сложно. Разве стоит осуществлять привязку классических сюжетов к современной действительности? И зачем, кстати? С целью реконструкции общественных отношений на основе общеизвестных моралистических историй? Или что-то в этом роде? А будет ли в том прок?
Однако директор института «Северная пчела» был уверен в своей правоте. Ни секунды в ней не сомневался. И потому работы, связанные с литературным наследием, курировал лично, не жалея сил и времени.
Сенечкин предположил, что Гоголь в своё время написал чистую правду относительно украденной у Башмачкина шинели. Только имел писатель в виду не простого неказистого и жалкого чиновника, а себя и самое дорогое, что у него имелось на тот момент – рукописи, которые оказались утраченными вместе с шинелью. А что ещё дороже жизни богоизбранному беллетристу, как не его труды?
И, следовательно, гипотеза, что выражение Эжена Вогюэ «все мы вышли из Гоголевской шинели», не простая метафора. И возможно, вторая часть «Мёртвых душ» вовсе не сгорела в камине…а-а-а-ааа… А? А! А если не сгорела и – по всем данным – пропала, то прямая задача науки спасти памятники классической литературы. Ещё до момента его утраты. В прошлом.
Так думал Сенечкин.
Последнюю часть пути до полигона-лаборатории профессору захотелось совершить променад. Не просто по прихоти, а в целях экономии: дальше до самого института простиралась неприглядная зона лицензированного пешеходства. Частные владения, чтоб им! И, главное, невероятно обидно – стороной их не обойдёшь, а за транзит плати целый рубль с денежкой, если на автомобиле. И полушка за пешее путешествие или передвижение велосипедно-самокатным порядком – тоже обдираловка, но хоть не такая обременительная для личного бюджета профессора.
А бездомные там, на участке приватного пользования, между тем, живут совсем бесплатно. Кроме того – на этой территории ещё масса подозрительных личностей обитает. А обеспечивает население конституционно-толерантных выселок целый комплекс учреждений и коллективов сферы обслуживания: два круглосуточных магазина, ночлежка, задрипанная пивная, собачья свора, две кошачьи диаспоры… Что ещё? Некое подобие ломбарда с глухим на одно ухо целовальником Джеком Сэйлером. Вот и все примечательности частных владений, которых, собственно, не так и мало. Чудны дела твои неформатные, хозяин квартала – держава либерально-продвинутая! До самого цокольного этажа моей недозрелой души, как говорится.
Попадающиеся навстречу профессору воробьи, бомжи и бездомные собаки рады были приветствовать решение Сенечкина на пешее передвижение каждый по-своему. Воробьи чирикали: «Ньи чьево сьебье!», бомжи предлагали свои жалкие гривенники для осуществления похмельного акта в складчину. Коты заходились истеричным мявом в отдалении – мол, чужой идёт, ату его, ребята! Собаки же просто дружески улыбались хвостами, предчувствуя остатки вчерашнего стола в своих лужёных желудках, поскольку профессор частенько брал с собой условно пищевые отходы для задабривания этих подловатых тварей.
Казалось, что всё обыденно, но только казалось…
Сегодня не так. Сегодня что-то вершится на небесах. It is done in Heaven, как любит говорить американский друг Сенечкина магистр Goldeneye-Mogul, большой любитель творчества Николая Васильевича Гоголя.
И даже вид переполненного, с горочкой в стиле малого Везувия, мусорного контейнера не мог испортить флюидов хорошего настроения, нахлынувших от предчувствия чего-то судьбоносного, готового вот-вот произойти. А ведь ещё час назад картина мира казалась ужасающей. Отчего, почему? Никто бы, пожалуй, не взялся объяснить. Так или иначе, профессор понял, сегодня непременно случится что-то необычное, что-то неординарное, чего он неосознанно ждал вот уже несколько лет кряду. И это необычное будет обязательно связано с тем самым таинственным шумом, который ныне уже не слышен по утрам возле холодильника. Именно там первоначально открывалось «окно» в прошлое. Именно с него начались эксперименты Сенечкина по управляемому процессу перемещения материальных объектов во времени.
И позднее…
Со стены кабинета на Сенечкина взирал лукавый портрет философа Лао-Цзы в стиле народного китайского лубка. Вид у старца был нравоучительный и важный, будто он цитирует из собственного сборника наставлений:
«Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное – это прекрасное, тогда и возникает безобразное. Когда все узнают, что добро – это добро, тогда и возникает зло».
Вот и узнали… Вот и случилось вытеснение духовного материальным. Желающих работать физически, да и умственно практически не осталось. Причём в планетарном масштабе. Пресловутое общество потребления стало пожирать самоё себя. Мировая экономика пришла в упадок. Но первой пострадала сфера духовная. Её-то и пытался возродить идеалист Сенечкин посредством своих пространственно-временных связей с гениальными авторами прошлого.
Начали экспериментировать со временными перемещениями с эпохи Николая Васильевича Гоголя. Профессор хотел доказать просвещённому миру, что красивая метафора, принадлежащая перу французского критика Эжена Вогюэ, опубликовавшего в «Rftvue ties deux Mondes» (№ 1 за 1885-ый год) статью о Достоевском, в которой он говорил об истоках творчества этого русского писателя, имеет под собой реальную основу. Да-да, та самая фраза о том, что все литераторы вышли из Гоголевской шинели… по большому счёту…
И немного позднее ещё…
Странное какое-то чувство. Будто некто наблюдает за тобой с видом экзаменатора…
И этот старый портрет какого-то партийного функционера на стене. Так и смотрит, так и зыркает, будто хочет согнуть в банановый рог. Кстати, есть ли ещё на планете бананы, растут ли? Когда-то в далёком детстве Сенечкин ездил с родителями в национальный африканский парк Нгоро-Нгоро… И там произрастали настоящие, подумать только (!), бананы…
Неужели предчувствия обманули? Неужели опять пустышку потянул?
Не выдержав нервного напряжения, профессор включил телетрансляцию. Показывали очередной конкурс «Мисс Вселенная».
Мисски без ума и пиписки. Самой старшей участнице не больше четырнадцати. Как говорят организаторы, после этого возраста уже пропадает шарм непосредственности. Летский депет какой-то, а не демонстрация лучших женских качеств. Детский-то детский, но с глобальными последствиями. Здесь налицо продолжение плана Даллеса-Сороса, который сносил «крыши» не только мишеням, указанным впрямую за рухнувшим «железным занавесом», но и самим палачам и собственно идеологам. Однажды запущенный процесс не щадил никого, всё мощнее набирая обороты разрушающей цивилизацию силы.
Девчонок с юного возраста готовят к подиуму, успеху и разнузданной гламурности. Домашняя работа – на прислуге, а им бы только порхать. Но если все порхают, извините, то откуда возьмётся прислуга? И какому нормальному мужику захочется создавать семью с этими пустыми, как мячики для пинг-понга, девицами? А нет семьи – любому государственному устройству очень скоро наступает безоговорочная хана… Неуправляемый кирдык…
