Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя

— Могу я услышать, в чем меня, собственно, обвиняют, сэр?

— В государственной измене. В мятеже. В дезертирстве. В похищении. В действиях под угрозой оружия. В нанесении телесных повреждений. В краже. В неповиновении. Перечислять дальше? Думаю, не стоит. Впоследствии вы добавили к этому еще несколько пунктов. Вы не сдались, зная, что на вас объявлен розыск. Вы создали трения между Империей и союзным народом. Что, помимо всего прочего, угрожает безопасности сил его величества на Старкаде. В данный момент вы оказываете сопротивление при аресте. Вам есть за что отвечать, мичман.

— Я согласен отвечать перед вами, сэр, но не перед этими… проклятыми аллигаторами. И не перед терранином, который до того уж их почитает, что до своих собратьев-людей ему и дела нет. Бог мой, сэр, вы допустили, чтобы мерсейцы обыскивали имперские корабли!

— Я выполнял приказ.

— Но вы старше Хауксберга по званию!

— Формально и в некоторых процедурных вопросах это так. Однако он имеет при себе мандат от имперского правительства. И уполномочен заключать временные соглашения с Мерсейей, которым предстоит потом определять политику Империи.

Флэндри уловил некоторое колебание в словах адмирала и ухватился за него:

— Вы протестовали против этого приказа, сэр. Верно?

— Я сообщил о своем мнении в приграничный штаб. Ответа пока не получил. В конце концов, здесь только шесть мерсейских военных кораблей, ни один из которых не выше класса «планета», да еще невооруженные грузовые суда, призванные им на помощь. — Энрикес стукнул себя по колену. — Однако к чему весь этот спор? Самое меньшее, что вы должны были сделать, если желали видеть меня, — это остаться на борту «Рискесселя».

— Чтобы меня потом сдали мерсейцам, сэр?

— Возможно. Это соображение не должно было влиять на вас. Вспомните присягу, которую вы приносили.

Флэндри прошелся по комнате, сцепив руки за спиной. Драгойка положила руку на рукоять меча.

— Нет, — сказал ей Флэндри по-курсовикски. — Что бы ни случилось — нет. — Потом повернулся на каблуках и взглянул на Энрикеса: — Сэр, у меня была и другая причина. Я привез с Мерсейи некие цифры. Вы бы, конечно, передали их куда следует. Но они нуждаются в немедленной проверке — нужно убедиться, прав ли я относительно их значения. А если я прав, то любой, кто займется этой проверкой, рискует ввязаться в бой. В космический бой. И это будет эскалацией, которую вам запрещено осуществлять. Вы не могли бы дать такое задание, поскольку вас слишком многое связывает. Вам пришлось бы запросить свое командование. И на каком же основании? На основании того, что так сказал я — сопляк, вчерашний кадет, мятежник, изменник. Можете сами представить, как бы они там начали перекладывать решение друг на друга. В лучшем случае вы получили бы положительный ответ только через несколько недель, а вероятнее — месяцев. Война тем временем шла бы своим чередом. И люди бы гибли. Такие, как мой приятель Ян ван Зюйль, жизнь которого едва началась и который мог бы служить Империи еще лет сорок — пятьдесят.

Энрикес ответил так тихо, что слышен был ветер с моря, несущийся по улицам старинного города:

— Мичман ван Зюйль убит в бою четыре дня назад.

— О нет. — Флэндри закрыл глаза.

— Конфликт дошел до такой стадии, что, хотя ни мы, ни мерсейцы не трогаем районы чужого базирования, авиация вступает в бой с противником, где бы он ни встретился.

— И вы все-таки позволили им нас обыскивать. — Флэндри помолчал. — Извините, сэр. Я знаю, что у вас не было выбора. Разрешите мне закончить. Возможно и такое, что моей информации не поверили бы и ничего бы не предприняли. Трудно себе это представить, но… у нас столько бюрократов, столько высокопоставленных лиц вроде лорда Хауксберга, которые твердят, что враг в самом-то деле не желает нам зла… да, Брехдан Железный Рок — умная голова. Я не мог рисковать.

Я должен был устроить все так, чтобы вы, сэр, сделали свой выбор.

— Устроить? Вы? — поднял брови Энрикес. — Мичман Флэндри собственной персоной?

— Да, сэр. Вы ведь уполномочены поступать по собственному усмотрению, не так ли? То есть, когда возникает чрезвычайная ситуация, вы вправе принимать те меры, которые считаете нужными, не запрашивая штаб. Это так?

— Разумеется. Сражения в атмосфере свидетельствуют об этом. — Энрикес подался вперед, забыв о сарказме.

— Так вот, сэр, сейчас у нас чрезвычайная ситуация. Вам нужно сохранить дружеские отношения с курсовикянами. Но, как видите, из всех терран они считаются только со мной. Так уж они устроены. У них варварские понятия, они привыкли знать своих вождей; правительство, которое где-то далеко, для них не правительство; они верят, что связаны со мной узами крови и все такое. Так что, если вы хотите сохранить с ними союз, вам придется заключить договор со мной. Хоть я и ренегат.

— Дальше что?

— Дальше то, что, если вы не вышлите в космос разведку, я скажу, чтобы Сестры расторгли союз.

— Что? — опешил Энрикес. Драгойка ощетинилась.

— Я сведу на нет все усилия терран, — сказал Флэндри. — Терре нечего делать на Старкаде. Нас сюда заманили, провели и одурачили. Когда вы представите вещественные доказательства, фотографии и замеры, мы все отправимся восвояси. Черт, да ставлю восемь против одного, что и мерсейцы отправятся домой, как только старый Рунеи узнает о том, что вы сделали. Сначала, конечно, надо будет отправить курьера, чтобы Рунеи с помощью своих кораблей не заставил нас умолкнуть навеки. Но потом свяжитесь с ним и скажите ему все.

— В этой системе нет терранских боевых соединений.

Флэндри усмехнулся — кровь так и пела в нем.

— Быть не может, чтобы Империя проявила такую глупость, сэр. Нужно же как-то застраховать себя от возможного стягивания сюда мерсейских сил. Уж несколько-то кораблей должны курсировать поблизости. За ними можно послать. Кружным путем, чтобы мерсейцы подумали, будто это очередной обратный рейс. Верно?

— Что ж… — Энрикес встал. Драгойка осталась на месте, но крепче стиснула рукоять меча. — Однако вы еще не открыли своей грандиозной тайны.

Флэндри назвал ему цифры. Энрикес стоял, прямой как тотемный столб.

— Это все?

— Да, сэр. Больше ничего и не требуется.

— И как же вы их толкуете?

Флэндри объяснил.

Энрикес молчал долго. В переулке Шив гудели тигране. Адмирал подошел к окну и взглянул вниз, а потом на небо.

— Вы верите в это? — с полным спокойствием спросил он.

— Да, сэр. Больше ничего не подходит, а у меня было много времени, чтобы испробовать. Готов поручиться головой.