Тьма, сгущайся! (СИ) - Лейбер Фриц Ройтер
Но они торопливо прошли мимо. Черный Человек, проводив их, узнал в одном из них маленького толстяка, которого так ловко напугал перед заколдованным домом с помощью Черной Вуали, а затем в доме, манипулируя диваном. Он чувствовал даже какую-то нежность к брату Хулиану. Поэтому он не мог упустить прекрасную возможность подшутить над толстяком. Наурия рассказала, что Брата Хулиана до смерти напугал ее вампир Пусс. Черный Человек, в одно мгновение выключив свое левитационное поле, пустил Дикана по силовому лучу прямо к Хулиану.
Маленькое гибкое тело заскользило в темноту, к раскачивающимся нимбам. Черный Человек ждал с приятным замиранием сердца. И вдруг — зловещий шум над головой и жуткая пустота в желудке, хотя он еще не понял причины такого непредвиденного происшествия.
Он, сидя на крыше, быстро повернулся и посмотрел назад и вверх.
Какое-то одно бесконечное мгновение, тут он опомнился, выругав себя. Как мальчишка, он увлекся возможностью пошутить, забыв об осторожности и опасностях.
Ему достаточно было мгновения, чтобы понять, какая угроза нависла над ним. Могучее человекоподобное существо, но раза в два сильнее его. Крепкие ноги вытянуты. Руки угрожающе распростерты, пальцы распялены, словно когти. Большое лицо, обрамленное кудрями нечеловеческой, неземной красоты, напоминающее героев мифологии, которых изображали древние художники, огромные светящиеся глаза, которые могли излучать смерть, если захотят.
Ангел!
Еще одно короткое мгновение, но его достаточно, чтобы успеть соскользнуть с крыши и одновременно включить левитационное поле. Ангел был слишком велик, он не мог летать между домами.
Черный Человек зигзагами полетел по узкой улице наподобие ястреба, гнавшегося за добычей и подвергшегося нападению орла. Он видел, как остановились два жреца, но у него не было времени обращать внимание на них. Он заметил еще одну деталь: узкая голова и тело Дикона соскользнули с луча и мягко шлепнулись на землю. Черный Человек, всем существом почувствовав опасность сверху, рванулся вверх, но недостаточно быстро, чтобы ускользнуть от удара. Даже через защитное поле он ощутил сильный захват механических рук.
И все же, успев собрать все свои силы, передал приказание Дикону:
— Сток! Дикон, Сток. Проберись в Святилище. Будь со мной в контакте! Я теряю сознание.
Он даже успел услышать начало ответа, но тут удар, туман, темнота..
Глава десятая
Два декана вели Жарля по серому коридору вниз, в подвалы Святилища. Эти подвалы били окутаны завесом тайны, в них был запрещен вход жрецам низших рангов. Все лифты, за исключением одного, тщательно охраняемого, останавливались двумя этажами выше. Говорили, будто в подвалах ведутся научные исследования, включая и природу самого человека. Рассказывали, что ежедневно в подвалы отправляют партию прихожан, причем всех явно с признаками психического расстройства, а поднимают оттуда уже полностью безумных людей.
Ходили также слухи, будто отправляют туда и жрецов, уличенных в преступных намерениях или деяниях.
Жарль старался не думать о своем ужасном невезении: Иерархия схватила его как раз в тот момент, когда он уже решил вступить в контакт с Новым Ведьмовством.
Не исключено, Иерархия знала, что он скрывается у матери Джуди.
Или мать Джуди предала его? А может, кто-то из Нового Ведьмовства, даже сам Черный Человек? Нет, он не должен допускать таких возможностей! Жарль уже сделал вывод для себя: новые ведьмы на стороне добра, они представляют собой силы, с которыми он решил войти в союз.
Один из сопровождающих его деканов заговорил. Жарль знал, что оба — подчиненные Дета.
— Интересно, каким он станет, когда его поднимут отсюда?
Его компаньона данный вопрос не интересовал.
— Кто его знает? Я наблюдал многих таких, все были разные. Но в одном я уверен: Брат Домас не против заполучить этого человека. Домас всегда радуется, когда к нему приводят кого-то новенького.
— Да, старый проказник!
Они подошли к открытой двери. Оттуда пахнуло запахом химической лаборатории, но, помимо этого, Жарль ощутил различные излучения, действующие на нервную систему. Как призрачные руки, они ощупывали его, проверяли его эмоции — тревожили, возбуждали, успокаивали, приводили в ярость.
Жарль осмотрел комнату. Первое, что ему бросилось в глаза — кресло с ремнями. Это плохо. Но механизм и инструменты предназначены для психологических исследований. Это хорошо.
— Правильно, тебе нечего беспокоиться. Мы не будем мучить тебя физически. А что касается психологических пыток — так это только эксперименты.
Какой странный голос — в нем отсутствовала индивидуальность.
Голос человеческий, но без эмоций. Как будто на ленту записали множество человеческих голосов, произносящих одни и те же слова.
Глаза Жарля нашли того, кто говорил с ним. Приземистый толстый жрец, грязная, в пятнах мантия которого украшена изображением человеческого мозга. Эмблема Шестого Круга.
Жарль поднял глаза, взглянув на его лица Странно, его лицо, как и голос, тоже было каким-то обобщенным, несмотря на индивидуальные черты: двойной подбородок, толстые губы, редкие брови. Словно с помощью солидографа на одно лицо спроецировали черты множества лиц, окончательно уничтожив всякую индивидуальность.
Если что и имело индивидуальность, так это глаза. Они смотрели на Жарля жадно, почти с любовью, будто он — самая интересная вещь на свете, конечно, не потому, что он Армон Жарль, а потому, что он человек.
Эти глаза так заворожили Жарля, что он с трудом оторвался от них и посмотрел на невысокого человека в черном. Странно, как это он не заметил его сразу. Ведь это был Дет.
— Вот мы и доставили его для тебя, брат Домас — сказал Дет. — И Его Высокопреосвященство Гонифаций просил предупредить тебя: этот человек не должен сойти с ума. Он нам слишком дорого достался. Учти это пожелание, иначе тебя ждут неприятности.
Не отводя глаз от Жарля, Домас быстро ответил:
— Не нужно меня пугать, маленький человек. Ты прекрасно знаешь, что мои методы чисто эмпирические и результаты непредсказуемы. Если человек сойдет с ума, значит, так и будет. Я не могу ничего гарантировать.
— Я тебя предупредил — повторил Дет.
* * *Брат Домас приблизился к Жарлю, двигаясь удивительно легко для своей комплекции.
— Я изучил твое лицо и личное дело, прослушал твою речь на Большой Площади — он кивком показал на солидограф, но глаза его не отрывались от Жарля. — Ты идеалист, очень интересный идеалист.
Его манера разговора напоминала тон хирурга, обсуждающего необычный случай.
— Я оставлю вас — сказал Дет — и проинформирую архиепископа, что ты намереваешься просто проводить эксперименты.
Брат Домас посмотрел на него:
— А твой мозг тоже интересует меня. Я бы с удовольствием запустил в него свои пальцы.
Лицо Дета застыло.
— Маски, маски? — проговорил Домас. — Разве ты не знаешь, что я лучше всех людей умею скрывать свои мысли?
Дет быстро вышел из комнаты в сопровождении деканов.
И снова глаза Домаса устремились на Жарля. Теперь они пристально изучали его, стараясь проникнуть прямо в мозг.
— Большая искренность — продолжал Домас, кивая, будто он увидел ее в зрачках Жарля. — О, да, негативизм.
С огромным усилием Жарль отвел глаза от него.
— Нет, нет, я не занимаюсь гипнозом — сказал Домас. — Гипнотизм только мешает работе. Как плохое анестезирующее, он приглушает реакции.
Его осмотр немного погодя закончился.
— А теперь ты, может, сядешь сам? — и указал на кресла.
Жарль заметил, что к нему сразу же приблизились жрецы. Эмблемы, представляющие собой переплетение нервной и циркулярной систем, свидетельствовали, что это жрецы Третьего Круга.
Двое из них, схватив Жарля за локти, повели к креслу. Он начал сопротивляться только для того, чтобы доказать самому себе — он, мол, еще человек. Он умудрился ударить одного из жрецов, но тут пришли на помощь другие, усадили его в кресло, затянув ремни.
