Василий Головачев - Реквием машине времени
— Больше улыбайся, и все тут. Можно еще этак вот глазки потупить, да на него. — Стан добросовестно попытался изобразить эти ужимки на своей обветренной загорелой физиономии, и Анастасия фыркнула. — Смекнула? Ну, а если полезет с руками, то можно его легонько… — он кашлянул в кулак, вспомнив, как Анастасия показала ему недавно приемы рукопашного боя. — Только легонько, Настя. Чтобы встал и на своих ногах ушел.
— А не рискованно? — спросил Капитан.
— Отчего ж рискованно? Про Луну ребятам рассказывать не станем. А про неизвестных людей, весьма могущественных, слухи кружат давно, и ярмарка для сбора таких слухов — место самое подходящее, — он ухмыльнулся. — Одним словом, сеть забросим густую, глядишь, чего и вытянем… — он осторожно выпрямился. — Ну, доброй ночи.
Полог опустился за ним.
Поутру тронулись в путь и к середине дня достигли возвышенности, откуда открылась ярмарка. Она как раз Анастасию не поразила. Ей пришлось бывать на больших ярмарках в княжестве Чи, куда стекались и желтолицые торговцы яшмой и узорчатыми тканями, приходящие от Моря Восхода, и загадочные бритоголовые горцы с далеких снежных вершин, где якобы бродят мохнатые дикце страшилища, и много другого народа из самых отдаленных земель. Издали ярмарка выглядела вполне привычно — море повозок с выпряженными лошадьми, море разноцветных шатров, великая толчея и неописуемый гомон.
Куда интереснее было то, что простиралось слева от ярмарки — уходящие за горизонт правильные шеренги, бесчисленные ряды краснокирпичных труб, (и многие дымят вовсю), а меж ними столь же правильными рядами — прямоугольники и квадраты толстого мутноватого стекла. Анастасия навела бинокль. Прямоугольники величиной с крыши домов, а квадраты больше похожи на окна. Сквозь стекла вроде бы виднеется некое шевеление.
— Ну да, так и есть, — кивнул Стан, когда она спросила. — Только окна эти — в потолке, в крыше, а стекла, что побольше, над улицами положены. Там и улицы внизу, по ним ходят и ездят. Город как город, только под землей. Зачем-то они туда залезли в незапамятные времена.
Их прибытие прошло абсолютно незамеченным. Ярмарка суетилась и шумела, и каждый мог преспокойно влиться в эту суматоху и растаять.
Человек шесть из людей Стана занялись торговлей. Остальные, принарядившись и заранее приятно улыбаясь, подкручивая усы и расчесывая бороды, отправились к знакомым девицам. Стан тоже исчез. Капитан оглядел Анастасию — она надела лучшую рубашку, алую с золотым шитьем, волосы расчесала так, что они падали до пояса. На джинсах посверкивали золотые заклепки и золотой родовой герб на заднем кармане. А за голенище красного сапожка она сунула кинжал в ножнах, специально для таких случаев изготовленный — рукоятка без крестовины, с шаром на конце, чтобы легче выхватить.
— Ну как? — спросила она, старательно потупив глаза. — Я очаровательна, правда?
— Даже слишком. Мата Хари…
— Глупости, — Анастасия положила ему руку на грудь. — Ты же слышал, опасности никакой.
— Ты уж сама опасностей не создавай.
— Постараюсь. Ну, я пошла.
Она не спеша шла вдоль лотков, наскоро сколоченных прилавков и разостланных прямо на земле грубых покрывал, на которых громоздились самые разнообразные товары, ничуть ее не поразившие — все то же самое, только выглядит по-иному. Стан дал ей горсть китежских монет, но покупать что-то основательное показалось нелепым. Анастасия только, не удержавшись, купила большой розовый леденец на палочке — согласно этикету она не могла бы себе этого позволить в Империи, где леденцы считались лакомством простолюдинов — и, с удовольствием его полизывая, отправилась дальше. По описанию Стана она сразу узнавала бережан — белобрысых и светлоглазых, с янтарными ожерельями на шеях. Ломала голову, как бы с ними заговорить и познакомиться. Это выглядело задачей более трудной, чем представлялось — в толпе шныряли женщины, чье занятие Анастасия определила сразу, хотя до сих пор в этой роли видела только мужчин.
Попытавшись заговорить с мужчиной первой, она неизбежно будет принята за одну из этих… интересно, как же они здесь называются? А на это Анастасия не пошла бы и в интересах дела.
Первое приключение ее поджидало у гончарных палаток. Анастасия задержалась у витрины, чтобы взглянуть на диковинные кувшины в желто-черных узорах, и торговец, низенький такой, черный, кучерявый, в красной тунике и с золотыми кольцами в ушах, оживился неимоверно. Сначала он, все время употребляя загадочное слово «синьорина», добросовестно пытался всучить Анастасии кувшины. Она, улыбаясь, отрицательно качала головой. Убедившись, что кувшины ей не нужны, торговец поманил ее к откинутому пологу палатки — с такой загадочной миной, что охваченная любопытством Анастасия шагнула туда, в полумрак. Торговец забренчал золотыми, пересыпая их из ладони в ладонь звенящей струйкой, что-то шептал, таинственно пучил глаза и улыбался. Анастасия никак не могла сообразить, в чем тут дело, сделала недоуменную гримаску. Когда он, скалясь, положил ей на талию горячую руку, все стало ясно.
Она хотела разозлиться, но сдержалась. Переложила леденец в левую руку, улыбнулась обворожительно и двумя сжатыми выпрямленными пальцами ударила его меж нижней челюстью и шеей.
Торговец издал неописуемый звук и повалился, как сноп. На всякий случай Анастасия постояла над ним, беззлобно наблюдая, как он охает, закрывая голову руками и опасаясь новых ударов. Убедившись, что с торговцем все в порядке и умирать он не собирается, вежливо попрощалась и пошла дальше.
Ноги сами принесли ее в длинные конские ряды. Здесь все было знакомо и привычно — запахи и звуки, гвалт, шумная купля-продажа. Кого-то уговаривали, кого-то в чем-то уличили и собираются бить, а он отчаянно оправдывается, призывая в свидетели своих неизвестных богов. Пыль стоит столбом, ругань — до небес, звенят уздечки, стучат копыта…
— Вы любите лошадей? — раздался за ее спиной мягкий голос.
Анастасия обернулась. Перед ней стоял бережанин, молодой, но явно не из простых — одежда шелковая, в ожерелье на груди янтарные шарики перемежаются с золотыми, и на пальцах поблескивают золотые перстни, а вокруг неуловимым облачком витает запах духов. В Империи его с первого взгляда определили бы в публичные мужчины, но Анастасия уже успела привыкнуть к укладу закатных земель, где всё наоборот. И подумала: «Зверь бежит прямиком на ловца…»
— Лошадей я люблю, — сказала она медленно, спохватилась и потупилась, как учил Стан. Вновь подняла на него озорные глаза и убедилась, что произвела должное впечатление.
— Могу ли я осведомиться, как вас зовут? — он выговаривал слова ее родного языка странно и смешно, но понятно.
Анастасия миг раздумывала.
— Княжна Анастасия, — сказала она наконец.
— Судя по этому титулу и вашей одежде, вы из Счастливой Империи?
Вот тут Анастасия воззрилась на него с неподдельным изумлением:
— Ты о ней слышал?
— Конечно. Такое смешное государство, где женщины дерутся на мечах…
— Между прочим, меч и у меня есть, — сказала Анастасия.
— Я понял. Я спешу вас заверить, что вовсе не принимаю вас за одну из тех женщин, которые…
— Ну, те самые, — закончила за него Анастасия. — Что ж, приятно слышать. Только не обращайся ко мне так, словно меня здесь несколько. У нас это не в обычае.
— Охотно, княжна. Тем более охотно, что по нашим обычаям обращение на «ты» является обращением к близким друзьям, и я поистине рад употреблять его в твой адрес, Анастасия.
«Быстрый, — подумала Анастасия, одарив его в меру застенчивым взглядом. — Тем лучше. Сейчас начнет в гости звать, я полагаю. А немножко придушить его при необходимости не будет столь уж трудно…»
Бережанин вынул круглый золотой предмет на цепочке, всмотрелся в него. Анастасия видела, что делает он это с целью единственно произвести на нее впечатление. Она увидела цифры, золотые стрелки и сообразила, что это часы. У Капитана, правда, были интереснее — там цифры сами сменяли друг друга и мелькали, отмеряя мгновения. Но девушке из смешного захолустья таких вещей знать, понятно, было неоткуда. А посему она удивленно и широко открыла глаза, взмахнула ресницами (Анастасия уже заметила, что на мужчин это хорошо действует):
— Это и есть знаменитые часы? Я о них столько слышала…
Бережанин охотно, с оттенком гордости продемонстрировал часы:
— Я бы с удовольствием преподнес их тебе, но меня останавливают этикеты учтивости, ибо ты сама в первую очередь можешь рассердиться, ибо мы знакомы только что…
— Ну да, я даже имени твоего не знаю.
Он произнес имя, которое Анастасия при всем желании не смогла бы выговорить. Впрочем, он великодушно заметил:
— Но ты можешь называть меня просто Ярл. Это то же, что и князь. Говорят, наши ярлы некогда завоевали земли на восход, до океана и правили там, неся культуру и знание диким племенам.
