Кеннет Балмер - Пробуждение Чародея: Накануне Судного дня. Пробуждение Чародея. Планета кочующих городов

Марсден не впервые испытывал такой психический вывих из-за своей влюбленности в Паулу Лейден. Но он любил эту женщину, вот и все — больше тут нечего сказать.

Если сейчас запрограммировать подходящий сон, то удастся вздремнуть полчасика. Может быть, это взбодрит его.

Конечно, он всегда может окунуться в эти экзисенсные штучки… «Дайте мне эксцесс!» — как сказал бард. С этой мыслью он нехотя заказал сводку последних программ. И экран исправно прокатил перед ним весь ролик — названия эпосов вперемежку с клипами о культурной и общественной жизни планеты.

Так что сказал тогда Стив Уинкэм?

— «Угроза из космоса» — ничего себе космоопера, есть там парочка смешных эпизодов. Тебе нужно послушать, Дуг! — Он пробежал стрелкой указателя по списку, выбрал нужное название, развернул на экране аннотацию. «Угроза из космоса». Главный герой — трабл-шутер, искатель неисправностей, направленный Галактическим бюро помогать неойовианцам — поселенцам на спутниках Юпитера в старой Солнечной системе. Время действия: тысячу лет назад. Темп действия: быстрый; напряженность: электризованная… Марсден не стал читать дальше. Он знал этот жанр. Главный герой будет менять, как перчатки, свои желания и даже — черты характера; он сам и будет тем агентом Галакт-бюро, сражающим одной левой неойовианцев и закручивающим любовь с героиней — некоей мисс Ширан… Марсден улыбнулся этому продолжению своих мыслей. Что ж — он выходит из депрессии: мысль о банальности какого-то экзисенса вызвала у него хоть слабую, но все же улыбочку.

И тут пришла следующая мысль — о Мэсоне Уормлее. Мэсон — человек, что в век Избытка не отказался от телевизора; человек, желавший встречи Марсдена с Эр. Слава Эр росла, как скорость стар-лайнера, вырывающегося из объятий звезды — красного гиганта. Марсден не скоро забудет тот день, когда Мэсон с Флорой зашли к нему.

Вот только бы Паула позвонила!

Как бы в насмешку над его мыслями — или это телепатия? — раздался гудок внешней линии. Дуглас щелкнул тумблером.

Это была Флора Вальдесей: мысли передались, но не те.

Поморщившись, он приветствовал ее:

— Хелло, Флора. Что нового?

— Я тут в Монтерре с Мэсоном, у нас вечеринка! Ты будешь, Дуг? Пожалуйста!

— Ну…

— Но ты же нигде не бываешь эти дни! И ведь не сплошные же у тебя тренировки! Ты и так в хорошей форме. Ну, скажи, что будешь! Пожалуйста!

— Буду ради тебя, Флора! — И он осторожно осведомился: — Кто еще там будет?

Она хихикнула, принимая неискренность комплимента с подобающим юмором:

— Тони приведет кучу своих друзей из Разведки. Мэсон здесь, конечно. Ну, и Мартин Крошей, Диана Персиммон, Глен Лейден… И этот божественный скульптор — маленький, как его зовут… ну, который сделал Лал у в бетоне…

— Рандимон Лайон, — подсказал Марсден; его память автоматически выдала информацию.

Глен Лейден!

Ему так хотелось спросить… но не посмел, никто не знает — и никто не должен знать! Во всяком случае, никто кроме..

— Дуг! Ты будешь?

— Буду там, Флора. А… ну, спасибо.

— Глупый мальчик! До встречи.

Связь разомкнулась.

Паула будет там! Должна быть. Паула, Паула, Паула…

Если бы его память не была столь плюсквамперфектной, он мог бы надеяться забыть Паулу Лейден. Но теперь ему казалось, что Паула существовала всегда — до всех других событий. Плюсквамперфект — предпрошедшее время… Он проснулся лишь в тот день, когда они встретились. А до этого он был только массивным телом с мощными мускулами — машиной для чемпионов. С тех пор… Он быстро набрал на циферблате «сновидение быстрой поездки» — короткую серию: лунный свет, кипарисы на берегу пруда с лотосом, звон гитары в отдалении… И продремал с полчаса.

Он проснулся, чувствуя свежесть в теле и покой на душе. Умылся, тщательно оделся, выпил бутылку молока и вышел к своему флайеру. Снова он вылетал на встречу с Паулой, и снова мир окрашивался А розовые тона.

Если Паула будет ласковой и теплой, если их связь уцелеет, не разрушится сейчас, — тогда он рванет в тренировке, он все-таки расколотит Куллифорда в декатлоне, завоюет первенство! Он станет наконец чемпионом, станет наконец Номером Один, поставит наконец на свои полки, в самый центр — настоящий кубок, где не будет — на потеху всему свету — ненавистных слов «второе место», «финалист» — побежденный финалист!

Бездельники давно исчезли с Планеты Парсло. Автоматика и кибернетика вместе с неистощимой, всех воодушевляющей энергией излучения позволили достичь весьма высокого уровня жизни.

Жители планеты трудились спокойно, невозмутимо; ходили чинно, экономя движения. Но развлечения их были разнообразны, экзотичны и порой доходили до дерзкого гротеска. Старые уравнения труда-отдыха, затасканные вечным бесплодным спором, — в омолаживающей купели Парсло-Радиации приобрели новую значимость, уникальную для Галактики, — здесь это знали все.

Марсден в последнее время не бывал в Монтерре — городе, заброшенном на западный берег континента, а значит — оторванном от центрального массива страны. Ученых очень беспокоила эта удаленность города, но Дуг сразу почувствовал, что радиация здесь сильная и свежая. Монтерр передвигался недавно, не прошло и года. Как сказала Флора, искренне радуясь встрече:

— Ягода чудесная, Дуг!

— Да, Папа-Рад здесь хорош! — согласился он.

Белокурая грива волос Флоры светилась холодным огнем — постарались ее косметороботы. Как всегда, она предпочла звездный жакет — серебро на изумрудном фоне. Что ни говори, красивая женщина: округлые формы, горячая кровь… которая, впрочем, не слишком обильно омывает сосуды головного мозга.

Сегодня Флора была еще свежей, веселей, чувственней, чем обычно. И, видно, заставила изрядно потрудиться свой блок косметороботов БО.

Этот раут — Марсдену удалось профильтровать вьющуюся вокруг отрывочную информацию — устраивался на берегу озера, на вилле некоего Патрика О’Монаган-Линга, в честь Тони, чей развед-отряд только что открыл свежий сайт — новую посадочную площадку для города.

Собственно, для вечеринки не требовалось особого предлога, но как не отпраздновать такое важное открытие! Подходящие сайты с каждым годом найти все трудней.

Гости разгуливали по саду, исправно обслуживаемые роботами-официантами, на чьих подносах был большой выбор прохладительных напитков. Темные высокие кусты очерчивали тенистые аллеи. Дорожки из гравия разрезали изумрудные газоны на строгие геометрические фигуры. Над головами порхали, распевая, белые и золотистые птички. С приближением сумерек в каждом дереве и кусте замерцали разноцветные огни. Сама вилла была залита светом. Здесь царили роскошь, богатство, утонченность. Да, даже на Планете Парсло еще сохранилось деление людей по размеру доходов: радиация делится на всех поровну, а вот богатство — нет.