Владимир Михайлов - Кольцо Уракары

Я ушел с берега в заросли, никем здесь, похоже, и никогда не культивировавшиеся. Нашел местечко поудобнее и поукромнее. Багаж распаковывать не стал, просто подстелил веток — они, к счастью, были без шипов, — лег и, перед тем как уснуть, принялся набирать энергию из великого Простора, уверенный в том, что завтра вся она мне понадобится — и хорошо еще, если ее хватит.

Топсимар оказался небольшим островом, и наутро, свежий и бодрый, я пешком без труда добрался до тракта, что соединял городскую заставу с портом, куда причаливали катера с космодрома, и спокойно прошел внешний контроль. У меня не было с собой ничего недозволенного, а выглядел я так же, как и большинство обитателей острова, живших за пределами города. А я и не должен был смотреться приезжим.

Я шагал и, не поворачивая головы, с любопытством разглядывал открывавшуюся передо мной картину.

Можно было сразу же прийти к важному выводу: наши хронофизики — и теоретики, и прикладники — совершенно зря тратят время и деньги на создание аппаратов, способных улетать в прошлое. Достаточно взять билет до Топсимара — и сотни лет как не бывало, а может, даже и полутораста. Минимальный расход и полный эффект.

При взгляде на улицу, на которой я оказался, ничего другого и нельзя было подумать. Неширокий асфальтированный проезд, с обеих сторон обставленный домами, построенными, без сомнения, в одно и то же время и по одним и тем же проектам — фасадами к проезжей части, с застекленными окнами (похоже, о силовой пленке — энергетическом экране, незримом, непроницаемом и невзламываемом, уже сотню лет как заменившем стекла в домах всех цивилизованных миров, здесь и не слыхивали), с покатыми крышами, на которые не сесть никакому агралету, даже миниатюрной «двойке», приподнятые тротуары, столбы с фонарями: верный признак того, что светящийся воздух сюда еще не добрался — а ведь на Теллусе казалось, что он был всегда, многие думали даже, что это — природное свойство воздуха: светиться в темноте, хотя на деле то была чистая технология. Вперемежку со столбами, через неравные промежутки, в узких загородках поднимались пыльные деревья — то завезенные тополя и липы, то туземные — те самые, с нетопырьими крыльями голубоватого оттенка. Да, наверное, лет полтораста тому назад и земные городки (не столицы, конечно) выглядели так, точнее — новопостроенные городки, потому что у старых была своя история, отраженная в архитектуре. Здесь же все началось, по историческим меркам, только сегодня утром. У меня возникло даже сомнение: в самом ли деле в таком захолустье найдется то, за чем я прилетел? Однако все, что я видел, было скорее всего лишь мимикрией, так что разочаровываться, пожалуй, пока не стоило. Тем более что напряженность пси-поля была тут куда выше, чем следовало бы в таком вот полусонном городке. Нет, похоже, я прибыл все-таки по назначению.

Оставалось лишь добраться до пресловутого Рынка. Разработать маршрут во всех подробностях мне помог накануне мой обновленный мик, маршрут был весьма простым, и можно было двигаться совершенно уверенно, без расспросов; они наверняка привлекли бы излишнее внимание. Мимо проехал скользобус, на лобовом стекле его я увидел таблицу: «Гавань — Рынок». Пассажиров в нем было немного. Но останавливать его я не стал, лишь двинулся в том же направлении. На самом деле город был не таким уж большим, скорее маленьким, а если хочешь подойти к цели, не очень бросаясь в глаза, то лучшего транспорта, чем своя пара ног, придумать просто нельзя.

То, что называлось здесь (и на самом деле было) Рынком, можно было заметить уже издалека. Миновать его, не обратив внимания, не удалось бы и самому ненаблюдательному путнику.

На первый взгляд это никак не могло быть обычным рынком, таким, как те, что действовали на Теллусе и по сей день: привозной рынок — самая, наверное, консервативная структура в экономике любой эпохи. Но тот, перед которым я сейчас оказался, отличался от продуктового или вещевого торжища столь же разительно, как рознится звездный корабль от двухвесельной прогулочной лодочки. Вместо ларьков, где за прилавками восседают торговцы, вместо предлагающихся вниманию покупателей товаров дорога привела меня к непроницаемому не только для взгляда, высокому — метров шести — металлическому, тускло отблескивавшему забору, за которым увидеть нельзя было совершенно ничего. Конечно, возвышайся за ним современной архитектуры офисные башни, над которыми реяли бы государственные флаги разных миров Федерации, я бы их увидел, именно так мне Рынок и представлялся, когда я думал о нем. Но на деле подробности наверняка можно будет увидеть, лишь пройдя в ворота, чьи створки даже своим видом вызывали представление о непреодолимости. Створки были сейчас наглухо закрыты, и даже подъезд к ним перегораживался шлагбаумом, возле которого дежурили два охранника в серой униформе, вовсе не скрывавшие, но, напротив, как бы с удовольствием демонстрировавшие свое вооружение. Таким вот оказалось то, что на плане обозначалось, как периметр, заключавший в себе неизвестно что.

Для пешеходов рядом с воротами виднелась дверца, что вела не прямо во двор (хотя назвать это двором язык как-то не поворачивался), а в небольшое строение — то была, надо полагать, проходная. Перед дверцей охраны не было, но я не сомневался, что внутри окажется более чем достаточно. Нет, просочиться тут если и было возможно, то лишь после тщательной подготовки, требовавшей времени. Я же был ограничен не только в деньгах, но и в том, что является в цивилизованном мире их эквивалентом.

Может быть, я еще помешкал бы в поисках самого спокойного способа проникнуть внутрь, не поднимая лишнего шума. Но стоило мне замедлить шаг, как тут же зачесалось между лопатками и застучало в затылке, вот, значит, как. Глянул третьим глазом; так и есть. На пустынной улочке виднелся сперва только один человек — метрах в тридцати от меня, он все быстрее переставлял ноги, сокращая расстояние между нами. Я видел, как правая рука его скользнула в карман мешковатого пиджака. Может быть, в поисках курева, конечно, — но я в это не поверил. Тут же из подворотни на противоположной стороне улицы вывернулся еще один, они обменялись мгновенными взглядами. Интересно, что предпримут привратники, если я через пару секунд упаду тут, перед ними, на пыльные плиты, получив в спину одну, а то и две стрелы? Да ничего не станут делать: это еще не территория их ответственности. Хотя… Нет, стрелять тут, пожалуй, в меня не будут: хотят, похоже, взять теплым. Так я заключил, увидев, что впереди, очень недалеко, возникло еще двое и двинулись ко мне. Все четверо были чем-то похожи друг на друга: примерно одного возраста, телосложения, с одним и тем же выражением на лицах: немного азарта и бесконечная уверенность в себе. Очень знакомо, очень. Если возникнет схватка, даже в самом лучшем случае мне без потерь не выйти. А сейчас, на пороге цели, всякая потеря была бы и вовсе обидной. На раздумья не осталось ни секунды. Если уж схватка — то пусть она случится в ограниченном пространстве, в узости, где численность будет скорее мешать им, чем помогать, да к тому же на территории Рынка его люди вынуждены будут вмешаться…