Константа - Андрей Соболев
– Что это? – подавленно спросил Алексей, поглядывая на экран.
– Это запись с последнего испытания, когда Клото потеряла управление. Я думал, что все камеры были уничтожены взрывом, но эта запись чудом уцелела. Я только недавно смог получить к ней доступ.
– Я не хочу смотреть на это…
– Ты должен это увидеть! – повысив голос, настаивал Евгений. – Ты всё поймёшь.
На экране довольно отчётливо виднелась установка Клото, а съёмка велась на одну из камер, установленных по периметру комнаты испытаний. На записи было заметно, как машина работала всё интенсивнее, тряска камеры усиливалась, что сказалось на качестве съёмки – изображение размазалось до неразборчивой мешанины, а потом произошёл взрыв. Картинка на время зависла, а свет в испытательной комнате погас, но очень быстро включились запасные генераторы, а вместе с ними и аварийное освещение. К тому же взрывная волна снесла крышу, и в подземный зал робко заглянул солнечный свет, помогая освещать весь кошмарный результат от надменной научной беспечности. От сильного взрыва установку Клото буквально разорвало на куски и разметало по всей комнате. Отдельные части были сильно накалены из-за высокой температуры и давления, образовавшегося внутри установки, но по счастливой случайности пожара удалось избежать. Только оплавленные кабели питания продолжали чуть заметно дымиться.
Евгений остановил видео и указал пальцем куда-то на пол рядом с установкой.
– Вот, смотри.
– Куда смотреть? – раздражённо и подавленно спросил Алексей.
– Ой, прости, сейчас приближу. – Евгений бросился к клавиатуре ноутбука, продолжая приговаривать: – Эту деталь никто не заметил. Да что говорить, я сам чудом увидел, пока пытался разобраться в причинах взрыва. Вот!
Он снова ткнул пальцем в то место на экране, где на полу виднелась немного погнутая металлическая табличка жёлтого цвета. Её изображение сильно расплывалось из-за увеличенной картинки, но разрешения камеры хватало, чтобы разглядеть там знак радиационной опасности и предупреждающую надпись под ним. Алексей вгляделся в экран, а потом с непониманием посмотрел на Евгения.
– И что? Табличка с машины, которую оторвало взрывом. Что я должен увидеть?
– А это точно та табличка? – вкрадчиво спросил Евгений.
Алексей нахмурился, ещё раз взглянул на экран и пожал плечами.
– Смотри, – с придыханием сказал Новиков.
Он отмотал видео на начало, пока машина ещё была цела, нашёл наиболее стабильный кадр и приблизил картинку к тому месту, где на корпусе висела табличка.
– Ну да, вот она, – согласился Алексей, но потом вплотную приблизился к экрану, почти уткнувшись в него носом. – Только… надписи почему-то нет под знаком.
– Её никогда и не было. – Евгений широко улыбнулся.
– В каком смысле? – удивился Максимов. – Может, это другая табличка, а ту принесло взрывом со стены, например?
– Чёрт возьми, Лёша, зачем отрицать очевидное? Не было там других табличек. Неужели ты не понимаешь? Мы сделали это! Сделали!
Максимов нахмурился пуще прежнего. Он сам несколько раз прокрутил видео назад и вперёд, не веря своим глазам.
– Это прямое доказательство верности нашей теории, – не мог угомониться Евгений. – Квантовая волна, вырвавшись наружу, смогла изменить часть реальности, она перестроила табличку, изменила её суть. Дружище, вот оно! Это уже не какие-то игры с атомами, это нечто большее!
Евгений эмоционально голосил на весь кабинет, яро жестикулируя руками, а вот Алексей почему-то мрачнел всё сильнее.
– Оно действительно работает, – повторил вполголоса Максимов, поглядывая на экран.
– Конечно работает! – торжествовал Евгений. – О чём и речь. Это только начало, а вместе мы сможем добиться гораздо большего. – Он присел напротив Алексея, чтобы поравняться с ним, и проникновенно сказал: – Мне нужна твоя помощь, друг, один я не справлюсь. Я знаю, что ты не хочешь работать над оружием. Тогда помоги мне, не дай совершить очередную ошибку, направь в нужную сторону. Только ты можешь доработать проект так, чтобы избежать подобных трагедий в будущем, – сказал он, демонстрируя экран ноутбука, а потом встал и протянул Алексею руку: – Ну как, ты со мной?
* * *
4 года до начала цикла
Алексей спешил как мог. Уже очень давно он не испытывал такого воодушевления от результатов своей работы. Последний раз такой внутренний подъём он ощущал во время первых дискуссий и споров вокруг их новой идеи. В те далёкие студенческие времена они вместе с Катей собирались в гараже Евгения, где проводили всё свободное от учёбы время. Это был период бесконечных мозговых штурмов, споров до глубокой ночи, а иногда простого юношеского ребячества. Атмосфера таких посиделок ему нравилась гораздо больше, чем рутинные ежемесячные отчёты и кропотливые доработки их теории, хотя он никогда не чурался тяжёлой научной работы. Однако вечно одинокое сердце Алексея скучало по их совместным вечерам, ведь теперь они виделись очень редко. Евгений постоянно пропадал в подземной части лаборатории и был вечно занят проектированием новой машины, а Катя иногда помогала с расчётами, но с каждым месяцем это случалось всё реже. Работа преподавателем в институте отнимала почти всё её время, к тому же Евгений недвусмысленно намекал, что ему не нравится, когда жена проводит столько времени с его лучшим другом.
Алексею казалось, что этот день должен изменить многое. Он чувствовал, что впервые за долгое время нащупал нечто очень важное, что способно перевернуть их взгляд и дать огромный толчок всей работе. Поэтому он быстро схватил
