Константа - Андрей Соболев
Для Максимова это был действительно счастливый день, последний на его памяти. Сладостный глоток далёкого прошлого перед уже распростёртой бездной будущего.
* * *
1,5 года до начала цикла
Глубокое беспокойство и непонимание разъедали Алексея изнутри. Он провёл несколько часов, перепроверяя данные с самого начала, возвращался к старым формулам, пересчитывал всё заново, но результат становился всё более странным и пугающим. Выводы были однозначны и буквально вопили о грядущей катастрофе. Взяв с собой электронный планшет с расчётами, Максимов в панике помчался на подземный этаж, но когда приблизился к распахнутой двери комнаты испытаний, то на минуту остановился, чтобы выдохнуть и собраться с мыслями. Он знал, что ему предстоит тяжёлый разговор, и отказывался верить, что Евгений мог допустить такой просчёт при проектировании. К тому же Алексей чувствовал и свою вину в том, что заметил ошибку слишком поздно.
К этому времени новая установка Клото была почти закончена и готова к испытаниям, суперкомпьютеры Лахесис и Атропос серьёзно доработаны и расширены, а их вычислительная мощь повысилась многократно. Любые конструктивные изменения на данном этапе могли сулить проекту крупными издержками или даже полным закрытием. Новиков давно превысил все возможные лимиты выделенных средств, чем постоянно вызывал недовольство среди членов правительства, но каждый раз ему удавалось убедить их в необходимости новых вливаний под упоительные рассказы о революционных достижениях. Только это были не пустые слова. Размах его технического гения действительно внушал трепет любому, кто заходил внутрь комнаты испытаний. Огромная, монструозная установка Клото стояла в самом центре зала и представляла собой металлическую сферу, подвешенную между четырьмя колоннами. Из её блестящего корпуса во все стороны отходило множество длинных цилиндрических отростков, а к их концам были поведены толстые кабели питания. Эти своеобразные шипы играли роль направленных энергетических пушек, или «скальпелей», как Евгений их называл, которые могли одновременно бить сквозь быстровращающуюся сердцевину и плести узоры любой сложности на картине будущей реальности, заключённой внутри центральной камеры.
Между тем Алексей не разделял восторга других людей. Каждый раз, когда он заходил внутрь комнаты испытаний, эта дьявольская машина внушала ему неподдельный ужас и заставляла сомневаться в правильности их работы. Иногда он думал над тем, какие последствия способна принести новая установка, если точно так же выйдет из-под контроля? Смогут ли они сдержать энергию такой мощности, всё ли предусмотрели? Подобные мысли не давали ему покоя, мешали спать по ночам и с каждым месяцем занимали его всё больше, пока, наконец, он не решил отложить все дела и погрузиться в тонкости работы Евгения. Ведь раньше их обязанности были строго разделены, да и сам Алексей не слишком хорошо разбирался в технических и инженерных аспектах их общей работы, полагаясь сугубо на отчёты, что Евгений слал ему и в Министерство обороны. Максимова всегда заботили только числа, реальные показатели их деятельности. Лишь в них он видел настоящие результаты своей работы, но чем глубже он погружался в схемы устройства Клото, тем больше понимал, что его кошмары рискуют обернуться явью.
Рабочий день уже давно подошёл к концу, и в комнате испытаний никого не было, только Новиков продолжал крутиться вокруг основания установки, сверяя что-то в кипе бумаг, которые постоянно тасовал между собой. Алексей тихо вошёл внутрь, будто боялся, что его кто-то услышит, и бросил настороженный взгляд на огромную махину, затмевающую собой всё пространство. Максимов почувствовал, как быстро бьётся его сердце, словно он совершает какое-то предательство, бросает тень на работу Евгения и подрывает их дружеское доверие, но Алексей не мог поступиться принципами.
Он подошёл достаточно близко, чтобы не приходилось кричать.
– Жень, привет, – тихо промямлил Максимов, перебирая в руках планшет и ощущая комок, подкатывающий к горлу.
– А, это ты. Привет, – с неохотой вырываясь из размышлений, ответил Евгений. – Что-то случилось?
– К счастью, пока нет.
Неожиданно он стал ощущать себя так же неловко, как в первый день их знакомства.
– Ты какой-то странный, что-то точно произошло, – недоверчиво заключил Евгений.
– Если честно, я решил на досуге подробнее изучить твои отчёты, запросил схему Клото… надеюсь, ты не возражаешь?
– Ну и? – нетерпеливо требовал Новиков и нахмурился.
– Ну и провёл несколько дополнительных расчётов, и у меня кое-что не сходится. Вот, посмотри.
Алексей включил экран планшета и продемонстрировал свои вычисления.
– И что это значит? – Лицо Евгения исказилось от недовольства. Он явно не любил, когда лезут в сферу его ответственности.
– Ну как, тебе должны быть знакомы эти показатели, – удивился Максимов. – Вот расчётные границы возможной мощности квантовой волны, а вот пределы электромагнитной ловушки Клото. Она очень слабая. Для машины таких габаритов и предполагаемой мощности такое поле не сможет сдержать даже самые простейшие манипуляции с квантовой матрицей, – разъяснил он, а потом добавил с непониманием: – Ты же постоянно получал мои теоретические выкладки и прекрасно знал об этих числах. Разве нет?
Евгений поджал губы, положил стопку бумаг рядом с установкой и взял в руки планшет, затем быстро пробежался глазами по данным.
– Это точные расчёты? – спросил он холодно, игнорируя другие вопросы.
– Конечно, ты же меня знаешь. Я тысячу раз всё перепроверил. Прости, Жень, что вынужден сообщать такие новости. Мне правда очень жаль, но нам придётся как-то перепроектировать установку, добавить новые слои защиты, повысить мощность электромагнитного поля или ещё что-то, я не знаю. Я бы хотел сказать, что всё прекрасно, поверь, но запуск проекта придётся отложить на неопределённый срок. Нам нужно сесть и обстоятельно всё обдумать. К тому же как-то придётся сообщить в министерство об очередной задержке. Прости ещё раз, но уж лучше
