Тахир Малик - Фалак

— Правоверные! Этот сын ада хочет вызвать светопреставление! Он в сговоре с самим шайтаном и заклинает нечистую силу!

Из толпы выдвинулся высокий дервиш. Шамсибек тотчас узнал в нем односельчанина. Абдулвахаб взмахнул над головой тяжелой дубиной и крикнул:

— Божьи люди! Не допустим свершиться злому делу! Только уничтожив служителя преисподней, вы спасете светило…

Страшный удар опустился на голову Шамсибека. Последнее, что он увидел, был огромный шар Луны…

3

Стояла поздняя осень. Но дождей было мало; часто выдавались ясные прохладные дни, и тогда из окна санатория видны были во всех подробностях горные цепи Памира.

Джахангир Алиев подолгу бродил по окрестностям, играл в теннис и… ничего не читал. Это последнее требование главного врача санатория было самым категорическим. После всех треволнений последних месяцев, после эксперимента и связанного с ним вживления проводов в мозг ученому необходимо было несколько недель не давать себе никакой интеллектуальной нагрузки. Именно поэтому врач полностью запретил Джахангиру принимать посетителей, а также дал указание отправлять назад адресованные ему письма.

И все-таки в один из таких прозрачных холодных дней к Алиеву явился гость. Несмотря на бдительность персонала, в номер к ученому пробрался Тулкун Мансуров. Увидев его, Джахангир радостно вскочил с кресла. Друзья обнялись и прошли к окну.

— Да здесь прямо рай, — сказал писатель, обозрев открывшийся перед ним пейзаж.

— Сомневаюсь, чтобы в раю могло быть так скучно, — улыбнулся Алиев. Даже газет не дают. Совсем одичаю к исходу месяца.

— Когда вернешься в Ташкент, устроим для тебя лекцию: что случилось на белом свете за время твоего отсутствия.

— Ты надолго? — спросил Джахангир. — Может быть, сбежим на пару дней в горы? Я познакомился с чабанами. Можно будет пожить у них, если, конечно, они еще не спустились со стадом в долину.

— Нет, дорогой. Пробуду только до вечера. Ведь я у тебя проездом — меня ждут в Оше.

Разговор перешел на другие темы, и незаметно друзья вернулись к событиям, происшедшим в ночь лунного затмения, когда Шамсибек упал, сраженный рукой фанатика.

— Знаешь, Тулкун, у меня иногда болит голова в том месте, куда пришелся удар, — сказал Джахангир.

— Да и я, признаться, постоянно путаю свои воспоминания с воспоминаниями Шамсибека. Даже решил как-нибудь приготовить мазь, которую не удалось сделать ему. Может быть, она действительно будет обладать чудодейственными свойствами?

— Ну это ты зря. Понятно, что Шамсибек разделял заблуждения своего времени, — достаточно вспомнить, что он всерьез верил в целебные свойства жженых перьев. Но тебе-то должно быть ясно, что многие его представления были антинаучны.

— Может быть, здесь ты и прав — я не ученый и спорить с тобой не буду. Но скажи тогда, как быть с превращением меди в золото? Все научные авторитеты в один голос заявляют, что эта затея с сухой кровью какая-то чепуха… Но ведь юноша не стал бы лгать султану, мы-то с тобой знаем, насколько он был честен…

— К сожалению, ударом был поврежден именно тот участок мозга, который ведает трудовыми навыками человека, — это, так сказать, «технологический отдел». Потому-то мы и не смогли узнать многое из секретов ученого. А в разговоре с султаном, в котором «принимали участие» и мы с тобой, он, по сути дела, не открыл никаких подробностей. Я подозреваю, что Шамсибеку каким-то образом удавалось изменять атомный вес меди. Хотя это не под силу и современной науке. Остается предположить, что где-то в Булакбаши у него было нечто вроде термоядерного реактора… Надо провести серьезные раскопки.

— Но техника того времени — и… реактор?!

— Согласен. Но я просто не нахожу других объяснений всему этому… Может быть, дед Шамсибека был наследником тайных знаний халдеев?

— Выходит, наш эксперимент принес мало пользы науке?

— Ты, я вижу, подразумеваешь под наукой только химию, физику или медицину. Но ты забыл об истории. Ведь мы знаем теперь, что Улугбеку за много лет до Коперника была известна схема движения планет вокруг Солнца. Однако султан не мог открыть своих знаний в эпоху, когда кругом царил дикий религиозный фанатизм. Со смертью Улугбека мусульманская реакция погасила светильники знания, зажженные просвещенным правителем. Мы знаем о той нетерпимости к занятиям наукой, которая создавалась такими духовными вождями, как Ходжа Ахрор. Ведь султан пал жертвой фанатиков на следующий год после Шамсибека… Слабые всходы просвещения были затоптаны, и одним из немногих свидетельств происшедшего оказались современные фалаки. Но это можно было понять лишь из названия — за много веков вышивка фалака претерпела такие изменения, что мы ни за что не узнали бы в сегодняшнем узоре из цветов модель солнечной системы, некогда украшавшую обсерваторию Улугбека.

— Ты прав, — согласился писатель.

— А кроме того, не забывай, Тулкун, что в нашем научном отчете немало такого, что не вошло в твой дневник путешествия во времени…

Примечания

1

1448 г. н. э.

2

мусульманское духовное училище

3

пристанище дервишей

4

образованный человек

5

бассейн

6

духовный наставник

7

земляное возвышение

8

музыкальный инструмент

9

султан; родственник пророка Мухаммада, похороненный в Самарканде

10

лицо, наблюдающее за исполнением религиозных обрядов, предписываемых шариатом

11

придворный военачальник

12

дом с сорока колоннами

13

вечно живой царь (Кусам ибн-Аббас)

14

Марс

15

«Альмагест» Птолемея

16

Птолемей, Платон, Евклид

17

низший служитель мечети

18

члены дервишского ордена, основанного суфийским учителем Ходжей Накшбанди

19

судья

20