Елена Горбачевская - Не имей сто рублей...

— Ну что ты такое говоришь! Ничего мне не будет!

— Смотри сама. Только я твое молоко пить не собираюсь, да и Саньке не советую. Да и, интересно знать, как ты собираешься его покупать? Попросишь тебе прямо здесь надоить, что ли?

— Ну, во-первых, не мое молоко, а коровье. А во-вторых, вон деревня виднеется. Подъедем и попросим продать.

Когда мы въехали в деревню, Сережка уже перестал ворчать, но его брови по-прежнему были сдвинуты на переносице, выражая все его неодобрение по поводу очередной авантюры жены. Проезжая по аккуратной асфальтированной главной улице, я, чтобы не ломиться во все дома подряд, спросила проходящую мимо женщину:

— Не подскажете, где тут можно молочка купить?

— А у вас есть, куда налить?

— А как же! — ответила я, продемонстрировав полуторалитровую пластиковую бутылку от лимонада.

— Тогда поезжайте прямо, до пятого дома. Сразу увидите такие беленькие окошки. Там моя дочка должна быть, так ей скажите, что я велела из погреба молока достать, после утренней дойки еще осталось.

Мы поблагодарили и поехали. Вся деревушка производила более чем приятное впечатление. Аккуратненькие шалеванные домики, покрашенные преимущественно в желтый и голубой цвета, тонули в зарослях флоксов и оранжевых лилий, которые мы в детстве называли «пачконосами». В садах зрели яблоки и неумолчно стрекотали кузнечики. Наконец мы добрались до того самого пятого дома. Сережа и Саня остались у калитки с велосипедами, а я зашла во двор, постучала в дверь. Никакой реакции. Я уже успела во всех подробностях рассмотреть огромного зеленого кузнечика, который сидел на самой верхушке малинового куста и, мелко дребезжа своими свернутыми крылышками, издавал этот пронзительный стрекот, когда появилась юная хозяйка. Не прошло и получаса, как я втолковала ей, что же мне все-таки нужно, дословно передав мамины инструкции. Девочка ушла в погреб.

А несколькими минутами раньше на сцене появилось еще одно действующее лицо. Огромная собака серо-седого окраса, величиной почти с овчарку, возникла откуда-то из-за заборчика, отделяющего двор от огорода, и принялась лаять. Самое интересное, что пока я в совершеннейшем одиночестве общалась с кузнечиком, собака, очевидно, не усматривала в моем присутствии никакой угрозы, а стоило появиться девочке, как мохнатая вислоухая зверюга тут же стала качать права. А уж когда маленькая хозяйка вытащила во двор ведро с молоком, так псина уже готова была из шкуры выпрыгнуть от усердия. Очевидно, однозначно определила в моей персоне конкурента на получение молока. Так я же не задаром прошу, пятнадцать тысяч тремя пятерками в руке держу. Но, очевидно, собачка Маркса не читала и не знала, что такое товарно-денежные отношения.

— Помогите мне налить, пожалуйста! — попросила девочка.

Естественно, должен же кто-нибудь был придерживать бутылку! Но, только стоило мне пошевелиться, как зверюга выскочила через открытую калитку заборчика, ринулась на меня, а потом помчалась дальше, облаивать Сережу с Саней. Лишь минут через десять девчонке удалось водворить собаку за забор и закрыть калитку, но опасность этим не исчерпывалась, ибо на привязь посадить животное было практически невозможно, зверюга отвязывалась.

Что-то стало саднить возле колена. Холера ясная! Оказывается, собака, пролетая мимо, ухитрилась на ходу меня цапнуть, благо я была в шортах. Из свежей ссадины понемножку сочилась кровь, а вокруг разливался синяк, который обещал стать через какое-то время просто-таки украшением. Успешно конкурирующим с пластырными нашлепками.

Забирая молоко и возвращаясь к своим, я с сомнением посматривала на собственную ногу. Если все пойдет не так, как надо, а так, как обычно получается только у меня, то это может стать большой проблемой! Хотя девочка и утверждала, что собака не бешеная…

Больше всего, по-моему, испугался в этой ситуации Сережа.

— Возьми йод, прижги, а потом мазью помажь обязательно! — инструктировал он меня.

— Да ладно, ничего страшного, доедем до места, там не спеша и обработаю, а то уже скоро стемнеет.

Но он все-таки настоял на своем, и йодом меня залили.

Проскочив на полном ходу Мядель и не заметив ничего примечательного, мы повернули на запад, объехали озеро Мястро и свернули резко на юг, попав на узкий перешеек, разделяющий его и Нарочь. Удивительное дело! На некоторых участках ширина этого перешейка практически не превышает ширины дороги, и за узкой полоской камышей по обе стороны расстилается широкая озерная гладь. Будто на велосипеде прямо по озеру едешь!

Мы миновали пионерский лагерь, и по грунтовой неасфальтированной дорожке углубились еще на некоторое расстояние в лес. Полянка была просто чудесная! Высокие сосны оголенными корнями нависали над крутым берегом, чуть сзади между ними мелькали стройные березки, а перед глазами расстилалось озеро, другой берег которого виднелся лишь тоненькой темной линией на горизонте.

А нога начинала болеть все более и более конкретно!

Между тем мужчины стали ставить палатку, а я занялась ужином, который не представлял собой проблемы, благо день был солнечный и сухой хворост имелся в избытке. Причем, собирая его в надвигающихся сумерках, я трижды наткнулась на прекрасные боровики!

— Да, Ежик, боком тебе вышло это молоко, — резюмировал Сережка, прихлебывая чай.

— Причем тут молоко! — возмутилась я, нехотя отрываясь от вожделенной бутылки. — Я же не собачьего молока хотела, а коровьего! Я еще поняла бы, если бы меня корова боднула или, скажем, я в ее «лепешку» угодила…

— Ага, прямо как в анекдоте, — съехидничал Санька.

— В каком это еще анекдоте?

— Да про тебя же, про Ежика, — продолжал «почтительный» сын. — Ежик шел, шел, споткнулся и упал. И попал физиономией в коровью лепешку. «Надо же, хорошо, что вовремя заметил, а то ведь мог и наступить!»

— Ну, как, нога болит? — поинтересовался Сережа, вдоволь насмеявшись.

— Болит.

— А ты помазала мазью?

— Забыла. Сейчас помажу, — ответила я, выковыривая тюбик из походной аптечки.

— А, может быть, тебе все-таки к врачу надо? — продолжал муж. — Здесь ведь всякие санатории-профилактории есть, так что и врачи должны быть.

— Ага, чтобы мне назначили сорок уколов в живот? И как ты себе представляешь эту процедуру? Сидеть здесь все сорок дней или возить с собой ампулки, ломиться ежедневно в какую-нибудь сельскую амбулаторию со словами: «Видите ли, я тут немного бешеная, сделайте мне, пожалуйста, укольчик!»

— Можно проще, — тут же нашелся Санька. — Взять уколочный автомат с рожком на сорок шприцов и всадить их тебе сразу, очередью. Только тогда ты будешь ежиком наоборот, колючками вовнутрь. И потом для того, чтобы стать настоящим Ежиком, тебе придется выворачиваться наизнанку!