Дмитрий Львов - Исход

В углах кабинета затаился сумрак. Свет настольной лампы с зеленым треснувшим абажуром падал на большой письменный стол с массивной столешницей. Стеллаж мерцал позолотой корешков. Тяжелые шторы закрывали широкое трехстворчатое окно.

И все это было бутафорией.

… Вердикт врачей на "Гелиосе-5", был единодушен: никаких космических полетов. Только Земля. Выслушав его, Горюнов испытал чувство мрачного удовлетворения — теперь никому, ничего не надо было объяснять.

Даже себе.

Дедовский дом на берегу реки, точная копия воссозданная по его ментограмме, источал запах дерева и свежей краски. Ничего, решил Горюнов, в первый раз обходя пустые и от того гулкие комнаты, через месяц — другой запахи исчезнут. Обживусь. Но прошло уже полгода и теперь он твердо знал: затея провалилась — дом так и не ожил, оставаясь хорошо выполненной декорацией. Подобием.

"Как вся моя жизнь, подумал он, озираясь. Как вся моя жизнь…"

Стук в дверь прервал его мысли.

На ступенях крыльца стояла женщина. При виде Горюнова она улыбнулась. Но улыбка эта была смущенной.

— Наконец-то я вас нашла.

— Вы ошиблись, — буркнул Горюнов. — Не знаю, кто вам нужен, но безусловно не я.

— Безусловно вы, Николай Сергеевич, — последовал быстрый ответ. — Впрочем, если помешала…

— Проходите, — он пожал плечами и отступил в сторону.

Женщина шагнула через порог и двинулась по анфиладе комнат легкой танцующей походкой. Горюнов шел позади, молча дивясь происходящему.

— А у вас тут просто замечательно, — заметила она, становясь посреди кабинета. — Обстановка конца двадцатого века. Я угадала?

— Угадали.

Она кивнула. И кивок этот и поза выдавали скрытое смущение.

— В нашем музее есть раздел посвященный этому времени.

— Так вы музейный работник, — догадался Горюнов. — Должен вас огорчить: здесь все подделка — дом, обстановка, лампа вот эта…

— Но вы то настоящий, — серьезно произнесла женщина. — Вы — настоящий…

Мне бы ее уверенность, подумал Горюнов.

— Даже если это так, интереса для музея я не представляю. Никаких рассказов о добрых старых временах не ждите…

Неожиданно гостья звонко рассмеялась. Скованность ее тела пропала. Она наклонила голову в бок и глаза заблестели.

— А вы меня не узнали… Жаль. Знаете, я совсем не так представляла нашу встречу. Волновалось ужасно, но все прошло…

— Послушайте, не знаю вашего имени-отчества…

— Кира. Кира Михайловна. Не обижайтесь, ладно, — легким движением головы она отбросила волосы за спину и стал виден небольшой шрам на виске. Увидев его, Горюнов вспомнил — женщина с космической яхты.

— Ну, вот теперь вы меня узнали, — гостья продолжала улыбаться. — Ведь узнали, верно?

— Узнал, — нехотя признался Горюнов и понял, что блеск глазам женщины придавали слезы. И они потекли по щекам.

— Простите, — Кира Михайловна выхватила платок и прижала к глазам. — Простите… Я вас очень долго искала. И Дима каждый день спрашивает… Достал книжку о звездоплавателях, а в ней ваша фотография…

Горюнов ощутил смешанное чувство неловкости и досады. В роли спасателя он бывал и раньше, но тогда все было иначе. Спасенные космонавты сами могли в любую минуту превратиться в его спасателей и эта перемена исключала бурное проявление чувств — вместо длинных слов, кивок, редко улыбка…

Должно быть догадавшись о его состоянии, гостья быстро проговорила:

— Я не отниму у вас много времени. Мне хотелось вас увидеть и все… И Дима. Я дала ему слово, что найду. Знаете, он не простой мальчик. Очень впечатлительный. Вбил себе в голову, что раз вы космонавт — дальнорейсовик, то обязательно должны знать его отца.

— Как фамилия вашего мужа? — Горюнов почувствовал себя уверенней — возникла тема для разговора. Но в ответ услышал:

— Она вам ничего не скажет. Отец Димы не был космонавтом. Когда он… когда мы разошлись, Диме было меньше года. А потом я ему… солгала, — голос Киры Михайловны упал до шепота, словно она боялась, что сын услышит ее и здесь. — Думал когда-нибудь сказать ему правду. Но до сих пор не решилась, — она нашла глаза Горюнова. — Вы меня осуждаете?

— Нет, — хмуро бросил он. И не удержавшись, добавил. — Это не мое дело.

Лицо Киры Михайловны стало пустым и безжизненным.

— Да, конечно, — она встала. — Конечно. Сама не понимаю, зачем так разоткровенничалась. Я ведь хотела только поблагодарить вас за наше спасение. Вы — герой. Мне объяснили, как вам было непросто в этом полете. Еще раз спасибо и за себя и за Диму. И… не буду вам больше мешать.

Понимая, что женщина сейчас уйдет, Горюнов внезапно испытал острое желание задержать ее и от того сам на себя разозлился.

— Стойте, — рявкнул он. — Прекратите ломать комедию! Вовсе не за этим вы меня разыскивали. И раз нашли, говорите до конца!

— Не кричите на меня, — Кира Михайловна вздернула подбородок. — У меня не было других причин. Я просто обязана была поблагодарить вас. Вот и поблагодарила.

Обойдя Горюнова, она двинулась к выходу.

— А хотите я скажу зачем вы приходили, — выпалил он ей в спину. — Решили, что я поддержу сказку о вашем муже космонавте. Ведь так? Так?! — в два шага он догнал гостью и рывком развернул к себе. — Ну, говорите, так?

В ее расширенных зрачках отразилось его напряженное и злое лицо.

— Так, — враждебно бросила Кира Михайловна. — Все так. Вы довольны? А теперь пустите.

Господи, что же я делаю, что со мной происходит, пронеслось в голове Горюнова.

— Никуда я вас не пущу! — выкрикнул он дивясь собственным словам. — Погодите. Давайте сначала. Я готов встретиться с вашим сыном…

— Теперь это уже ни к чему, — голос Киры Михайловны сделался безразличным. — Пустите…

Она ушла по анфиладе пустых комнат, хлопнула входная дверь.

Горюнов дошел до двери. Постоял, прислушиваясь, словно ожидая, услышать шаги вернувшейся женщины, а потом развернулся и двинулся в кабинет. По дороге он дернул штору — показалось, что та неплотно закрыта, карниз с грохотом обрушился вниз, и за окном на темно-синем фоне неба блеснули звезды.

Горюнов отвернулся и побрел дальше.

4

Мобиль нырнул в облака и начал снижение. До приземления оставалось минут пять — не больше и автопилот уверенно вел машину на посадку. Горюнов снял пакет с полки, положил на колени, побарабанил по нему пальцами… В пакете был конструктор, нашпигованный самой современной электроникой — подарок мальчику Диме…

Две недели после визита непрошеной гостьи, он пытался ее забыть. Гнал мысли о ней. А потом связался со справочной службой и после томительных объяснений получил адрес Оленевой Киры Михайловны, старшего научного сотрудника Самарского музея. Записав адрес и шумно поблагодарив справочную службу, он тут же бумажку и выкинул, но это было самообманом, адрес он запомнил навсегда.