Исай Давыдов - Я вернусь через тысячу лет

Эту песню поют сейчас по всей Земле. И по всей Земле говорят о вернувшемся “Немане” и о тех планетах, которые открыли астронавты.

Их деды ушли с Земли намного позже “Урала” и улетели в другую сторону Галактического кольца. Эта экспедиция открыла немало планет, и на трех из них есть жизнь, но разумной жизни нет ни на одной. Когда-то, наверно, она возникнет на небольшой планете Чара, возле остывающей красноватой звезды 145-БЗ. Но до этого еще далеко. До этого миллионы лет. И еще не решено, стоит ли землянам осваивать эту планету, потому что ее небольшое солнце намного, неизмеримо старше нашего. Вот уже третья дальняя звездная экспедиция возвращается на Землю. А другие высокие цивилизации так и не найдены. И вообще человек или другие разумные существа не найдены пока нигде, кроме Риты. И потому сейчас, после возвращения “Немана”, снова вспоминают, снова говорят о подвиге астронавтов “Урала”, которые принесли родной планете самое значительное космическое открытие за всю ее историю. И снова на экранах телевизоров, на страницах журналов вместе с незнакомыми еще лицами астронавтов “Немана” появляются давно знакомые лица “уральцев”.

И нет среди них лишь Михаила Тушина, главного героя моего детства, человека, который больше всех других рассказал землянам о далекой Рите. Замороженный, бесчувственный, он летит сейчас где-то в безднах пространства к зеленой, красивой планете, которую открыли его родители, к планете, тайну которой предстоит разгадать ему самому.

Все родное –В безбрежнойДали.К АндромедеИдутКорабли.И в космическойЧернойПылиГолубойНе увидишьЗемли.Я лечу –Только ночь в глаза.Я лечу –И вернуться нельзя.Улетаю –И тает след.И лететь ещеСотни лет.

Они, конечно, летали не к Андромеде, авторы этой песни, астронавты “Немана”. Это пока фантастика – полет к Андромеде. На субсветовой скорости туда не скоро доберешься. А кораблей со сверхсветовой скоростью пока нет. И неизвестно – будут ли. И неизвестно, отыщутся ли на Земле астронавты, которые могли бы выдержать нагрузку при разгоне такого корабля. Человек, возможно, еще не готов к ней. Человек сейчас сильнее, крепче и выше, чем когда-либо за всю свою историю. Самые высокие и сильные люди начала космической эры легко затерялись бы в сегодняшней толпе. Никто не обратил бы на них внимания, потому что сейчас – почти все такие. Но выдержит ли сегодняшний человек разгон до сверхсветовой скорости – еще неизвестно.

В конце концов, человек должен это выдержать. Иначе зачем было бы природе и создавать его? Но вот когда выдержит? И какой ценой?

Было время, когда человек так же не знал, сумеет ли он перешагнуть барьер скорости звука. Многим казалось – не сумеет.

В моем родном городе есть громадный сквер. Его не раз хотели застроить домами, но, к счастью, так и не застроили. Триста с лишним лет назад на месте этого сквера было поле. Просторное, очень далекое от города поле. И на нем был аэродром. Вначале – испытательный.

В середине двадцатого века, когда на западе от Урала шли тяжелые бои с фашистами, с этого аэродрома поднялся на первом в мире реактивном самолете веселый и смелый человек. А немного позже он первым в мире приблизился к звуковому барьеру и стал первой его жертвой на Земле.

Он так навсегда и остался на этом поле, веселый и смелый летчик Григорий Бахчиванджи. Он стоит в мраморе посреди сквера и улыбается, и держит летный шлем в руках, и неизменный уральский ветер треплет его непокорные каменные волосы.

У подножия памятника – всегда цветы. И имя летчика давным-давно известно всему миру. В школьных учебниках по истории космонавтики его имя – одно из первых.

Прошло всего несколько лет, и летчики привыкли к мысли, что звуковой барьер пройден. Уже к концу двадцатого века даже грудных младенцев возили в самолетах со сверхзвуковой скоростью. Человечество просто перестало замечать этот бывший барьер.

А теперь ученые спорят о том, можно ли перешагнуть барьер скорости света.

Многие считают – нельзя. Многие считают, что и корабли такие в принципе невозможны.

Однако все чаще и чаще сообщают о первых опытах по сверхсветовой транспортировке элементарных частиц. Не все опыты, правда, удачны. Но ведь на то они и опыты!

В общем, это нужно человечеству. И, значит, когда-то станет возможно. Что уж там Андромеда?! Даже к центру своей собственной Галактики человек еще не летал – мала скорость. Немногие звездные корабли пока обследуют лишь ближние участки Галактического кольца.

Короче, пока ползаем по окраине. А разве для того появилось человечество, чтобы ползать по окраинам своего мира?

Я пройдуЧерез тысячи Бед.Я вернусьЧерез тысячуЛет.Я не бралОжиданьяОбет.Я вернусь,А тебяУже нет.

Почему-то вспоминается Таня. Наверно, если я когда-нибудь и вернусь с планеты Рита, – Тани уже не будет. Даже когда я, совсем молодым, опущусь на эту далекую планету, Таня, уже пожилая, начнет подумывать об Острове старости. Потому что сто лет пройдет на Земле, пока долетит туда ракета. Сто световых лет отделяют нас от Риты.

Как-то это не очень – танцуя с Бирутой, я все еще думаю о Тане...

Может, Бирута даже догадывается, о ком я думаю. Не зря же она глядит мне сейчас в глаза обеспокоенно, тревожно, без улыбки.

Я вернусьЧерез тысячуЛетТак хоть в чем-тоОставь мнеСвой след!

Кончается плавный “кондо”. Мы останавливаемся, и все не хочется убирать руки с плеч Бируты. Мы так и стоим еще несколько секунд посреди зала, обнявшись.

И лишь когда все пары вокруг расходятся, мы тоже опускаем руки и уходим из центра.

И эти несколько секунд после танца говорят нам обоим больше, чем все прежние слова и взгляды.

Мы уходим с середины зала, сцепившись мизинцами. И я уже знаю: между нами существует тайна, которой не было еще пять минут назад. И я хочу, чтобы эта тайна росла, чтобы она стала огромной, чтобы она с ног до головы окутала нас обоих и отделила собой ото всех остальных.

Снова раздается музыка, и снова мы танцуем с Бирутой. Знакомый густой и низкий голос Розиты Гальдос, лучшей певицы нашего “Малахита”, звучит сейчас в зале:

...Это поле,Что сроднило нас.Это небо,Что укрыло нас.Этот ветер,Что с любимых глазУнес слезу...

Розита молча танцует где-то среди нас, а голос ее живет отдельно, голос ее звучит сейчас над всем лагерем.

Впрочем, не только в “Малахите” знают ее голос.

Розита – очень молодая певица, но два раза она уже выступала на фестивалях Северного полушария.