Ледник - Алексей Небоходов
— Глядя на это фото, я чувствую какую-то необъяснимую тоску, — тихо сказала я. Светлана посмотрела на меня, её глаза были полны беспокойства.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она.
— Я имею в виду, что не могу вспомнить, была ли я одной из этих пропавших студентов.
Мой голос дрогнул на середине последней фразы.
— Что, если я действительно была там? Что, если я одна из тех пропавших людей с Арамейских гор?
На лице Светланы отразилось недоверие.
— Анютка, возьми себя в руки, — её тон был спокойным, обоснованным, но я могла видеть беспокойство в её глазах.
— Никто просто так не забывает целый год своей жизни. Да и потом, в 1968 году ты ещё не родилась... — она сделала паузу. — Как насчёт того, чтобы собрать больше информации об этом инциденте, прежде чем делать какие-либо выводы?
Я кивнула, оценив её прагматичный подход.
— Знаешь, что я думаю? — загадочно улыбнулась Светлана. — В статье говорится, что все пропавшие были студентами последнего курса Московского горного института. Пропало всего четыре человека. Значит, все остальные живы, если, конечно, кто-то из них уже не умер от старости. Нужно найти остальных ребят с этого курса и поговорить с ними, может быть, они смогут что-то рассказать, — и она открыла свой ноутбук и зашла в социальную сеть «Одноклассники».
— Ага! — торжествующе воскликнула она, просматривая список выпуска Московского горного института 1968 года. Она обнаружила, что трое из них живут в Москве, и немедленно отправила запросы в друзья с коротким сообщением, в котором рассказала им о статье и выразила желание узнать больше о таинственном исчезновении, произошедшем много лет назад.
Реакция была разной: один проигнорировал сообщение, другой сначала заинтересовался, но затем исчез из сети, а третий по имени Александр Жуков ответил почти сразу. Он сказал, что хорошо меня помнит, и согласился встретиться с нами.
Теперь вопрос заключался в том, как нам со Светкой взять отпуск за свой счёт и съездить в Москву. В конце концов, мы были младшими врачами в городской больнице. У нас не было ни денег, ни свободного времени. Но возможность раскрыть тайну моего забытого года и узнать больше о Максиме Романове была слишком заманчивой, чтобы её упустить.
Когда я думала о Максимё, мое сердце болело из-за того, что могло бы быть между нами. Было такое ощущение, словно нам суждено быть вместе, но что-то разлучило нас прежде, чем у нас появился шанс.
Между тем напористый характер Светки сделал своё дело. Она устроила нам отпуск, и через неделю мы были на пути в Москву.
Глава 8
Виктория позвонила мне и сказала, что у неё есть какая-то важная информация. Сидя, как обычно, за кофе с ликёром, она рассказала мне, что нашла геолокацию, где в 1968 году располагалась учебная база Московского горного института.
— Сейчас это место заброшено, — объяснила она. Виктория облокотилась на стол, её глаза блестели от возбуждения. — Я думаю, там могут быть ответы, Макс. Может быть, нам удастся найти что-нибудь об этой девушке и Арамейских горах. Мы могли бы даже поехать туда вместе, если хочешь, — добавила она с улыбкой.
— Ты права, Вика, — ответил я. — Вероятно, мы мало что найдём среди этих руин, но мы должны попытаться.
Виктория была со мной согласна, поэтому приступила к подготовке нашей поездки на заброшенную студенческую учебную базу в Арамейских горах. С течением дней я поймал себя на том, что испытываю всё большее беспокойство, любопытство и возбуждение борются со страхом перед неизвестностью. Как-будто меня ждало путешествие в моё прошлое, которое всё ещё было окутано тайной.
В течение недели Виктория неустанно работала, чтобы всё организовать. Она была женщиной активной и решительной и всегда добивалась успеха с непревзойдённой эффективностью. Моя сестра умела всё устраивать и никогда не переставала поражать меня своей находчивостью. Ей удалось забронировать авиабилеты, отель в горах и даже организовать прокат автомобиля для нашей экспедиции в Арамейские горы, где раньше располагалась учебная база Московского горного института.
А мне снова приснилась Аня и Арамейские горы. В этом сне я был не кем иным, как Максимом Романовым. Мы гуляли с Аней по горной тропе. Погода была безоблачная, небо чистое. Горные вершины сверкали на солнце, величественно возвышаясь над нами. Воздух был свежим и прохладным, наполняя наши лёгкие освежающей чистотой.
Смех Ани эхом разносился по горам, когда мы шли рука об руку, любуясь захватывающим дух пейзажем. Её глаза искрились неподдельной радостью, отражая чистое голубое небо над нашими головами. Я хотел, чтобы эти мгновения никогда не кончались. Было прекрасно проживать эти идеальные моменты, когда вокруг не было никого — только мы вдвоём на фоне девственной природы.
— Максим, ты только представь, как много помнят эти горы, — говорила Анна. — Они помнят динозавров, первых людей, они помнят защитников древней крепости, на фундаменте которой построена наша база.
— А теперь они будут помнить и нас с тобой, — сказал я.
— Да, — ответила Аня и, повернувшись к горам, крикнула: — Арамеи, помните нас! Мы — Аня и Максим, мы любим друг друга, и мы также любим вас!
Я повернулся к Ане, нежно притянул её к себе и поцеловал. Поцелуй стал глубже, когда я почувствовал, как её руки мягко легли мне на грудь. Холодный ветер дул всё сильнее, пока мы исследовали древнюю тропу, но нам было всё равно. Мы потерялись друг в друге, завёрнутые в кокон тепла и любви.
Внезапно Аня отстранилась и посмотрела мне в глаза.
— Сейчас сон закончится, и ты растворишься, — сказала она печально.
Только в этот момент я понял, что Аня и горы были всего лишь сном, и я был не Максимом Романовым, а всего лишь Максом Кругловым, 20-летним программистом из Москвы 2022 года. Меня трясло, как в лихорадке.
— Аня, любовь моя, я существую на самом деле, — сказал я, глядя ей в глаза. — Скажи мне, как я могу найти тебя?
— Ты существуешь? — в глазах Ани вспыхнула надежда. — Нет, я не могу сказать, что-то внутри не позволяет мне, как будто мне запретили...
Её слова тяжело повисли в воздухе, и
