Портрет с девятью неизвестными - Алексей Небоходов
Слёзы Катрин постепенно стихли, её дыхание стало чуть спокойнее. Но страх, укоренившийся в её душе, не исчез полностью. Она знала, что слова – это только начало, а впереди их ждёт нечто гораздо более сложное.
В это самое время в своих апартаментах Пьер сидел на краю кровати. Его плечи были опущены, словно под тяжестью непосильной ноши. Комната, когда-то уютная и наполненная светом, теперь казалась мрачной, как гробница. Тусклый свет настольной лампы едва освещал пространство вокруг него, оставляя углы утопать в густых тенях. Эти тени словно шевелились, живые, наблюдающие, ожидающие чего-то.
Воздух был тяжёлым, словно он находился на дне глубокой шахты, откуда нет выхода. Пьер провёл ладонью по лицу, стараясь отогнать мысли, но они возвращались с новой силой. Каждая из них была ледяным клинком, который оставлял болезненные раны в его сознании. Картина. Это слово звучало в его голове эхом, наполняя его грудь невыносимой тяжестью.
«Как это могло зайти так далеко?» – думал он, и этот вопрос снова и снова пробивал его внутреннюю защиту. Его взгляд упал на руки, которые сжимались в кулаки. Эти руки, которые когда-то строили, создавали, теперь только защищались, дрожали, словно предчувствуя неизбежное.
Он вспомнил, каким был отель ещё недавно. Светлый, живой, он притягивал к себе людей, словно обещал им временное убежище от суеты мира. «Ля Вертиж» был его гордостью, его мечтой. Но теперь это место превратилось в ловушку, в обитель страха, где никто не был в безопасности, включая его самого.
Его взгляд остановился на зеркале, стоявшем в углу. Это было старинное зеркало, которое он купил много лет назад для одного из номеров, но потом решил оставить у себя. Оно всегда казалось ему безмолвным свидетелем, отражавшим только реальность. Но теперь он избегал смотреть в него. Ему казалось, что если он взглянет, то увидит что-то большее, чем своё отражение. Что-то, что он не хотел видеть, что-то, что было скрыто в глубине его сознания.
Пьер стиснул зубы. Ему показалось, что зеркало зовёт его, шепчет, тянет к себе. Он отвернулся, закрыв глаза, но это только усилило его беспокойство. В темноте за закрытыми веками возникли лица тех, кого он уже потерял. Луиза с её сияющей улыбкой, которая теперь навсегда застыла на холсте картины. Антуан, чья серьёзность и спокойствие больше не могли защитить его. Эмиль, с его взглядом, наполненным последним ужасом. Все они были здесь, в его памяти, обвиняя его без слов.
– Это всё из-за картины, – прошептал он, но даже эти слова звучали для него пусто. Картина была не просто объектом, а чем-то живым, чем-то, что питалось их страхами, их жизнью, их душами.
Он поднялся с кровати, но его движения были тяжёлыми, как будто каждая мышца сопротивлялась. Он подошёл к зеркалу, его ноги дрожали, а руки, сжимавшие край тумбочки, были белыми от напряжения. Он хотел посмотреть, но страх держал его, словно невидимые оковы.
Собравшись с силами, он наконец поднял взгляд. Зеркало отражало его, сидящего в полумраке. На первый взгляд всё выглядело так, как должно, но что-то было не так. Тени за его спиной двигались, плавно, почти незаметно, как будто кто-то наблюдал за ним из-за стекла. Его собственные глаза в отражении показались ему глубже, чем обычно, наполненными чем-то чужим, чем-то, что не принадлежало ему.
– Это место убивает нас, – сказал он громче, его голос дрожал, но в нём звучала злость. – И я… я не могу это остановить.
Он закрыл глаза, надеясь, что это поможет вернуть реальность, но вместо этого тени за зеркалом, казалось, приблизились. Он почувствовал, как холод пробежал по его спине, а сердце забилось быстрее. В зеркале что-то изменилось. Он резко отвернулся и вернулся к кровати. Его ноги подогнулись, и он снова опустился на край.
Сидя, он уткнулся лицом в ладони. Мысли заполнили всё его сознание, раздирая его изнутри. Всё, что он хотел, – это защитить отель, сохранить его таким, каким он был. Но вместо этого он создал что-то, что теперь уничтожало их всех, включая его самого.
Внимание Пьера снова вернулось к зеркалу. Сначала оно выглядело обычным – отражающим его ссутуленное тело и угрюмое лицо. Но затем он заметил нечто странное. Его отражение чуть дрогнуло, будто на долю секунды запаздывало за его движением. Это могло быть игрой света, но ощущение неправильности становилось всё сильнее.
Пьер поднял руку к лицу, чтобы стереть липкий пот со лба. Но в тот же миг его отражение осталось неподвижным. Он замер. Это больше не казалось случайностью или иллюзией. Его отражение смотрело прямо на него, но не повторяло его жестов. Оно жило своей жизнью.
Холод пронзил его до костей. Его дыхание сбилось, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Он попытался отвести взгляд, но не смог. Зеркало словно тянуло его, удерживало силой, которая казалась одновременно невидимой и непреодолимой.
– Это невозможно, – прошептал он, но даже собственный голос прозвучал пусто, безжизненно.
В этот момент его отражение ожило. Оно подняло голову. Его движения были медленными, почти грациозными, но в них было что-то пугающее. Глаза в зеркале потемнели, в них появилась глубина, которая манила, но отталкивала одновременно. Уголки его губ изогнулись в слабой, зловещей улыбке. Это не была улыбка человека. Она выражала насмешку, злорадство и холодное удовольствие от чужого страха.
– Ты знал, что это случится, – произнесло отражение. Голос был похож на его собственный, но в нём звучал странный, гулкий оттенок, словно эхо, отражающееся в пустом пространстве.
Пьер вскочил, его ноги дрожали, но он заставил себя сделать шаг назад. Его спина упёрлась в стену. Холод камня заставил его вздрогнуть, но это ощущение было ничем по сравнению с тем, что происходило перед ним. Его отражение тоже встало, но его движения были плавными, отточенными, почти нечеловеческими.
– Это… сон, – пробормотал он, стараясь убедить себя, но голос его был слабым, почти беззвучным.
Отражение только рассмеялось. Этот смех был дрожащим, искажённым, механическим, будто из него убрали все человеческие интонации. Поверхность зеркала начала вибрировать, его границы словно растекались, становясь жидкими, как вода.
– Ты думаешь, что можешь уйти? – спросило отражение, приблизившись к поверхности. Пьер остался стоять на месте, но его собственное отражение теперь отделялось от зеркала, становясь всё более реальным.
Он почувствовал, как его ноги становятся ватными, а воздух
