Кукла в чужих руках - Алексеева Наталия
Интересно. Если. Я. Упаду. Это. Будет. Очень. Больно?
Сделав последний шаг, я резко выдохнула и оглянулась. Кирюха шел посередине «тропы». Грязно-белые подошвы кед ловко переступали по железной полосе. Сам он сосредоточенно смотрел в одну точку за моей спиной. Рафик с родственником жгли его спину взглядами, полными ненависти.
Кирюха уже почти преодолел расстояние, разделявшее нас, как вдруг Рафик размахнулся и с криком «Тварь!» швырнул ножку стула. Обломок пролетел в нескольких сантиметрах от Кирюхиной щеки и глухо ударился о железную перекладину. От неожиданности Кирюха дернулся, судорожно вздохнул и закашлялся. Несколько мгновений он балансировал на месте, а потом рухнул вниз. Зрители бросились к краю, а я, зажав ладонью рот, упала на колени.
Слезы застилали глаза, но я подползла и заглянула за кромку крыши. Мое сердце, упавшее вместе с Кирюхой, подскочило к горлу: уцепившись за железную перекладину, он висел над пропастью в пять этажей. Костяшки его пальцев побелели, голова была запрокинута, губы сжаты в упрямую нить.
— Сейчас я тебе устрою полет шмеля, козел! — заорал Рафик.
— Только попробуй! — завизжала я. — Сядешь за убийство! Я все снимаю на видео!
И я выхватила из кармана телефон.
— Да ну на хрен этих малолеток, — рявкнул родственник Рафика.
И, развернувшись, потопал прочь. Рафик потрусил следом. А я, победно тряхнув телефоном, выронила его. Он скользнул по крыше голубым бликом и исчез.
Плюхнувшись на живот, я распласталась на скользком железе и протянула Кирюхе руку. Но это только в кино показывают, как один герой подает другому руку, тот хватается за нее и умудряется выкарабкаться из пропасти. В жизни это не работает. Но я, вопреки всякой логике, подползла еще ближе и, рискуя свалиться, обхватила Кирюхино запястье. Вцепилась так крепко, как только смогла. Фиолетовые сумерки опустились на крышу.
Я сжимала теплое Кирюхино запястье, и биение его пульса сливалось с моим. Я понимала, что долго так продолжаться не может. Зажмурившись, я еще сильнее обхватила его руку. Понимала, что мы не справимся, но отпустить не могла.
— Сонька! — прошипел Кирюха. — Ты мешаешь! Дай сам попробую.
— Пробуй так! Не отпущу!
Вдруг на верхнем этаже распахнулось окно, и мужской голос сварливо заорал:
— Долбаные руферы! Заколебали уже!
Последовало молчание, а потом короткое ругательство, означающее, что мужик сильно удивился. И через минуту снова заорал:
— Я вызвал спасателей! Держитесь, пацаны!
Мы держались. Вернее, держалась я, а Кирюха пытался подтянуться на перекладину. Наконец, когда ему удалось забросить на нее ногу, внизу появилась машина МЧС.
Колено к колену мы сидели с Кирюхой на продавленном диване в нашей коммунальной кухне. Пахло свежим чаем и валерьянкой. Моя мама и тетя Наташа сидели за столом напротив нас. Их скорбный вид навевал тоску. Но и она не могла омрачить мою радость от того, что Кирюха спасен и рядом со мной.
— Вам что, по двенадцать лет? — выдавила моя мама.
Я покосилась на Кирюху: он крутил в пальцах черную пластиковую зажигалку и молчал.
— Кирилл! Ладно Сонька — она за тобой, по-моему, куда угодно пойдет! Но ты-то совсем не соображаешь?
Кирюха иронически хмыкнул и покосился в мою сторону.
— Мало того, что чуть не убились, так теперь еще и штраф придется платить!
— Штраф — ерунда. Деньги у нас есть, — не поднимая головы, сказал он.
Я удивленно повернулась и наткнулась на решительный взгляд.
— С этим надо покончить, — сказал он.
И тут до меня дошло! В суете и беготне по обледенелым крышам мне некогда было подумать, но сейчас я поняла, почему родственник Рафика так остервенело гнался за нами!
— Да, я их перепрятал, — ответил Кирюха на мои задранные брови. — Да, я тебе не сказал. Извини.
— Ты хотел меня обмануть?! — Сама я в это не верила, но, увидев, как вытянулось его лицо, успокоила: — Проехали!
— О чем речь? — вмешалась мама. — Кирилл?
— У нас есть деньги. Мы с Сонькой нашли клад. Но я его отдам только при одном условии.
Тетя Наташа и мама заговорили одновременно. Суть их речей сводилась к тому, что мало того, что мы, идиоты малолетние, подвергаем наши жизни опасности, маемся от безделья, не доверяем взрослым, которые на раз-два нашли бы разумное применение этим деньгам, так еще и какие-то условия ставим! Кем мы себя возомнили?
— Хватит, — тихо сказал Кирюха, и они тут же замолчали. — Условие касается тебя, — он мрачно исподлобья смотрел на свою мать. — Тебе придется пройти лечение и перестать пить.
Я внутренне возликовала: наконец-то Кирюха выбросил из головы дурацкие принципы невмешательства в жизнь других людей!
Тетя Наташа потупилась и начала судорожно всхлипывать. Мы с мамой переглянулись, а Кирюха поднялся, подошел к ней и, обняв, прижал к себе. Они будто поменялись ролями: он — взрослый, утешал ее — маленькую. Она цеплялась руками и плакала ему в ключицу, обретая в сыне поддержку. И я поняла, что Кирюха ее простил. Потому что способен на любовь и прощение. Ведь пока у людей есть те, чьи судьбы переплетены с их собственными и не безразличны им, то они вправе менять жизни друг друга!
— Я согласна, Кирюша, — тетя Наташа подняла голову. — Не из-за денег, сынок. Прости меня.
Он смущенно погладил ее по спине и направился в коридор. Вернулся через минуту и высыпал на стол горку золотых монет. И пока заплаканная тетя Наташа и моя потерявшая от удивления дар речи мама рассматривали их, снова присел возле меня.
— Почему ты мне не сказал, что деньги перепрятал? — Я придвинулась ближе.
— Не успел. — Он почти касался губами моей щеки, и от этого сладко замирало сердце. — В тот день, когда в дом кто-то проник, я понял, что они меня достанут.
— Салим?
— А кто ж? Да ты меня еще выбесила — пойти к Лине! Глупая ты, Сонька!
— Не заводись, Кир! — Я чмокнула его, и он растаял.
— Да и сам я дурак — сунулся к ним! Если бы я спьяну не пообещал монеты продать, то, может, ничего бы этого не случилось!
Глава 34. Всем сестрам по серьгам
А на следующий день пришлось идти в школу. Из дома я выходила как на заклание. Мне казалось, что стоит крутануть школьный турникет и пройти в холл, как все ученики от мала до велика немедленно начнут на меня пялиться, тыкать пальцами и хохотать, вспоминая позорное видео. Единственное, что не давало трусливо повернуть назад, — Кирюхина поддержка. Он, понимая мое состояние, молчаливо шагал рядом. Никаких тебе шуток, подколок и насмешек. Пришлось самой подшутить над его внешним видом: впервые он явился в пиджаке, выполнив требование Танкера. Но он только хмыкнул и сказал, что иногда проще уступить настырной женщине.
Вот так, обмениваясь способами сопротивления насилию, мы вошли в школу. И никто на меня даже не оглянулся. Пару косых взглядов Кирюхиных одноклассников я постаралась не заметить. Так же как и спрятанных кривых улыбок своих соучеников. Но когда мимо проплыла Кантария, я не выдержала. Она осветила меня самой милой из своих улыбок и беззвучно поаплодировала холеными ручками.
— Я не могу!
— Не трусь, Сонька! — Кирюха сжал мой локоть и прошептал в самое ухо. — Держись. Если покажешь им свой страх, то конец! Ты можешь полагаться только на себя. Они должны видеть, что тебе наплевать на них!
И подтолкнул меня к кабинету. Глубоко вдохнув, я пересекла порог класса.
— Иванова! Звезда Ютуба! — пропел Макеев.
— Заткнулся бы ты! — неожиданно выступила со своей парты Аделина.
— Чё, Иванова, как улов? — заржал Макеев. — Покемоны рулят?
— Заткнись, сказала! Дамик, разберись ты уже!
Аделина раздраженно перетряхивала сумку. А у меня чуть глаза не выпали от удивления: кажется, я впервые слышала, чтоб она повысила голос. Да еще в защиту того, кто не принадлежит к ее кругу!
Алиев поднялся и направился к Макееву. Тот сжался в полупритворном страхе и выставил перед собой раскрытые ладони.
