Елена Руденко - Загадка Эрменонвиля
— Что вы! Конечно, нет!
Расторопная хозяйка принялась описывать гостю достоинства своей гостини–цы.
Максимильен вышел на улицу. Он обошел вокруг гостиницы. Окна комнаты убитого выходили на небольшой садик, который очень сильно зарос. Макси–мильен прошелся под окнами.
— Высоковато, — пробормотал он. — Без лестницы не влезешь.
Не успел он произнести эти слова, как вдруг наткнулся на лестницу, которая лежала возле стены. Судя по ее виду, она лежала там довольно давно. Максимильен нагнулся над лестницей.
Вдруг чья–то рука легла ему на плечо. Он вздрогнул.
— А-а! Испугались! — услышал он милый голосок.
Робеспьер обернулся и увидел Мадлен.
— Что вы тут делаете? — спросил он удивленно.
— Фернан куда–то пропал, и я решила пойти прогуляться по селу… вдруг ви–жу, вы вокруг этого дома ходите… решила подойти, узнать. Что вы нашли?
— Лестницу, — ответил Робеспьер.
— Фи, зачем она вам?
— Взгляните, по–моему, ею недавно кто–то пользовался. Он сдвинута со своего обычного места… ну, видите эти углубления, тут она лежала раньше… а теперь она чуть сдвинута… и трава помята…
— Хм, в этом что–то есть? — согласилась она. — Вы думаете, что лестницей пользовался бандит?
— Не обязательно, она могла понадобиться хозяевам… надо будет спросить.
Сказано — сделано. Хозяйка была удивлена его повторным визитом и стран–ным вопросом. Однако она дала точный ответ: лестницей они не пользовались уже два месяца.
— Куда теперь? — спросила Мадлен, когда они выходили из гостиницы.
— Я бы хотел поговорить с одним человеком, который был на этой гулянке.
— А кто он?
— Его имя Мартин. Он крестьянин. Это единственный человек из деревни, ко–торый был там. Куда разъехались остальные, Жорж не знает. Возможно, кто–то из них был убийца, который вернулся, залез по лестнице в комнату и убил бед–нягу… Его, наверняка, нет в деревне, но он где–то недалеко и готовит следующее убийство.
Мадлен слушала студента, раскрыв рот. Ее большие серые глаза с уважением смотрели на Робеспьера.
Мартин был типичным представителем своего класса. Крепкий, загорелый, во всем его облике чувствовалась мощная сила. Однако, глядя на него, можно было сообразить, что он парень толковый.
— Хоть кого–то заинтересовало это убийство! — воскликнул Мартин. — А то всем наплевать! Даже полиция не обратила на это внимания. Кого сейчас инте–ресует жизнь простого человека, вот если бы зарезали какого–нибудь аристокра–та, то тут бы все вверх дном перевернули, но убийцу бы нашли!
Робеспьер слушал его, кивая, давая тем самым возможность собеседнику вы–сказаться.
— Мадмуазель, вас тоже интересует это убийство? — спросил ее Мартин.
Мадлен скривилась.
— Если честно, то не очень. Но мой друг Макс так интересно ищет этого убийцу, что я невольно сама заинтересовалась.
— Так что вы хотите узнать? — спросил крестьянин.
— Убитый был вашим другом?
— Нет, просто знакомым… Могу сказать точно, никаких тайн он мне не дове–рял, хоть и болтал всегда без умолку.
— Он собирался заложить кое–что из своего имущества, вы не знаете что именно? — спросил Робеспьер.
Мартин принялся рассуждать вслух. Говорил он обрывками, но смысл был ясен.
— Ха, какое у него имущество! Хотя… мне он как–то рассказывал про какие–то важные рукописи, но я его не слушал… Анри про них всем рассказывал… Он мне говорил, что ему нужны деньги, но эти рукописи он продать не может… Ан–ри болтал, что он бывший секретарь Руссо… врал, наверное, он вообще редко когда говорил правду… это же надо назвать себя секретарем Руссо! Я отвлекся, значит, рукописи он продать не мог… и решил их куда–то заложить. Конечно, он мне прямо ничего об этом не говорил, но, скорее всего, так и было…
— Спасибо! — поблагодарил Робеспьер. — Вы мне очень помогли!
— И где тут помощь? — Мадлен пожала плечами. — Вы мне потом объясните.
— Еще вопрос. Мартин, когда вы выходили из гостиницы, вы были очень пья–ны?
— Не то слово! Мы с Жоржем еле до моего дома добрели.
— Понятно, тогда я не буду спрашивать у вас, не видели ли вы чего–то подоз–рительного.
— Вы правы, мы были в таком состоянии, что ничего не видели!
— Хм… А кто был с вами в тот вечер?
— Кроме меня, Жоржа и покойника…
— А зачем вам покойник? — вмешалась Мадлен.
— Он имеет в виду Анри! — пояснил Макс.
— Тогда он уже был покойником? — задала девушка еще вопрос.
— Нет, тогда он был еще жив, — ответил крестьянин. — Кроме нас там было еще два типа… они не из деревни… Один из них был маленький плюгавенький тип в очках, но пил он, надо заметить, как лошадь… А второй… честное слово, такой бандитской морды я еще никогда не видел! Он, кажется, работает мясником в Санлисе…
— Он был страшнее Макса? — спросила Мадлен.
У Робеспьера отвисла челюсть.
— Да, конечно, — беспечно ответил Мартин. — Намного страшнее. К тому же Макс худой, а тот был размером со шкаф.
— Он был даже страшнее Жоржа? — выдала Мадлен.
— Еще бы, по сравнению с ним, Жорж первый красавец Франции!
— Это он убийца! — уверенно воскликнула Мадлен. — Мясники часто оказыва–ются убийцами, про это во всех газетах пишут!
— Хм, а в этих словах что–то есть, — согласился Мартин. — Мясник запросто мог зарезать этого болтуна.
— Возможно, вы правы, — ответил Макс, подумав, — в теле был найден нож, грубой работы, который вполне мог принадлежать мяснику… Но не стоит забы–вать и о других людях… тот плюгавенький тип тоже мог оказаться убийцей… И еще надо учесть и других постояльцев гостиницы… К тому же, убийца мог про–никнуть через дверь, ведь, когда нашли тело она была не заперта… а это было удобнее сделать кому–то из постояльцев, который дождался пока все уйдут. Все не так просто!
— Да, — согласился крестьянин. — Придется вам искать иголку в стоге сена.
Робепсьер провожал Мадлен до замка. Какое–то время они брели молча, взяв–шись за руки.
— Вы что–то придумали? — спросила она студента.
— Мадлен, мне кажется, что эти таинственные рукописи действительно суще–ствуют. Дурак Анри радостно рассказывал всем об этом, вот его и убили… к то–му же он пытался заложить рукописи…
— Выходит, его убили из–за рукописей?
— Наверное. Все это все связано с Жан — Жаком… может, кто–то хочет заполу–чить его произведения, и он ни перед чем не остановиться…
— А кто это? — наивно спросила девушка.
— Если бы я знал! — печально вздохнул студент.
— Макс, может, вам поговорить с моим женихом? — предложила Мадлен. — Фернан друг Руссо! Возможно, Жан — Жак делился с ним своими страхами.
— Неплохая идея, — с большим трудом произнес Робеспьер
Ему не хотелось встречаться с соперником, но личные чувства пришлось побороть.
Они встретили графа Фернана в парке. Он сделал Мадлен замечание по по–воду того, что она опять куда–то исчезла, не предупредив его. Робеспьер всту–пился за девушку, но Фернан пропустил его слова мимо ушей.
— Мадлен, — строго сказал он, — сейчас мы с этим человеком будем говорить на серьезные темы. Вам лучше уйти.
— Почему? — удивился Максимильен. — Мадмуазель может принять участие в беседе.
— Нет, мне лучше уйти! — сказала девушка.
Робеспьера взяла досада. С какой стати Мадлен позволяет этому типу так обращаться с ней. И вообще, что она в нем нашла? Красотой он не блистает, умом тоже, производит впечатление неуверенного в себе человека, который все–гда рад отыграться на слабом.
Фернан смерил студента надменным взглядом. Робеспьер без труда понял, что произвел на аристократа не ахти какое впечатление. Граф держался подчерк–нуто высокомерно, давая понять, что своей беседой он оказывает великую честь никчемному простолюдину.
— Вы друг Жан — Жака, прошу вас, расскажите, о чем обычно вы беседуете с ним, — сказал студент, не обратив на манеры Фернана никакого внимания.
— Да, я его лучший друг! — с явным тщеславием произнес граф. — Мы гово–рим с ним о философии, прошлом и будущем. Еще я слушаю его наставления. К сожалению, последнее время я с ним давно не виделся, Жан — Жак стал очень скрытен. Он избегает даже меня.
— У меня есть все основания считать, что над Руссо нависла опасность, — сказал Робеспьер. — Он делился с вами своими переживаниями?
— Да, — кивнул Фернан. — Он панически чего–то боится. Постоянно твердит, что его хотят убить! Но не стоит принимать слова Жан — Жака всерьез…
— Почему вы так думаете?
— Эти подозрения беспочвенны! А зачем вы так интересуетесь этим?
Говорил граф настороженно, точно боясь сказать лишнее. Робеспьер понял, что Фернан пожалел, что согласился поговорить с ним.
— Я считаю себя учеником Руссо и хочу предотвратить его гибель, — отве–тил студент.
