Портрет с девятью неизвестными - Алексей Небоходов
– Ты знал, – парировал голос, становясь всё громче. – Ты видел знаки, но сделал выбор в пользу своих исследований, а не человеческих жизней.
Ренар сжал кулаки, задыхаясь. Он шагнул к камину, словно тепло могло успокоить его, но голос продолжал звучать, углубляясь в сознание, словно не давая забыть.
Пьер прилип взглядом к окну. Его спина была напряжённой, а руки крепко сжимали край подоконника. Снаружи ветер срывал снег с деревьев, разбивая хлопья о стекло, но Пьер этого не замечал. Его мысли были далеко, затянуты в омут чужого голоса, который, как яд, проникал в сознание.
Это был голос Луизы. Холодный, проникающий, он звучал так, словно она была прямо за его спиной.
– Это твоя вина, Пьер, – шептал голос, наполняя комнату звенящей тишиной. – Ты знал, что здесь опасно. Ты знал, и всё равно привёл меня сюда.
Пьер крепче сжал подоконник, да так, что его пальцы побелели от напряжения. Он покачал головой, пытаясь отмахнуться от наваждения, но голос продолжал:
– Ты говорил, что это место – убежище. Но оно стало моей могилой.
– Я не знал, – выдохнул Пьер, его голос дрожал. – Я не мог знать.
– Ты всё знал, – голос стал громче, но в нём слышалась спокойная, смертельная уверенность. – И ты ничего не сделал.
Пьер закрыл глаза, его дыхание участилось. Образ Луизы всплыл перед его мысленным взором: её сияющая улыбка, с которой она приехала в отель, и та ужасная картина, которую он увидел позже в сауне. Её обесцвеченные волосы, омертвевшая кожа – всё это бритвенно острым клинком врезалось в его сознание.
– Ты всегда был хозяином этого места, – продолжал голос, полный холодного укора. – Но ты никогда не был его защитником. Ты просто наблюдал.
– Хватит, – выдохнул Пьер, но голос не утихал.
– И сейчас ты молчишь, – продолжала Луиза. – Ты стоишь и молчишь. Как и всегда.
Пьер отступил от окна, его руки непроизвольно поднялись к голове, словно он пытался закрыться от голоса, звучавшего внутри. Но голос не смолкал, становясь всё громче и настойчивее.
– Когда всё это закончится, – прошептала Луиза, – твоя очередь наступит. И никто не спасёт тебя.
Пьер сделал ещё один шаг назад, его ноги коснулись края кресла. Он опустился на него, закрыл лицо руками, а его тело сотряслось от сдавленных рыданий. Но голос не исчезал, а продолжал звучать, как эхо внутри его собственного сознания.
В этой тишине, наполненной обвинениями и страхом, каждый из оставшихся боролся с невыносимой тяжестью прошлого. Гостиная, казалось, стала эпицентром этих невидимых, но реальных страданий. Никто не смотрел друг на друга, но каждый знал: их враги теперь были не только снаружи, но и внутри.
Ночь в «Ля Вертиж» окутывала отель густым покровом тьмы, как будто сама природа пыталась изолировать это место от остального мира. Тишина, казавшаяся всепоглощающей, прерывалась лишь редкими завываниями ветра за окнами. Но все было обманчиво, потому что в глубине этих стен что-то двигалось, незримо подчиняя себе пространство.
Катрин проснулась внезапно. Она не поняла, что её разбудило, но в комнате было что-то не так. Её взгляд сразу упал на стул, стоящий у туалетного столика. Он медленно поворачивался, его ножки издавали лёгкий скрежет по деревянному полу. Движение было плавным, как если бы невидимая рука мягко разворачивала его в её сторону.
– Что за… – прошептала Катрин, её голос дрогнул.
Она села на кровати, ощущая, как холодный пот стекает по спине. Стул полностью развернулся к ней, и теперь казалось, что он смотрит прямо на неё, даже не имея глаз. Катрин попыталась успокоить себя, думая, что это лишь игра света, но тут её кровать начала дрожать.
Мягкое покачивание стало нарастать. Пружины под матрасом заскрипели, словно кто-то невидимый пытался вырваться из-под неё. Катрин вскрикнула и отпрыгнула в сторону, глядя, как кровать продолжает дрожать, будто оживая.
Ренар проснулся от ощущения, будто кто-то коснулся его ноги. Он резко сел, пытаясь понять, что происходит, но комната оказалась пустой. Его взгляд упал на кресло у камина. Оно медленно качалось, хотя в комнате не было ни малейшего сквозняка.
– Кто здесь? – громко спросил он, но его голос прозвучал гулко в тишине, не вызывая никакого ответа.
Кресло остановилось, но не успел он выдохнуть с облегчением, как оно начало двигаться к нему, издавая глухой скрип. С каждым мгновением кресло приближалось, пока не оказалось в нескольких сантиметрах от кровати. Ренар отшатнулся, руками крепко вцепились в одеяло.
Эмиль, пытаясь уснуть, почувствовал, как что-то тянет его за простыню. Он открыл глаза и увидел, что край простыни медленно ползёт вниз, будто его кто-то стягивал с кровати. Он инстинктивно схватился за ткань, но тяга усилилась. Простыня выскользнула из его рук и упала на пол.
– Чёрт… – прошептал Эмиль, спрыгнув с кровати.
Пьер стоял перед зеркалом, тяжело дыша, а устремив взгляд на собственное отражение. Но было ли это отражение его собственным? Сначала он не мог понять, что именно в нём не так, но с каждой секундой становилось всё яснее: фигура, смотрящая на него, не повторяла его движений.
Зеркало, будто живое, начинало дрожать, а лицо, которое он видел, всё больше искажалось. В отражении Пьер заметил глубокие трещины на коже, как будто она была керамической и готовилась расколоться. Его глаза расширились, когда он понял, что эти трещины покрывают не стекло, а лицо существа в зеркале.
– Что за… – прошептал он, но слова сорвались с его губ.
Фигура начала двигаться, медленно и угрожающе. Её длинные, неестественно тонкие руки поднялись, вытягиваясь к стеклу, пытаясь прорваться в реальный мир. Лицо, покрытое трещинами, исказилось в ужасающей гримасе, которая одновременно была похожа и на улыбку и агонию. Глаза существа сияли тусклым светом, который казался холодным и жгучим.
Пьер почувствовал, как по его спине пробежал холод. Он отступил на шаг назад, но взгляд существа в зеркале не отпускал его. Оно словно тянуло его обратно, его присутствие стало почти осязаемым.
– Это невозможно… – выдохнул он, почувствовав пустоту внутри себя.
Существо в зеркале остановилось, но затем из его горла раздался звук – низкий, вибрирующий, похожий на хриплый шёпот. Он был едва слышен, но проникал прямо в сознание Пьера.
– Ты знал… – прошептал голос, и эти два слова эхом отразились в комнате.
– Что… что я знал? – дрожащим голосом спросил Пьер, хотя знал, что
