Матс Страндберг - Круг

Все это занимает несколько секунд. Анна-Карин вытирает рот тыльной стороной ладони, не решаясь даже взглянуть на то, что оставила после себя.

— Яри? — кричит женский голос из туалета.

Голова Анны-Карин раскалывается, и все, чего ей хочется, это лечь и закрыть глаза, но она поднимается и зачем-то бежит обратно в комнату Яри. Они практически сталкиваются в дверях.

— Ты чего тут делаешь? — спрашивает он.

В другом конце коридора слышен звук смываемой воды, это, должно быть, Ярина мама. Анна-Карин последний раз смотрит на Яри. Его взгляд растерян и полон брезгливости.

Анна-Карин спасается бегством. Она бежит к входной двери, через которую они с Яри прошмыгнули всего четверть часа назад, ее скользкие от пота пальцы едва справляются с замком, она распахивает дверь. Холодный воздух бьет в лицо, и она, вспомнив про куртку, хватает ее с вешалки.

За спиной она слышит, как чертыхается женский голос, громко и брезгливо, и Анна-Карин понимает, что мама Яри, должно быть, вляпалась в ее блевотину.

Анна-Карин, конечно, могла бы все поправить, могла бы заставить и Яри, и его маму забыть случившееся. Но она слишком ненавидит себя. Отвратительная, тупая Анна-Карин, смотри, как бывает, когда пытаешься взять то, чего не заслужила.

Анна-Карин бежит так, как никогда не бегала раньше. Она превратилась в ветер. Она проносится через двор хутора, дальше в лес, у нее пульсирует в голове, болит живот, но она бежит и бежит — прочь, прочь, прочь.

В машине Адрианы Лопес холодно. Мину послала директрисе сообщение, как только вышла из ванной. Они договорились встретиться здесь, на щебневой дороге в лесу, в паре километров от дома Мину.

— Расскажи с самого начала, — говорит Адриана.

Внутренняя сторона стекол покрывается молочно-белой испариной, пока Мину рассказывает все в мельчайших подробностях. Но по какой-то причине, которую Мину не может объяснить, она умалчивает о черном дыме. Что-то сдерживает ее, как будто рассказывать об этом стыдно, как о чем-то запретном.

Когда Мину замолкает, директор достает синий термос и два пластиковых стаканчика и разливает дымящуюся горячую жидкость.

— Выпей немного, — говорит она, протягивая Мину один стаканчик.

— Это что-то… магическое?

Адриана улыбается.

— Это чай «Эрл Грей».

Она пригубливает свой чай, и Мину следует ее примеру. Горячий подслащенный медом напиток обжигает кончик языка.

— Как я не люблю эти леса, — задумчиво говорит директор. Она опирается на руль и смотрит сквозь лобовое стекло. — Расскажи еще раз, что именно сказал голос перед тем, как тебя отпустить. Попытайся вспомнить все в деталях.

Мину старается, но события ночи уже начали путаться в ее голове. Сложно вычленять факты, когда отчетливее всего помнится паника.

— Он вдруг сказал: «Нет». И потом: «Я не могу, я не буду этого делать, я не буду слушаться».

Адриана кивает. Снаружи начинается снегопад. Большие мохнатые снежинки мягко ложатся на стекла, прилипая друг к другу.

— Как ты думаешь, голос сказал это тебе? Или кому-то другому?

— Что вы имеете в виду?

— «Я не буду слушаться». Тебе не кажется странным, что голос говорил это тебе?

Мину пытается собраться с мыслями.

— Вы имеете в виду, что их, возможно, было двое? И что они говорили друг с другом?

— Двое или больше, — сурово говорит Адриана.

В животе у Мину холодеет. Возможно ли, что несколько сил боролись из-за нее между собой? А что, если в следующий раз победит другая?

— Ты уверена в том, что рассказала все? — спрашивает директриса. — Каждая деталь может оказаться важной.

Мину сосредоточивается на снежинках.

— Да, — отвечает она.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я не знаю. Все, о чем я могу думать, это Ребекка. И Элиас. Я теперь знаю, как им было страшно. Как они сопротивлялись. И этот голос, который как будто считал, что имеет право решать, жить нам или нет, который говорил, что все бессмысленно… Я просто в бешенстве!

Директор серьезно кивает.

— Если бы с тобой сегодня ночью что-то случилось, я бы никогда себе этого не простила, — говорит она. — Я знаю, вы не доверяете мне. Но я только следую рекомендациям Совета.

Это звучит так, будто она извиняется.

— Вы имеете в виду, что Совет не прав?

— Нет, — с нажимом говорит директор. — Конечно же нет. Я просто хотела бы иметь возможность сделать для вас больше. Я знаю, вы считаете меня Снежной королевой… — Она делает короткую паузу. — Но я беспокоюсь за вас. Я беспокоюсь за тебя, Мину. Я очень не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. И то, что произошло с Элиасом и Ребеккой, мучает меня больше, чем вы думаете.

Оказывается, под холодной маской директора скрывается живой человек.

— Ты должна обещать мне быть осторожной и не делать ничего по собственной инициативе, — продолжает Адриана. — Я понимаю, как это трудно, но мы должны доверять мнению Совета. И изучать Книгу Узоров.

В первый раз директор сказала «мы», не имея в виду себя и Совет.

— Обещаю, — говорит Мину, опустошает свой стаканчик и ставит его в держатель между сиденьями. — Мне нужно домой.

— Подвезти тебя?

Мину качает головой.

— Нет, спасибо, — отвечает она, вылезая из машины.

— Помни, что я сказала, — предупреждает Адриана, когда Мину закрывает дверь машины.

Мину послушно кивает ей и машет рукой.

Как только машина директора исчезает за поворотом, Мину достает телефон и звонит Николаусу. После нескольких минут разговора они решают, что следует делать. Все, что сказала директриса, только подтвердило их опасения. Ждать, пока она и Совет что-то решат, невозможно. Они должны сами бороться за свою жизнь. Пока она у них еще есть.

Скрип резиновых подошв об пол, злые и радостные крики, глухой звук ударов ногой по мячу. Так хорошо знакомый школьный спортзал становится совсем другим, когда здесь проводит свои тренировки футбольная команда «EIK». Энергия концентрируется, но запахи остаются те же: пот, резина и спертый воздух.

Невидимая Ванесса сидит в зоне болельщиков, пытаясь, чтобы убить время, смотреть тренировочный матч. Получается плохо. Она никогда не понимала, как люди могут тратить время на такую бессмысленную вещь, как погоня за мячом, и уж тем более смотреть на это со стороны. Есть миллиард вещей, которыми она бы занялась охотнее, чем слежкой за Густавом.

Если Густав и есть тот убийца, который состоит в сговоре с демонами, он великолепно это скрывает. Ванессе пришлось потратить на это заведомо пропащее дело не меньше половины рождественских каникул.

Тренер «EIK» — накачанный папа Кевина Монсона — свистит в свисток. Ванесса смотрит на большие часы, висящие над гимнастической стенкой. Наконец-то. Парни на площадке собираются группой, хлопают друг друга по спине, пьют воду из пластмассовых бутылок, меряются силами и орут. Ванесса нетерпеливо вздыхает. В такие моменты она вспоминает, почему никогда не хотела иметь бойфренда-сверстника.

Она крадется вниз со скамеек и присоединяется к футболистам. Теперь она уже знает, что, занимаясь слежкой, нельзя пользоваться духами и мыть голову. Однажды она допустила эту оплошность, и Кевин Монсон сразу завопил, что кто-то пахнет, как пидар, и начал водить носом, как собака-ищейка, чтобы найти виновного.

Ванесса идет за футболистами в раздевалку. Парни начинают расшнуровывать кроссовки и снимать потные майки. Они роются в сумках в поисках полотенец и геля для душа.

Это все равно что попасть в параллельный мир, тайный мир мальчишек. Вот самые красивые парни школы намыливают себя в душе. А вот Кевин, сидя в одиночку в раздевалке, заметил прыщ на верхней части руки, высосал содержимое и сплюнул в урну. Есть вещи, которые Ванесса и рада была бы не знать. Но они не могут остаться незамеченными, как ни старайся.

Густав не такой, как другие. Он не стремится быть на виду. Как будто ему нечего доказывать. Наверно, поэтому в него влюбляются все девчонки.

Он сидит сейчас в сауне. Кожа блестит от пота. Рядом другие парни, но он как будто не с ними. Ванесса видит сквозь стекло в двери, что он только притворяется, будто смеется шуткам приятелей. Но они этого, похоже, не замечают, и Ванесса думает, был ли он таким до гибели Ребекки.

До того, как он убил ее.

Если это был он. Действительно ли это был Густав?

Рано утром они все, за исключением Иды, встречались у Николауса. Они встречаются там каждое утро с момента нападения на Мину, чтобы учиться давать отпор магическим атакам.

Тренировки обычно проходят так: Анна-Карин пытается заставить их, одну за другой, сделать что-то, а они стараются заблокировать ее усилие. Анна-Карин долго не соглашалась на это, но в конце концов сдалась.

— Но я буду делать только безобидные штуки, — сказала она.