Тайны старого дома - Ульяна Каршева
И вдруг хмыкнула. Со вздохом. Не хватает законченности прошедшему дню. Не пришёл к двери её комнаты Николай, чтобы деликатно стукнуть в неё и пожелать спокойной ночи.
Вот она, незаконченность.
…Перед тем как ей уложить детей, снова прибегала Марья Егоровна. Когда Нина поняла — зачем, чуть не рассмеялась: управдомша с порога зыркнула на комнату, благо занавеску Нина временно отвела в сторону, чтобы детям было удобно бегать из большой комнаты в кухоньку, совмещённую с прихожей, пока они играли с котятами в верёвочку. Поспешно оглядев чуть ли не все уголки, Марья Егоровна успокоилась и уже с облегчением перебросилась парой слов с хозяйкой комнаты. А та с плохо скрываемым изумлением смотрела на гостью: неужели Марья Егоровна всерьёз думала, что, пока Николая нет, Нина привечает кого-то ещё?!
Сейчас Нина сидела у окна и, догадавшись о причине личной тревоги, вздыхая, думала: «Ну что… Трудно было ему всего лишь позвонить, чтобы и я… не волновалась?»
Обернулась к комнате. Почудилось, то ли кушетка, то ли кровать Анюты скрипнула тихонько. Встала, подошла. Точно: дочка повернулась лицом к стене. Даже во сне она инстинктивно придерживала котёнка, так что Плюшка и не проснулась, переезжая с одного спального места на другое.
Нина поправила на дочери одеяло. Оглянулась на Саньку. Тот спал на спине, чуть отставив левую руку в сторону, а под мышкой у него лежал Тишка, будто копируя его позу — лапками кверху. Одеяло на сыне — только по пояс. Но укрывать мальчика до подбородка Нина не стала: в комнате тепло и сухо, а перед сном пришедшая Марья Егоровна вскользь пообещала подсказать, где и как заказывать дрова для растопки. Так что дрова можно не экономить.
Выпрямившись от кушетки сына, Нина взглянула на телефон, оставленный на подоконнике: экран вспыхнул, а мобильник, поставленный на «тишину», пару раз недовольно что-то буркнул. Кажется, пришло какое-то сообщение.
Губы безудержно расплылись в улыбке: «Спокойной ночи, Нина!» И ответила: «Спокойной ночи, Николай!»
…Для взрослого человека — время детское: еле-еле одиннадцатый. Но Нина, отослав ответное сообщение, немедленно повесила покрывала на карниз. С эсэмэской Николая пришло не только впечатление законченности, но даже какое-то умиротворение. Теперь можно лечь спать, а пока засыпаешь, легкомысленно помечтать, чтобы призрак Матрёны не наслал какой-нибудь кошмар, а сумел бы спокойно ответить на вопрос, оставленный для неё в записке. Бумага белела на полу — так, чтобы подойти к дивану и сразу увидеть. А вопрос в ней был сильно похожим на крик отчаяния: «Я не знаю, как выманить Савелия в лесопарк! Помоги! Подскажи!»
Перед тем как закрыть глаза, Нина на всякий случай перекрестилась и пробормотала:
— Господи, спаси и сохрани…
Других молитв, кроме «Отче наш», она не знала. Но понадеялась, что хватит и этой, короткой — на сон-то грядущий.
И зажмурилась, подгоняя себя быстрее заснуть, хоть и помня, что Матрёна может появиться лишь после полуночи. А потом расслабилась и принялась считать вдохи-выдохи, чтобы уснуть именно за этим монотонным действом.
Сон появился, но в нём не было Матрёны или кого-либо, связанного с этой странной историей. В полуосознанном сне Нина следила за суматошной беготнёй каких-то людей, среди которых никого не узнавала, а эти сновидческие фигурки бегали так, словно они твёрдо вознамерились сделать нечто… глобальное.
А потом вся местность — лужок с одноэтажными домами, очень похожий на небольшую чашу, вместе с его обитателями уехал в сторону.
Нина насторожилась, переходя из снов в дремоту.
Во сне появилась пустота. А её будто осторожно подталкивали в противоположную сторону от уехавшей суматохи… Только вот… куда?
Потом что-то торкнуло. Показалось, и в комнате произошли изменения. В первую очередь даже в опустевшем сне она забеспокоилась из-за детей. Откинула одеяло и встала, сонно моргая и стараясь побыстрее очистить зрение. В тёмно-розовом свете ночника Нина подошла к кровати и кушетке. С каждым шагом становилось холодно — не от температуры в комнате (печное тепло она чувствовала), а от ожидания, что постели окажутся пустыми.
Но нет. Дети спали — вместе со своими котятами-хранителями.
Она вернулась к дивану, напряжённо вслушиваясь в пространство за входной дверью в комнату. В пространство общего барачного коридора. Сама полусонная, слегка успокоенная тем, что дети никуда не делись, она как-то неожиданно ощущала, что в коридоре волнуются волны пространства, как будто кто-то нарушил их. Например, прошёл по коридору. Реалистка, она исподтишка пыталась себя утешить: кто-то из жильцов встал, не спится ему. Решил подышать свежим воздухом.
Что-то стукнуло за окном.
Нина аж подпрыгнула.
Потом, понимая, что проснулась полностью, встала и быстро оделась. Чувствовала себя, одетая только в пижаму, — незащищённой. В смысле — вдруг придётся выйти? Или, что хуже, кто-то войдёт к ней в комнату?
Подкралась к покрывалам на окне. Долго прислушивалась к тому, что происходит за стеклом. Услышала ещё один тихий стук, а потом — россыпь стукотков. Выдохнула: или дождь начался, или давно уже идёт…
А потом расслышала новый шумок. Как будто что-то смачно шлёпнуло. Как будто кто-то, как минимум, выплеснул из большой чашки на пол жидкое тесто для блинов. Только не за самим окном, а чуть слева, подальше от её комнаты.
На всякий случай отогнула краешек покрывала — и помертвела от пугающего зрелища: перед окном ровным рядом висели призраки.
От неожиданности Нина по инерции глянула по сторонам — слева направо — и забыла дышать: неизвестно, что там дальше, но призраки этим своим рядом окружили барак. Они висели неподвижно, и дождь жутковато лил сквозь их смутные тени.
Чуть не упала, когда за спиной ночник внезапно погас. Суетливо поправила край покрывала и замерла, глядя, что будет далее. А «кувшинка» снова тускло засияла.
Этот сигнал (или напоминание?) Нина поняла. И быстро надела сначала тапки, а потом, ругаясь на себя и свою недогадливость, побежала к двери в коридор и надела полусапожки. Натягивая куртку, она выскочила в коридор — и шарахнулась назад, в комнату, благо дверь закрыла не до конца: в полутьме этой, своей части коридора две маленькие тени блеснули на неё призрачно-зелёным огнём. Огнями. Когда глаза приспособились к полумраку, Нина, держась за сердце, разглядела двух котов. Один обернулся посмотреть на дверь напротив, и Нина узнала и сообразила: коты Дениса. Почему они в коридоре?..
Они недолго сидели перед ней, сосредоточенно рассматривая… свою соседку.
