Требуха – китайский дракон - Михаил Северный

Лысая обезьяна расставила руки, готовая ловить ножницы на грудь. Не нужно отказывать себе в удовольствии. Юра сделал выпад справа и лысый отскочил — мимо. Еще один удар вдогонку и опять ушел.

Они двигались по небольшому кругу медленно, как в танце, а девка отползала подальше.

Лысый следил за его взглядом и руками, Юра делал тоже самое. Два зверя. Один волк, поджарый, откормленный и тренированный годами охоты молодой убийца, второй — старый бульдог, ещё крепкий, ещё хорошо держится, схватка со стаей бездомных шавок ослабила его, но пёс не боится бездомного волка.

Ножницы свистят рассекая воздух. Каждый раз лысому удаётся уйти, но это не надолго. Он устал, он избит, он весь в крови и он боится — он не старый пёс, он просто пьянь. Удар! Мимо. Лучше бы нож взял с собой.

* * *

Андрюха следит за порхающими ножницами и глазами противника. Сегодня он не умрёт, а если умрёт, то не так быстро.

Главное не попадаться на гипноз мелькающего оружия, противник всегда будет пытаться обмануть в ближнем бою. Следить нужно за взглядом — глаза выдают.

Андрюха расставил руки и прыгал из стороны в сторону как болванчик, готовый отбить удар, уклониться, схватить за руку и повалить. Что угодно, только не нарваться на прямой удар.

Убийца бьёт правой рукой и промахнувшись перекидывает ножницы в левую — опять мимо. Рисуется. Пыжится. Гордится своей силой и преимуществом, на этом он и попадётся.

* * *

Сердце бьётся ритмично не ускоряя стук — он спокоен и гоняет лысого (Ахахах! Смешно!), лысый уже выдохся и скоро пропустит.

Баба лежит и дрожит, сучечка.

Удар! Еще удар!

В голове бьют тамтамы. Это такие огромные африканские барабаны, они задают ритм схватке. Юра доволен, наносит осторожные уколы, один раз прокатывает, чуть задевает плечо в том же месте, но вдруг лысый как змея выбрасывает жало.

* * *

Маньячила думает, что контролирует бой. Он наносит удары впустую, но улыбка не сходит с лица, один раз даже хрюкает от удовольствия и Андрюха почти решается прыгнуть, но сдерживается. Дыхания не хватает, но спешить нельзя, хитрый лис может подловить и засунуть ножницы в бок. Тогда всё — конец.

Выпад справа. Еле успел отскочить. Выпад ещё раз — споткнулся и чуть не упал. Мразота хихикает и наступает. Катя сзади охает и Андрюха уводит врага правее. Он довольный, смотрит на девчонку и сразу забывает о ней. Очкастый увлечен атаками, не спешит и хочет играть в свои игры.

Удар! Ещё раз и укол, еле заметный, но зато болезненный в тоже плечо, что и раньше. Больно. Довольная ухмылка на лице и он на расслабоне. Время!

Андрей изогнулся и выбросив вперед руку схватил маньяка за запястье, потянул в сторону, на себя выкручивая. Очкарик изменился в лице и дернул на себя. Что-то хрустнуло и оружие полетело в землю, чуть не воткнувшись в ногу.

— Убей его! — закричала Катя где-то вдалеке, — Убей его сейчас!

Глава 25

Слышь-защитник

«Катя! Орать то зачем⁈ Отвлекаешь же, дура!» — подумал Андрюха и противник сорвался, как рыба с крючка.

Рванулся в сторону, вырвался, упал на задницу, резво отполз и вскочил. Правое запястье он разминал левой рукой и кривился от боли.

На ответ девчонке силы тратить не стал.

Андрей понял, что потерял инициативу и бросился за ножницами — они лежали, слегка покрытые песком, повернувшись к нему рукояткой, будто призывая «Возьми! Возьми меня, я — это сила! Сила — это победа! Победа — это жизнь! Ну чего же ты стоишь!»

И он прыгнул вперёд приседая одновременно и желая только схватить эти прекрасные ножницы, когда тупой удар в лоб, на мгновение ослепил и оглушил Андрея.

* * *

Юра завыл от разочарования, когда боль победила и заставила разжать пальцы. Единственное оружие полетело вниз, но он не провожал его взглядом, потому что хотел орать.

Сучка вдруг закричала что-то негромко и неразборчиво, да так что лысый обернулся к ней и ослабил хватку. Только на мгновение, но Юрию этого хватило. Он рванул руку так, что пальцы могли остаться у противника, вырванные с мясом из кисти, но тот был слаб и упустил его. Юра не удержался на ногах и упал спиной вперёд, ударился больной кистью о землю и пополз назад, как каракатица, не отрывая глаз от ошалевшего лысача. Тот смотрел то на девку, то себе под ноги, и ртом глотал чистый деревенский воздух перемешанный с кровью из своей же губы.

«Забрать ножницы, — подумал Юра, — забрать пока этот не догадался!»

И вскочил. Левой рукой он разминал запястье, кажется ничего не порвал и не повредил — пальцы работают хоть и адски больно. Но ножницы в животе противника будут вместо обезбола и Юра прыгнул за ними, собираясь левой рукой схватиться за лезвия, как столкнулся лбом с чем-то твердым и упал на бок.

* * *

Когда они столкнулись лбами как два горных барана, Катя закрыла глаза в ужасе. Треск черепов не нужно было видеть, достаточно было услышать. И она так и осталась сидеть, слушая тишину и были звуки упавшего на землю тела — одного, потом другого. Катя открыла глаза, а затем снова их закрыла.

День опять сменился ночью, она так и сидела с закрытыми глазами казалось, что вечность. Открыла глаза и день вернулся. Юра ворочался и у Кати кончился кислород. Она замерла не дыша и боялась вздохнуть — тело дёргалось, плешивая окровавленная башка поворачивалась, а её лысый «слышь-защитник» лежал без движения.

Голова поднялась вертикально, как поднимается над землёй кобра и крутила глазами не замечая девушку. Маньяк оттолкнулся от тела лысого и пошарив рукой нашёл очки и натянул на лицо то, что от них осталось. Катя и мужчина в треснутых очках встретились взглядами. Это придало ему сил, толчок и он уже сидит на коленях покачиваясь. Тело лысого лежит рядом. Очкастый смотрит на него мельком и безразлично, сейчас он занят своей торжествующей ухмылкой и наблюдением за Катей.

Она уперлась кулаками в землю и встала. Очкастый улыбнулся, во рту у него не хватало пары-тройки зубов.

— Куда бесисшь? — прошипел он что-то неясное и попытался