Чудовище (Страшно красив) - Флинн Алекс
— Да, Линди. Та самая ведьма Кендра. Некоторые назвали бы меня злой ведьмой. Во всяком случае, именно я наложила заклятие на Адриана.
— И ты этим гордишься?
— Немного. Он стал лучше, чем был.
Увидев замешательство Линды, я кивнул. Кендра говорила правду.
— Должна сознаться: раньше я колдовала куда менее успешно. В молодости я была очень порывиста. Случалось, превращу человека в лягушку, а уж потом начинаю задавать вопросы. Сообществу ведьм это очень не нравилось. Они говорили, что своими действиями я могу привлечь нежелательное внимание к ведьмам и вызвать гонения, как в случае с салемскими ведьмами. В наказание меня отправили в ваше время, в Нью-Йорк, в качестве обычной прислуги. Мне запретили применять колдовские чары.
— Но ты нарушила запрет?
Кендра кивнула.
— Я это сделала, поскольку меня поместили в дом, где жил на редкость черствый и бессердечный подросток. Я почувствовала, что должна преподать ему урок, иначе в своей взрослой жизни он может наделать много зла. И я наложила это заклятие.
— Премного благодарен, госпожа ведьма, — сказал я, церемонно поклонившись.
Линди стиснула мою руку.
Ведьмы пришли в бешенство. Я наложила самое могущественное заклятие, с непредсказуемыми последствиями. Могло случиться то же самое, как если бы зверь из зоопарка вырвался на свободу и попал, допустим… в нью-йоркское метро. Особенно их разозлило, что я избрала своей жертвой сына преуспевающей телезвезды.
— Хорошо, хоть кто-то из вашего племени вступился за меня.
— Мне тоже досталось. Сообщество постановило, что я останусь в этой семье, так сказать, вечной прислугой.
Теперь я понял!
— Так значит, Магда — ненастоящая?
— Настоящая.
Кендра взмахнула рукой и тут же превратилась в Магду.
— Она — это я. А я — это она.
— Вот оно что, — растерянно пробормотал я. — Значит… а я думал, Магда была мне другом.
— Она и осталась твоим другом, мой милый, — сказала Кендра, принявшая облик Магды. — С самого начала я заботилась о тебе и искренне желала тебе счастья. Когда я впервые пришла в ваш дом, за твоей жестокостью и бравадой я заметила глубокую печаль. Она жила в твоем сердце и мешала тебе видеть настоящую красоту жизни. Я пробовала тебе это объяснить, а в ответ слышала лишь насмешки и грубости. И потому решилась наложить на тебя заклятие.
— А Уилл? Он тоже колдун?
Магда покачала головой.
— С Уиллом я встретилась случайно. Сама я была не в силах ему помочь. А когда мы перебрались в этот дом и ты вдруг захотел продолжать учебу, я вспомнила о нем. Твой отец стал искать тебе учителя. И я сказала ему, что идеальным вариантом будет слепой, которого не отпугнет твой облик. К счастью, твоего отца не пришлось долго убеждать. Уилл очень бедствовал. А теперь, когда твое бескорыстное желание вернуло ему зрение, он легко найдет прекрасную работу.
— Но у меня было два желания. Я хотел, чтобы ты… чтобы Магда вернулась в свою семью.
— Вот я и вернулась. Минувшей ночью, ровно в полночь.
— Я что-то не понимаю.
— Я желаю тебе счастья, Адриан.
Она обняла нас с Линдой за плечи. Меня словно ударило током, как бывает, когда что-то включаешь в сеть и случайно дотронешься пальцем до штырька электрической вилки. Не было ли это новым заклятием? На мгновение я испугался: не превратит ли она Линду в какую-нибудь гиену?
— Счастья? Но я уже счастлив.
— Я желаю тебе… вам обоим беречь ваше счастье. Вы больше, чем кто-либо в вашем возрасте, заслужили эту любовь. В отличие от многих ваших сверстников вы сумели по-настоящему узнать друг друга, научились быть внимательными друг к другу. Я знаю, Адриан, как тебе не хотелось расставаться с Линди. Но когда ты сказал, что она должна поехать к отцу, и не стал ее удерживать, я поняла: ты сумеешь снять заклятие.
— И ты ни словом мне не намекнула?
Ведьма не ответила.
— Твое пожелание для Магды исполнилось. Я вернулась в свою семью.
— Где она?
— Прости, я больше не могу их задерживать. Они ждут.
Она махнула рукой и исчезла. Во всяком случае, мне так показалось. Но Линди дернула меня за рукав и показала туда, где только что стояла Магда. Я увидел… большую изящную ворону. В лучах восходящего солнца ее крылья отливали то пурпурным, то зеленым, то черным. Ворона взмахнула крыльями и поднялась в воздух. За нею поднялись и остальные. Стая полетела на восток, навстречу наступающему дню.
— Ах, — вздохнула Линди, провожая глазами стаю. — Упустила свой шанс.
— Какой?
— Я вежливо молчала и не прерывала Кендру. Но если бы я знала, что эта милая женщина вдруг превратится в ворону, я бы у нее кое-что попросила.
— Линди, чего еще тебе просить?
— Попробую объяснить. Понимаешь, я очень счастлива, что мы снова вместе. Но я полюбила тебя таким, каким ты был. Кто спорит, у Кайла Кингсбери неотразимая внешность, уверенность в каждом слове и все такое. Но полюбила я все-таки не его, а Адриана. Я не видела в тебе чудовище… точнее, вскоре перестала видеть. Ты был для меня редким, особым человеком. Наверное, я полюбила тебя почти сразу, только боялась себе в этом признаться.
— И ты хочешь, чтобы я снова превратился в чудовище?
— Нет, конечно. Нам бы опять пришлось прятаться от людей. Но мне было бы легче, если бы из чудовища ты превратился в обычного неприметного парня. Чтобы никто не оборачивался тебе вслед.
— Я что-то не понимаю тебя, Линди. Хорошо, ко мне вернулся прежний облик, но все остальное изменилось. Я никогда не буду вести себя как Кайл Кингсбери двухлетней давности. Чего же ты собиралась просить у ведьмы?
— Смотри, какой ты высокий, светловолосый! Просто совершенство.
— Насчет совершенства сомневаюсь.
— И ты будешь спорить, что десять девчонок из десяти не западут на тебя, когда увидят?
Я вспомнил Слоан и ее подруг. Линди была права.
— Допустим, кому-то я кажусь совершенным. И что с того?
— Вот я и хотела попросить ведьму.
— О чем? О еще большем совершенстве?
— Наоборот. Допустим, прыщ на носу. Или угри. Или двадцать фунтов лишнего веса.
— Теперь понимаю. — Я взял Линду за руку. — Но зачем тебе это понадобилось?
— Ты до сих пор не понял? Ты — красавец, а я… сам видишь. Красивым парням не нужны серенькие мышки. Я знаю, что Адриан Кинг любил меня. А вот насколько хватит Кайла Кингсбери? Не потянет ли его искать красавицу под стать себе?
— Какую красавицу? — Я обнял ее. — Линди, ты любила меня, когда десять девчонок из десяти испугались бы одного моего вида. Ты поцеловала меня, когда у меня даже не было губ. Ты сумела заглянуть в глубины моей души, когда я сам не был уверен в себе. Так кто из нас двоих по-настоящему совершенен? Кто красив? Я не знаю, дотяну ли когда-нибудь до твоего уровня.
— Ну, если это не просто слова… — сказала Линди, но потом улыбнулась.
— По-моему, мы с тобой оба убедились: внешность — это не главное. Скажи, многие ли поверят, что ведьма превратила парня в чудовище, но настоящая любовь вернула ему прежний облик? Люди усмехнутся. Как же, магия бывает только в сказках. А в обычной жизни есть учеба, работа, еда, телевизор. Люди мечтают о волшебстве и сами же не впускают волшебство в свою жизнь. А мы с тобой — впустили.
— И что теперь? — спросила Линди.
— А теперь как в сказке: «И они жили долго и счастливо».
Я поцеловал ее. Она поцеловала меня. Мы целовались, пока солнце не залило крышу утренним светом и вокруг нас не зазвучала разноголосица проснувшегося города.
Тогда мы спустились вниз и приготовили себе завтрак. Где сейчас находилась та, что из месяца в месяц готовила нам завтраки, оставалось только гадать.
Эпилог
Год окончания школы
— Смотри, тут и твое имя, — насмешливо сообщила Линди, подавая мне бюллетень с кандидатурами принца и принцессы бала выпускников школы Таттл.
Да, мы с Линдой вернулись в Таттл. Моему отцу пришлось приложить некоторые усилия, а нам — придумать убедительные легенды. Но одноклассники встретили нас приветливо… если перешептывания за спиной считать проявлениями приветливости. Чего только они не придумывали! Кто-то заявил, что ему (или ей) «точно известно»: меня выгнали из школы-интерната за скандальный роман с дочкой директора. Другие утверждали, что в интернате я решил стать первым учеником и заработал нервный срыв. Сплетни — неотъемлемая часть учебного процесса в Таттл.
