Ками Гарсия - Прекрасная тьма
6.17
АРКЛАЙТ
Моя мама и Мэкон Равенвуд. Я выронил арклайт, словно он ужалил меня. Шкатулка упала, а шар покатился по траве, как безобидная детская игрушка, а не тюрьма для сверхъестественных существ.
— Итан? Что с тобой?
Мэриан не ожидала, что я узнаю арклайт. Я никогда не упоминал о нем, рассказывая о видениях, да и сам особо не задумывался. Просто еще один маленький, непонятный мне предмет, принадлежащий чародейскому миру.
Но этот предмет имел огромное значение.
Если это тот самый арклайт из моего видения, значит, мама любила Мэкона так же сильно, как я — Лену. Как мой папа любил мою маму.
Мэриан наклонилась, подняла шар, темная поверхность которого сияла на солнце, и опустила его в шкатулку. Знает ли она, откуда он взялся у моей матери, кто подарил ей арклайт?
— Ты знала?
— Что знала? Итан, не понимаю, о чем ты говоришь.
В голове одновременно возникало столько вопросов, что я не успевал задавать их. Как мама познакомилась с Мэконом Равенвудом? А как же папа?
— Ты знала, что моя мама любит Мэкона Равенвуда?
Лицо Мэриан исказилось, и я сразу все понял. Она хотела передать мне подарок от мамы, но не собиралась посвящать меня в ее самую большую тайну.
— Кто тебе такое сказал?
— Ты сказала. Вручив мне арклайт, который Мэкон подарил своей любимой. То есть — моей маме.
— Значит, ты видел их, — пытаясь сдержать слезы, сказала Мэриан, — ты видел Мэкона и свою маму в видениях.
Кусочки мозаики постепенно складывались в единое целое. Я вспомнил, как познакомился с Мэконом. Он назвал меня сыном «Лилы Эверс». «Лилы Эверс Уот», — поправил его я. Мэкон упомянул о работе моей мамы, но утверждал, что незнаком с ней. Еще одна ложь. У меня вдруг закружилась голова.
— Ты все знала.
Это был даже не вопрос. Я покачал головой, отчаянно желая, чтобы все это оказалось неправдой. Лучше бы я этого не знал.
— Папа знает?
— Нет! — в отчаянии воскликнула Мэриан. — Ты не должен ничего ему говорить, Итан. Он не поймет.
— Он?! А я?! Я тоже не понимаю!
Несколько человек перестали перешептываться и удивленно посмотрели в нашу сторону.
— Прости меня. Я не думала, что мне когда-нибудь придется рассказывать эту историю. Эта история принадлежит твоей матери, не мне.
— Если ты не заметила, моя мама умерла. У нее сейчас довольно сложно что-то спросить, — грубо ответил я, не испытывая к ней ни малейшего сочувствия.
— Ты прав, — неожиданно произнесла Мэриан. — Ты должен знать.
— Мне нужна правда.
— Ты ее получишь, — дрожащим голосом отозвалась она. — Раз ты знаешь, что такое арклайт, то понимаешь, зачем Мэкон дал его твоей матери.
— Чтобы она могла защититься от него.
Сначала мне было жаль Мэкона. Но теперь сожаление сменилось отвращением: моя мама оказалась Джульеттой в странной пьесе, где роль Ромео играл инкуб, пусть даже такой, как Мэкон.
— Правильно. Мэкон и Лила боролись с той же проблемой, что и вы с Леной. Мне было тяжело смотреть на тебя последние месяцы, не проводя определенных… аналогий. Представляю, как сложно приходилось Мэкону.
— Перестань. Пожалуйста.
— Итан, я понимаю, как тебе тяжело, но это ничего не меняет. Я — хранительница, поэтому могу только изложить факты: твоя мать была смертной, а Мэкон — инкубом. Они не могли быть вместе после того, как Мэкон изменился и стал созданием Тьмы, как предначертано судьбой. Мэкон сам себе не доверял. Он боялся причинить вред твоей матери, поэтому дал ей арклайт.
— Факты. Ложь. Какая разница, — устало ответил я.
— Еще один факт: он любил ее больше жизни.
Мне не понравилось, что Мэриан защищает его, и я не удержался, чтобы не съязвить:
— Еще один факт: если ты не убил любовь всей своей жизни, это еще не значит, что ты герой!
Я не на шутку разозлился.
— Он сам чуть не умер, Итан!
— Да что ты?! Очнись, Мэриан! Мама умерла! Он тоже! Значит, его план не особенно сработал!
Мэриан глубоко вздохнула, и по ее взгляду я сразу понял, что мне предстоит прослушать лекцию. Она потянула меня за руку, и мы пошли в сторону от кладбища, подальше ото всех ушей, живых и мертвых.
— Они познакомились в Дьюке. Оба изучали историю Америки. Влюбились, как два обычных человека.
— Ты имеешь в виду, как наивная первокурсница и будущий демон? Ну раз уж мы решили придерживаться фактов.
— В Свете есть Тьма, а во Тьме есть Свет. Так говорила твоя мать.
— Когда он дал ей арклайт? — перебил ее я.
Меня мало интересовали философские идеи о природе чародейского мира.
— Мэкон рассказал Лиле, кто он такой и кем ему суждено стать. Объяснил ей, что у них нет будущего.
Мэриан говорила медленно, тщательно подбирая слова. Я почувствовал, что ей так же тяжело говорить об этом, как мне — слушать ее рассказ, и мне стало жалко нас обоих.
— Эта новость разбила сердце им обоим. Он дал Джейн арклайт, но, слава богу, ей не пришлось воспользоваться им. Мэкон бросил университет и вернулся в Гэтлин.
Мэриан замолчала, ожидая от меня очередной язвительной ремарки. Я судорожно попытался выдать что-нибудь эдакое, но мне стало интересно, что же произошло дальше.
— А что было дальше? После возвращения Мэкона? Они продолжали видеться?
— К сожалению, нет.
— К сожалению? — недоверчиво переспросил я.
— Это очень печальная история, Итан, — покачала головой Мэриан. — Я никогда не видела, чтобы твоя мама так страдала. Я волновалась за нее и не знала, что делать. Думала, она умрет от разбитого сердца, вся эта история подкосила ее.
Мы шли по аллее вокруг «Сада вечного покоя»; кроны деревьев укрывали нас от любопытных взглядов всего Гэтлина.
— Ну и?.. — нетерпеливо потребовал продолжения я, хотя понимал, что ничего хорошего не услышу.
— И тогда твоя мать последовала за Мэконом в Гэтлин по тоннелям. Она не могла находиться далеко от него и поклялась, что найдет способ снова быть вместе с ним. Способ, как чародеи и смертные могут быть вместе. Она была просто одержима этой идеей.
Я понимал ее. Мне все это категорически не нравилось, но я понимал ее.
— Ответ на этот вопрос нельзя найти в мире смертных, — продолжала Мэриан. — Поэтому твоя мать нашла способ стать частью мира чародеев, хоть это и не помогло ей оказаться рядом с Мэконом.
— Ты имеешь в виду, она стала хранительницей?
— Да, — кивнула Мэриан. — Лила нашла свое призвание и стала изучать мир чародеев, его законы, Свет и Тьму. Возможность найти ответ на свой вопрос.
— А как она получила эту работу?
Не думаю, что у чародеев есть что-то вроде «Желтых страниц», но, с другой стороны, Карлтон Итон днем разносит обычную почту в мире смертных, а ночью работает почтальоном у чародеев…
— На тот момент в Гэтлине не было хранителя. — Мэриан неловко замолчала. — Поэтому один могущественный чародей послал запрос на нового хранителя, поскольку здесь находится Lunae Libri, да еще и «Книга лун».
Вот теперь все ясно, подумал я, а вслух сказал:
— Мэкон! Он попросил, чтобы ее прислали сюда? Не мог заставить себя держаться от нее подальше?
— Нет, — возразила Мэриан, вытирая лицо платочком. — Не он, а его мать, Арелия.
— А почему мама Мэкона выбрала мою маму хранительницей? Ей, конечно, было жалко сына, но ведь она знала, что они все равно не смогут быть вместе?
— Арелия — могущественная прорицательница, она может видеть фрагменты будущего.
— Типа как Эмма, только в чародейском варианте?
— Думаю, можно и так сказать. Арелия разглядела в твоей матери способность открывать истину — видеть то, что сокрыто. Думаю, она надеялась, что твоя мама узнает ответ, найдет способ, как чародеи могут быть со смертными. Светлые чародеи всегда хотели этого. Женевьева не была первой чародейкой, которая влюбилась в смертного. А может быть, Арелия сделала это ради сына.
На склоне холма семьи располагались на пикник. Мэриан остановилась. Мы еще раз обошли вокруг кладбища и оказались у могилы Мэкона. Где-то вдалеке виднелась фигура рыдающего ангела. Могила выглядела совсем не так, как на похоронах. Там, где раньше была просто грязь, теперь в тени двух необычайно высоких лимонных деревьев росло множество цветов. Могила заросла жасмином и розмарином. Интересно, пришел ли сюда сегодня хоть один человек?
Я прижал ладони к вискам, голова, казалось, вот-вот взорвется. Мэриан ласково положила руку мне на спину:
— Я знаю, слишком много всего, но это ничего не меняет. Твоя мать любила тебя.
— Ага, только вот папу — не очень, — огрызнулся я.
Мэриан схватила меня за руку и заставила повернуться к ней лицом. Лила была моей мамой, но еще и лучшей подругой Мэриан, и она не собиралась позволять мне так говорить о ней. Ни сегодня, ни в любой другой день.
— Не смей так говорить, Итан Уот! Твоя мама любила твоего отца!
