Александра Адорнетто - Аид
Зрители далеко не сразу осознали, что происходит. А когда осознали, восторженные вопли сменились разочарованным воем. Кто-то в досаде потрясал кулаками. Джейк перестал бороться и в изумлении смотрел на меня. Люцифер как будто на минуту опешил, а затем медленно поднялся, сверкая глазами. По трибунам пробежали смутные шепотки.
Я не верила случившемуся. Неужели это — деяние покровительствующих мне Небес? Кто-то зачаровал пламя? Или меня защитила собственная сила? Одного взгляда на лицо Люцифера хватило, чтобы понять; он глубоко унижен на глазах у всех. Казнь должна была продемонстрировать его власть, а я нечаянно взяла верх.
— Отвяжите ее, — стальным голосом приказал Люцифер.
Палач взобрался на помост и топором перерубил веревки, слишком горячие, чтобы к ним прикасаться. Почувствовав свободу, я сошла с костра, который не оставил на мне ни малейшего следа. А едва я шагнула вниз, как огонь принялся пожирать оставшееся дерево, испепелив его в считаные мгновенья.
— Что происходит? — выскочила вперед Азия и с дикими глазами набросилась на Джейка. — Она должна была поджариться до хруста!.. Ты что наделал?
— Ничего… — В голосе Джейка слышалась дрожь. — Я… я не знаю, как это вышло.
— Ложь! — взвизгнула Азия.
— Тише, — поднял палец Люцифер. — Аракиель тут не при чем. Кажется, ангел нас переиграл. Ее сила больше, чем мы думали.
— И что теперь? — спросил кто-то.
Бесстрастный голубой взгляд Люцифера обратился на меня, и на сей раз я не дрогнула.
— Аракиель, — невыразительно проговорил он, — будь любезен, проводи мисс Черч в Палаты, пока мы решаем, что с ней делать.
«Палаты» оказались адским вариантом тюремного здания, и в сравнении с ними отель «Амброзия» представлялся раем. Охранники вытолкали меня с арены, запихнули в машину, и не успела я оглянуться, как оказалась в крошечной камере. Садясь, я проскребла локтями по стене, а через пять минут судорога свела ноги. В камере царила кромешная тьма; внутрь проникали только звуки: шарканье ног, звон металла и приглушенные крики отчаяния. Запах сырости просто оглушал.
Едва стражники ушли, из-за стальной решетки, отгораживающей меня от коридора, донесся голос Джейка. Разглядеть его не удалось, но в голосе явно чувствовалось облегчение, смешанное со стыдом.
— Как ты это сделала? — полушепотом спросил он. Я услышала звон колец — он взялся руками за железный прут. — Скажи мне правду.
— По-моему, это не я.
— Никому так не говори, ясно? — резко произнес Джейк. — Иначе мы потеряем единственный козырь в переговорах.
— Что ты собираешься делать?
— Еще не знаю. Поговорю с Отцом — попробую убедить, чтобы тебя отпустили. Может, увидев, на что ты способна, он передумает.
Я не ответила — слишком измучена была последними событиями.
— Положись на меня, — добавил Джейк, и я услышала его удаляющиеся шаги. Я осталась одна в темноте.
Глава 24
ТЕННЕССИ-БЛЮЗ
Джейк ушел, и мне остался лишь один способ отвлечься от физических неудобств. Я выбросила из головы все тревожные мысли и сосредоточилась на переносе. Крепко зажмурила глаза и силой воли увела мысли из этого кошмарного места. Перенос прошел легко, словно в голове у меня уже открылся канал. Дуновение ветра — и я почувствовала, как тело камнем падает вниз, а мой призрачный образ поднимается вверх. Тьма еще не рассеялась, когда я услышала голоса, сперва далекие, ощутила под собой знакомую дрожь мотора и запах кожи, смешанный с сандалом. Этот запах я узнала бы где угодно. Запах одного-единственного «Шеви Бел Эйр» пятьдесят шестого года. Тугой узел в груди у меня тотчас распустился, и я облегченно перевела дыхание. Машина Ксавье!
Мой призрак поместился на заднем сиденье между Ксавье и Молли. Они устроились насколько могли далеко друг от друга и мрачно глядели в окна на пролетающий мимо ландшафт. Как видно, недавнее перемирие было недолгим. Айви с Габриелем сидели впереди, с поджатыми губами, явно радуясь, что от спорщиков их отделяет некоторое расстояние. Места за окном были мне незнакомы. Венус-Коув остался далеко позади. Мои родные явно не тратили времени даром.
— Мы почти на месте, — произнес Габриель — так отец успокаивает непоседливых детей. Его низкий певучий голос напомнил мне басовый аккорд гитары. В груди шевельнулась резкая боль — тоска по жизни, еще не разбитой Джейком. — Мы вот-вот переедем границу Теннесси.
— Не понимаю, почему не полететь самолетом, как все нормальные люди, — проворчала Молли.
— Чтобы попасть в соседний штат, лететь не стоит, — сдержанно отозвалась Айви. Я чувствовала, что терпение ее на исходе.
Молли повернулась и локтем въехала мне сквозь ребра. Ощущение вышло неприятным, словно в грудь просунули горячий стержень. Должно быть, так жизненная сила ее смертного тела взаимодействовала с моим призрачным телом. Я машинально отодвинулась подальше.
— Ух, так и знала, что не надо было есть столько шоколадок, — пожаловалась Молли, потирая себе живот. На ней были розовые треники и такого же цвета футболка с капюшоном. Каштановые кудряшки она стянула в хвостик на затылке, а ярко-розовый рюкзачок запихнула под переднее сиденье. Я с невольной улыбкой подумала: а ведь Молли наверняка уверена, что одета соответственно случаю.
На ее слова никто не отозвался. Наверно, трудно обсуждать шоколадки, когда все мысли заняты демонами-похитителями и предвестьями апокалипсиса. «Шеви» мчался по шоссе, Ксавье прижимался лбом к стеклу. Ему явно было не по себе; он рвался действовать, а не сидеть смирно на заднем сиденье.
Я загляделась в окно, на пейзажи Джорджии — поразительно живописные. Земля как будто жила собственной жизнью, кутаясь в пышный плащ лесов. Густые ветви багряных кленов сплетались тенистым балдахином. Я успевала заметить в бархатной зелени то плющ-бабочку, то степной клевер. Дальше клены сменились невысокими платанами. Наверху нависало огромное ясное небо, лишь горстка облаков лениво скользила по нему, словно лилии плыли по чистому голубому пруду. В дороге все представлялось проще, я ощутила себя ближе к миру природы. Вспомнился мой прежний дом в Царствии. Было в этих местах что-то, что впервые за долгий срок заставило меня почувствовать его близость. Я глубоко вздохнула, и Ксавье мгновенно сел прямо, повернулся от окна к Молли.
— Что? — враждебно отозвалась она на его взгляд.
— Пожалуйста, перестань, — сказал Ксавье.
— Что перестань?
— Не дыши мне в ухо.
Молли оскорбилась.
— Ты за кого меня принимаешь? Я что, извращенка какая — дуть тебе в ухо?
— Я сказал: «не дыши».
— Ах, вот как, мне уже и дышать нельзя?
— Я этого не говорил.
— Я, знаешь ли, задохнусь, если не буду дышать!
Ксавье подался вперед.
— Правда, люди, пустите меня за руль, — взмолился он. — Пусть кто-нибудь другой помучается на моем месте.
— Я и слова не сказала! — сердито возмущалась Молли.
— Зато теперь говоришь, — простонал Ксавье.
— Самолетом мы были бы уже на месте.
— Послушай пилот хоть пять минут твою болтовню, нам бы не миновать крушения.
— Все равно безопаснее, чем гнать по дорогам на этом старье.
— Эй! — Ксавье не обиделся бы сильнее, даже усомнись она в его мужестве. Он всегда заводился, если кто-то отпускал шпильку насчет его машины. — Это винтажный автомобиль!
— Винтажная груда железа. Не понимаю, почему было не взять джип?
Я и сама об этом думала. Наверняка идея ехать на «Шеви» принадлежала Ксавье. Может быть, в нем он чувствовал себя ближе ко мне. С этой машиной у нас было связано много общих воспоминаний, и он, наверное, не хотел с ними расставаться, оставляя позади родной город и прежнюю жизнь. Но объяснять все это Молли он не хотел, а просто съязвил:
— Ты классику не опознаешь, даже если она свалится тебе на голову.
— Тупица! — буркнула Молли.
— Пустышка!
Айви сердито обернулась.
— Прекратите!
Молли потупилась, а Ксавье с громким вздохом опустился на место. Минуты блаженной тишины продолжались, пока Габриель не свернул к заправке. Не успел мой брат заглушить двигатель, как Ксавье выскочил из машины и скрылся в павильоне. Я подумала, не последовать ли за ним, хоть и догадывалась, что он просто будет убивать время, уныло разглядывая пачки жевательной резинки и старые журналы, пока не придет пора возвращаться в машину. Молли кинула ему вслед недобрый взгляд и побежала искать туалет.
Брат и сестра подошли к мужчине в промасленном комбинезоне, возившемуся под капотом ржавого грузовика. Я отметила, как весело блестят его глаза на чумазом лице. Мужчина жевал табак, из переносного приемника лился мотив старины Хэнка Уильямса.
— Добрый день, — поздоровалась Айви. — Хорошая у вас тут погода.
