Требуха – китайский дракон - Михаил Северный
— Между нами. Не для всех… Нужно сказать… Поспеши…
— Это мой брат, — Юра улыбнулся Косте. — Говори, что там.
— Нет, — мужик не сдавался. — Только тебе. Это насчет гостьи.
— Ладно, — Юра улыбнулся Косте. — Брат, будь другом, в доме подожди. Помоги маме. Может нужно чего, кастрюлю горячую с плиты снять или черпак подержать.
Гонец смотрел на него. Другие смотрели на него. Юра смотрел. Все ждали.
— Идём, Костик, — мама взяла его за локоть и потянула. — У мальчиков свои секреты.
Когда он развернулся и пошел в дом вслед за мамой Юра вернулся к мужичку и тот зашептал что-то ему на ухо, быстро и взволновано. «Как босc, — подумал Костя, — крёстный отец почти».
Будто услышав его мысли, брат обернулся, и Костя поспешно закрыл дверь.
— Кто это, мам?
— Люди эти? Друзья Юркины. Городские все. Приезжают с ним часто.
Она доставала тарелки из шкафа и быстро вытирала их полотенцем, а Костя прикрываясь занавеской как бы ненароком смотрел во двор. Брат о чем-то судачил с мужиком и явно был недоволен. Снял очки, вытер их платком и посмотрел сквозь стекла на солнце. Щурясь повернулся в сторону дома и Костя невольно отшатнулся.
— В нашу деревню?
— Не кривись. А что такого? Мы не люди что ли? Приезжать к нам не нужно? Речка, лес, земляника, грибы, рыбалка. Люди соскучились по природе.
— Мама…
— Не кривись, говорю. И самогонка тут почти бесплатно. И Юрка объединил народ.
— Юрка? — тут Костю чуть не прорвало, но как всегда было рот лень открыть. Этот Юрка которого всю жизнь в школе чмырили стал лидером? Этот Юрка, которого приходилось встречать у школы, первые четыре года маме, а ещё два ему? Этому Юрке, про которого говорили что «ему ни одна баба не даст»? Не верю. Но он промолчал. Впрочем как и всегда.
— Он изменился. Не то что ты, прости господи. Хотя и ты изменился, только в другую сторону. Был солдат, стал пьяница. А Юра маме помогал. И людям помогал. Вот и поверили в него они, потянулись за ним.
— Сектой попахивает, — буркнул Костя и выглянул в окно, но кто-то заслонил вид случайно, встав у стены. Будто не хотел чтобы Костя видел.
— Верующие они, — согласилась мама. — В церкву ходят. И что? У нас теперь не коммунизм, люди верить хотят, надеются, что там будет лучше.
— Секта, — подытожил Костя и постучал в окно. — Уважаемый! Вы свет закрываете! Можно попросить?
«Спина» точно его услышала, только почесала между лопаток.
— Что за… — пробормотал Костян и во дворе забили паруса будто кто-то решил выбить огромные ковры. Воздух почернел, а мама побелела, и Костян бросился на выход. На пороге стоял залетный очкарик с бородкой, но препятствовать Косте не стал. Облако поднявшейся пыли медленно рассеивалось. Люди шли на выход, только брата среди них не было. Костян посмотрел наверх и ладошку козырьком поставил:
— Ясно.
В небе не было ничего кроме одинокого журавлиного клина и пары белых пушистых облаков.
— Что? — переспросил очконавт. Костян махнул рукой и вернулся в дом.
— Мама?
Она замерла в углу и тарелку бессмысленно в руках крутила, будто машину вела, вздрогнула и ничего не сказала, пряча глаза.
— Мама, ты тоже видишь у них крылья?
* * *
— Вот и я не знаю, что делать, крылатый ты наш.
Я думал, но голова не варила. Оставить дракона здесь? Так он сбежит, заблудится и сдохнет, или за мной полетит. Если за мной увяжется то наткнётся на крылатых. Если сбежит, то вообще фиг знает, что с ним станется.
Вернуться в деревню, спрятав его в сумку? Можно, хоть и рискованно. Я вообще не знаю чего туда толпа пошла и как они встретили Андрюху и Костяна. Ещё и мне со своим чемоданом, полным драконов, туда идти. Но и стоять посреди кладбища глупо. Я мысленно метался из стороны в сторону не зная что делать.
Телефон! Посмотрел на полоски — связи здесь не было, мертвецам мобилки не нужны. Требуха крутил головой изредка вздрагивая и принюхивался. Толку от него как от облезлой кошки.
— Ладно, дракон. Выходит, что попали мы с тобой в переплёт, крылатик. Заберём сумку и вернемся на станцию, позвоним оттуда. Там должно ловить.
Решение принято. Требуха шипит и лупит крыльями, я оборачиваюсь и не сразу замечаю на кого он так реагирует.
— Воздухом решили подышать? А я думал уезжаете.
Сначала я увидел два кружка двустволки, потом глаза деда, который её держал, а потом и целая картинка сформировалась. Он подкрался незаметно, вынырнул из лесочка, пришел почти не скрываясь и увидел то, что ему нельзя видеть.
— Зверюгу выгуливаешь? Я её не видел в деревне-то. Прятал в чемодане? Мы чемодан с Рексом нашли под деревом, там и оставили.
У его левой ноги рычала псина и на моего дракона смотрела оскалив пасть.
— Зачем выкидывать чужие вещи?
— А ты зачем разбрасываешься ими? Закладки делаешь непонятные, по кладбищу ходишь, подслушиваешь. Вы сразу мне не понравились, городские. Особенно ты не понравился. Ходишь, вынюхиваешь по селу.
Неприятно слушать такое под дулом ружья. Я бы этого любителя бокса с одного удара уложил, если бы не оружие.
— Дед Игнат, вы хоть ствол в сторону уберите. У вас вон пёс какой. Не нужно нервничать, давайте спокойно говорить.
— У меня то пёс, — согласился дед и ружье чуть отвел в сторону, буквально на сантиметр. — А у тебя что за хрень на плече сидит?
Сербернар продолжал глухо рычать и смотреть на дракона, а тот шипел на него сверху.
— Летучая мышь. Китайская порода, редкая. Еще не тренированная, так что я бы пса крепко держал, а то без глаза может собака остаться. А моя крыса без крыла. Никому не выгодна эта драка. Пока, дед.
— Щас, — не согласился дед и махнул стволом указывая направление. — Шагай в деревню. Разбираться с вами умный человек будет, не я.
* * *
— Какие крылья? — мама прятала глаза и бледнела.
Костян ткнул пальцем в окно. Один из местных как раз раскрыл спину, как самка чужого, показывая черные перья. Мама посмотрела и быстро отвела глаза. «Видит, — понял он, — всё она прекрасно видит и знает. Но вот понимает ли? Я и сам ни черта не понимаю».
— Они, как падшие ангелы, — тихо сказала мама. — Ждут своего Христа. Чтобы он принял их и простил за прегрешения их. А Юра поводырь их на земле этой.
— Ты тоже ждёшь?
Она вздрогнула, поняв его интонацию, и нашла силы ответить.
— На мне грехов нет. Разве что сыновей не доглядела, но
