Не буди Лешего - Юрге Китон
Лешак, слушавший про Водяного с Кикиморой, злорадно похрюкал.
— Дак а как ей с ними развлекаться? Если к ней в лапы попали, то всё — считай, покойники. Утопленники, стало быть. Живой то ей кто дастся?
— Так… и ты, Водяной, не больно живой, с тобой же она как-то умудряется.
— Я есть нежить сильная! — Водяной ударил себя в грудь. — Во всех смыслах, — добавил под хрюк Лешака, — и вообще, вы пить-то будете?
— Наливай.
И только Водяной наш в флягу полез, вынырнул к нему пескарик и ну что-то на ухо нашептывать.
— Ну вот — говорил же я! Так и есть. Утащила моя Кикимора под воду какого-то молодца!
— Ну так… Всё, посидели? Спасать поплывёшь? — спрашиваю.
— Сдался он мне? Молодцом больше, молодцом меньше. Пусть развлекается.
— Нехорошо же? — спросил я. — Всё ж таки на твоей реке бесчинствует.
— Сам не знаю, что ей в трясине не сидится? А тебе, Леший, жалко человека, что ли? Хорошо же сидим!
— Ну наливай, не задерживай.
А пескарик опять затрещал чего-то под ухом. Не выдержал я, поймал в руки рыбёшку.
— Я, тварь ты неразумная, любой глас лесной знаю, а вот по рыбьему не кумекаю. Чего ты трещишь?
— Ну дай послушаю! — Водяной рыбу забрал и к уху приблизил.
— Девка какая-то меня кличет. Просит помощи, называет Батюшкой.
— Какая ещё девица?
— Ну чьего молодца утопили, видать.
— А…
— Пить то будем? Фляги половина ещё!
— Спасать разве не пойдём? Обратилась честь по чести.
— Нам только пьяным кого-то спасать. В прошлый раз чуть Баюна не женили на моей Кикиморе. Ты, Леший, сватом был.
Может, с тех пор Баюнка злобу на меня затаил? А зачем тогда жизнь спасает? Непонятно.
— Ну если ж Кикимора до сих пор с тобой живет, стало быть, не сосватали.
— Сорвался план! — Водяной в сердцах шлёпнул по воде перепончатой лапой. — Да Баюн сильно сопротивлялся!
— Воду он не любит. Или баб вредных…
— Будь у меня жена добрая, разве бы я пил?
— Так женись на Кикиморе, может, она подобреет?
— Леший, ты когда сам научишься брагу ставить? — вдруг спросил водяной. Про Кикимору, видать, говорить не в мочь ему.
— А зачем? — не понял я.
— А как все людишки изведутся? Мало ли какой мор у них случится? А как мы жить будем-то! Без браги? Живой водой печень в один миг убьём! Научись, Леший, друг, а?
— А почто я?
— Ну а кто в лесу все травинки былинки знает? Неужто бражку не сообразишь?
— Из чего её настаивать-то?
Пескарик запищал пуще прежнего.
— Да помолчи ты, рыбина! — Водяной пришикнул. — Не разумеешь? Важные разговоры разговариваем!
— Ну ка, спроси, чего надо ему?
— Да девка та всё просит моей помощи. И честь по чести называет Владыкой речным, кличет Батюшкой.
— А девку как ту звать?
Нехорошее проснулись предчувствие.
— Да сам только что сказал — человеков тебе не жалко!
— Как звать девку, спрашиваю?
— Ну-ка, пескарик… — поймал рыбку Водяной. — Как девку ту звать? Как? Ага… Рада дочь Радимира и Зоряны.
Рада? Бедовая, так ей дома и не сидится.
— А парень кто? Не Родька ли, Велимира сын?
— Про парня на знаю, но девка просит за суженого.
Он, значит. Вук, его волк белый, загрустит. Не заболел бы. Да и девку жаль.
Смешная она.
— А ну-ка, Водяной, поехали умишко на место ставить твоей Кикиморе.
— Ты чего! На допили же!
— Позже допьём.
— Дак я допью! — Лешак предложил. Сам уже пьян вдребезги.
— Не тащить бы тебя, так с собой бы взяли. Водяной, много осталось там?
— Так пол фляги ещё! А если выжрет всё?
— Да что я один пить буду — одному и не в радость, — прохрюкал Лешак.
Тоже дело.
— Быстро вертайтесь! — а сам к фляге лапы тянет, точно рылом туда нырнет.
— Друже Леший, по воде сильно далече! Река крюк делает, давай по земле? — Водяной мне предлагает.
— Друже скотина ты водная, ты же весишь как три борова, как я тебя на себе поволоку?
— Друже Лешака окаянная! Не ты бы, сидели, пили бы, как порядочная нежить!
— Друже жаба водяная… — осенило меня. — Быстро обращайся в жабу, да так и быть, домчу вмиг тебя. Мне бы только за волчьей шкурой обернуться.
— Так на тебе же!
Совсем допился. Вывернул, надел с изнанки на правильную сторону и волком перекинулся. Водяной сделался жабой и прыгнул мне на спину.
Лешак с флягой оставленной очень уж нежно обнимался, чувствую, не дождутся здесь нас.
— Водяной, вода живая при тебе?
— При мне.
— А мертвая?
— И она найдётся.
— Ну тогда в путь.
Взглянул я на лес, деревья и кусты расступились, короткий путь открывая. Есть у меня свои дорожки и совсем они не человеческие. Путь по ним одной только нежити ведом. И то не всякой.
Глава 6. Не дразни Кикимору
Прибыли на место мы вовремя, жениха, а теперь, после Купальский ночи, получается, мужа Рады мы спасли. Водяной нырнул за ним и, видать, смог вырвать из цепких лап своей Кикиморы. А после мы Родьку поливали мертвой водой да поили живой — ничего, оклемался.
Доставив молодняк на их берег, я заметил в селении большое волнение. Хороший у меня слух, понял, о чём говорят, но расстраивать Раду не захотел. Она только получила любимого своего обратно. Ещё чуть-чуть, ушел бы к мёртвым, а так остался в мире живых.
— Ну так что, Леший, возвращаемся и продолжаем? — Водяной спрашивает.
— С Кикиморой твоей сначала поговорим.
— Сдалась она тебе? — Воднейшество занервничал.
— Надо, жабье величество, надо.
— Может, ну её в болото?
— Вот в болото и ныряй. Я тут вас подожду.
— А чего говорить то? Я как парня этого у неё забрал, так она на меня сердитая.
— Скажи, у Лешего разговор есть.
Воднейшество нырнул и через сколько-то времени воротился со своей Кикиморой.
— Ты почто, мать, молодцев на дно речное таскаешь? Забавы для? — я сразу к делу перешёл.
— А тебе что с того, Леший? — Кикимора меня взглядом меряет.
— Да думаю, если не любо тебе жить в речке просторной, в водице студеной, да в болотце тёплом вместе с Воднейшеством, так переходи ко мне жить.
— К тебе в лес? — Кикимора вздёрнула брови. — Так я же сущность водная!
— Оторвалась ты от своего рода племени. Не знаешь, что Кикиморы везде живут. Не только в воде. Но я тебе создам все условия. Возьму бочку дубовую, воды в неё налью, посажу тебя туда. Будет тебе жарко — поставлю я бочку на ледник, будет холодно — перенесу в костёр. Если бочка подгорит
