Кирстен Миллер - Вечные
— Бью! Заткнись!
— Прости, — сказал друг Хейвен, с трудом сдерживая смех. — Ничего не могу с собой поделать. Но серьезно… тебе удалось что-нибудь узнать от членов общества «Уроборос»?
— Я там еще не побывала.
— Что? — почти взревел Бью. — Да ведь это была одна из причин, почему ты уехала в Нью-Йорк! Почему ты к ним не сходила?
— Я тебе сказала: я только что вернулась из Рима.
— Знаешь что? Давай-ка шевели ногами. Может быть, там тебе помогут узнать, не опасен ли этот твой любовничек.
— Ты прав, — сказала Хейвен.
— Конечно, прав. Главное, держи меня в курсе и дай знать, не могу ли я помочь тебе еще чем-нибудь. И пообещай мне, что будешь осторожна, ладно?
— Обещаю.
Хейвен опустила руку с телефоном и собралась выключить его, когда услышала негромкий звук из динамика.
— Эй, Хейвен!
— Что?
— Чуть не забыл. Вчера заезжала Лея Фризелл.
— Да?
— Она просила передать тебе, что там есть кто-то вроде тебя. Кто-то еще, у кого бывают видения. Лея хочет, чтобы ты разыскала эту девушку. Говорит, что та откроет тебе истину.
— Интересно, что бы это могло значить?
— Черт его знает, — сказал Бью. — Я ничего не понял. Слушай, меня отец зовет. Мне пора. Позвони мне, когда побываешь в обществе «Уроборос».
— Эй, Бью! — прокричала Хейвен, пока ее друг не повесил трубку.
— Ну что еще?
— Мне ужасно жаль, что тебя здесь нет, — сказала ему Хейвен.
ГЛАВА 37
Хейвен вышла на тихую тенистую площадь в одном квартале от шумной Южной Парк-авеню. В центре площади за высоким кованым забором лежал прекрасный парк. Над верхушками кустов возвышалась статуя, изображавшая печального мужчину, понуро опустившего голову. Казалось, голова статуи парит над зеленью парка. По усыпанным мелким щебнем дорожкам около статуи шли два человека и негромко переговаривались. На глазах у Хейвен маленький мальчик попытался открыть ворота, но они оказались запертыми. Он немного постоял, обхватив пальцами чугунные прутья и заглядывая в таинственный мир в центре Манхэттена.
Среди особняков, располагавшихся вдоль южной стороны парка, стоял старинный дом из коричневого известняка, с широким балконом, выходящим на парк. По фасаду здания вверх вползали толстые стебли плюща. Плющ оплетал балкон, крался вдоль подоконников и свисал над парадной дверью. Казалось, в доме никто не живет. Он походил на место мрачного преступления, ныне населенное только призраками. Хейвен сразу поняла, что это и есть особняк из ее видений — бывшее родовое гнездо Стриклендов, а теперь — резиденция общества «Уроборос». Поднимаясь по ступенькам ко входу, она ощутила прилив воспоминаний о встречах и праздниках. Как только она открыла дверь, воспоминания оборвались. Изнутри здание оказалось полностью обновленным. Интерьер стал просторным и современным — ничего похожего на комнаты времен Констанс, отделанные деревянными панелями. Хейвен сразу стало зябко. Она могла поклясться, что ни разу здесь не бывала. Особняк стал стерильным и безжизненным, как завод по производству компьютерных чипов. Голос, звучавший в голове Хейвен, стал умолять ее уйти.
В нескольких ярдах от входной двери за столиком из стали и стекла сидел секретарь. В зоне ожидания стояли кресла, обтянутые бежевой кожей. Кресла были заняты родителями с детьми. Хейвен обратила внимание на девочку, на коленях у которой лежал раскрытый том «Божественной комедии» Данте.
— Могу ли я вам помочь? — вежливо осведомился молодой секретарь. В черных очках, белой рубашке, идеально причесанный, он походил на пластиковый манекен.
— Здравствуйте, — проговорила Хейвен, не отрывая глаз от толпы, собравшейся в приемной. — Простите, все эти люди — члены общества? — тихо спросила она.
— Конечно, нет, — ответил секретарь, и его голос прозвучал не более эмоционально, чем у робота. — Родители приводят своих детей для обследования на предмет прошлых жизней. Но большинство этих ребятишек попросту слишком много смотрят телевизор. Членство в обществе предлагается лишь малому проценту посетителей. Вот так. Могу ли я вам помочь?
— Да, — кивнула Хейвен, вспомнив о цели своего прихода. — Мне бы хотелось попасть на прием к мисс Сингх, президенту вашего общества.
Секретарь был ошеломлен ее словами. Вид у него стал такой, словно Хейвен попросила об аудиенции у королевы.
— А вы… прошу прощения?
— Меня зовут Хейвен Мур.
Секретарь дважды моргнул.
— Мисс Сингх сейчас нет на месте, — сказал он, — но она должна вернуться с минуты на минуту. Если желаете, можете присесть, а как только она вернется, она, возможно, сможет вас принять.
— Отлично, — сказала Хейвен, которой не терпелось как можно скорее уйти. — Я зайду попозже.
— О нет, я настаиваю, — проговорил молодой секретарь, указав на единственное пустое кресло в приемной.
Сотрудница назвала два имени, и с кресел, стоявших рядом с Хейвен, спрыгнули мальчики-близнецы. Их мать была настолько увлечена книгой, что не заметила, как сыновья исчезли и бросили на полу три пустые коробочки от фруктового сока.
— Это место занято? — спросил молодой человек в джинсах и новенькой черной рубашке, указав на одно из освободившихся кресел. Он был старше Хейвен, но на сколько лет — она сказать не могла. Он был хорош собой — как модель из каталога или актер в телевизионном рекламном ролике, но почему-то черты его лица не производили сильного впечатления. Закрыв глаза, Хейвен смогла бы вспомнить его темные волосы и глаза, а вот лицо — вряд ли.
— Нет, — ответила она. — Можете занять его.
Молодой человек сел. Хейвен протянула ему руку, и он ее задержал в своей руке — пожалуй, чуть дольше, чем позволяли приличия.
— Меня зовут Адам Розиер, — произнес он низким, гулким голосом профессионального диктора.
Хейвен показалось, что произношение у него не американское, но что за акцент — она понять не смогла.
— Хейвен Мур, — представилась она.
— Хейвен, — проговорил Адам, словно бы запечатлевая это имя в своей памяти. — Это ваш первый визит в ОУ?
— Да, — кивнула Хейвен. — А вы тоже здесь впервые?
Адам медленно и чуть снисходительно улыбнулся.
— Нет, я уже некоторое время являюсь членом общества. Это чудесная организация. Вы пришли для обследования?
— На самом деле я жду встречи с мисс Сингх. Секретарь сказал, что у нее сегодня может найтись время поговорить со мной.
— Понятно. Если так, то вы, как я предполагаю, помните свое предыдущее существование. — Адам быстро смерил Хейвен взглядом с ног до головы. — Вы были весьма интересной особой, — заключил он. — Я всегда могу об этом судить.
Хейвен наклонилась к Адаму и негромко проговорила:
— Мне кажется, в прежние времена я была членом общества «Уроборос». Я надеялась, что мисс Сингх сможет помочь мне заполнить несколько провалов в памяти.
— Как это волнующе. Меня всегда интересовала история общества. Вы помните кого-нибудь из людей, с кем были знакомы в прежней жизни?
— Кое-кого помню, — кивнула Хейвен.
— Так вот что привело вас в такую даль — из Теннесси? Вы разыскиваете каких-то конкретных людей из вашего прошлого?
Хейвен откинулась на спинку кресла. Кончики ее пальцев впились в подлокотники.
— Я разве вам сказала, что я из Теннесси?
Адам снова улыбнулся, и волнение Хейвен как рукой сняло.
— Нет. Просто я хорошо разбираюсь в акцентах. Такой у меня талант. Тут у всех есть какие-нибудь необычные способности. Вы выросли в горах, если я не ошибаюсь?
— Вы правы, — сказала Хейвен. — Я потрясена.
— Вы давно в городе?
— Нет, только что приехала.
— Вы только что приехали, — повторил Адам с таким видом, словно пытался уяснить смысл фразы. — А где вы остановились, если не секрет?
— У подруги, — ответила Хейвен, не став откровенничать с незнакомым человеком.
— Ясно. — Адам улыбнулся. — Знаете, если гостеприимство вашей подруги иссякнет, имейте в виду: общество сдает комнаты. Они обставлены с неплохим вкусом и крайне недороги.
— Спасибо. Буду иметь это в…
— Мисс Мур? — произнес секретарь, встав перед Хейвен. — Только что позвонила мисс Сингх. Боюсь, у нее не будет времени до завтрашнего утра. Желаете договориться о встрече?
Хейвен была рада тому, что ей не придется задерживаться. Стерильная атмосфера приемной уже начала действовать ей на нервы, и ей хотелось вернуться туда, где светило летнее солнце.
