Кирстен Миллер - Вечные
— Вчера вечером эту фотографию передали в американский блог, а с утра она — во всех газетах. И все жаждут узнать, кто ты такая.
Хейвен швырнула газету на пол.
— Что такого, не понимаю? Здесь даже моего лица не видно.
— Верно, не видно. Но теперь всему миру известно, что мы с тобой — в Риме. Я говорил со своим помощником, и даже он спросил меня о загадочной девушке.
Именно такой возможности Хейвен ждала.
— Ты говорил с помощником? А я думала, ты забыл мобильник в Нью-Йорке.
Йейн вздохнул и вытащил телефон из нагрудного кармана рубашки.
— Ну да, я слегка погрешил против правды. Я хотел, чтобы хотя бы несколько дней ты принадлежала только мне.
— Но ведь ты мог бы позволить мне хотя бы проверить почту! Наверняка моя мать с ума сходит. Я ей со вторника не звонила.
— Я об этом не подумал. Послушай, хочешь ей позвонить?
Йейн протянул Хейвен телефон, но она не взяла.
— Почему ты солгал мне?
— Мы все порой лжем, — скованно произнес Йейн. — Я просто хотел, чтобы все было идеально. Но мне стоило предвидеть…
— Что предвидеть?
— Мне придется на несколько дней вернуться в Нью-Йорк.
— А я, по-твоему, что должна делать?
— Оставайся здесь, — сказал Йейн. — Наслаждайся жизнью.
— Я не останусьв Италии одна. К тому же ты говорил, что вообще не хочешь возвращаться.
Все было просто фантазией. Милой и красивой выдумкой для глупой девчонки, которая просто слишком сильно хотела поверить в ложь.
— Я не хочу возвращаться. Но я вынужденэто сделать. Кое-что произошло, и я должен срочно с этим разобраться, — сказал Йейн и вытащил из гардеробной свой чемодан.
— Я поеду с тобой, — решительно заявила Хейвен.
— Нет, — отрезал Йейн.
— Я… — выговорила Хейвен, но в следующее мгновение ее глаза закатились, и она рухнула на пол.
Констанс смотрела в щелочку между зелеными бархатными шторами. Взошла луна. На мостовой после грозы блестели лужи. На другой стороне улицы луна на миг озарила бледное лицо. Этот человек всю ночь следил за ее домом, стоя в дверях дома напротив. Несколько часов подряд он стоял почти не шевелясь.
Она вновь пожалела о том, что рядом с ней нет Этана. С того дня, как репортеры начали гоняться за ним после смерти доктора Стрикленда, они ни одной ночи не провели вместе. Этан предупредил Констанс о том, что какая-нибудь из газет непременно приставит к ней репортера, который будет шпионить за ее домом. Но почему-то она была твердо уверена в том, что человек, следящий за ней из дома напротив, — вовсе не репортер.
Констанс снова продумала все меры безопасности. Входная дверь была заперта. Окна закрыты на шпингалеты. Никаким иным путем проникнуть в дом было невозможно. Она откинулась на спинку стула, придвинутого к окну, и стала ждать рассвета.
ГЛАВА 36
Большую часть полета до Нью-Йорка Хейвен делала вид, будто спит. Ей нужно было время на раздумья — время, чтобы решить, как быть дальше. За ширмой, уткнувшись лицом в подушку, ей было легче прятать слезы.
Теперь не было никаких сомнений в том, что Йейн Морроу был не тем человеком, которого она надеялась встретить. Пусть вранье началось с более или менее безобидной вещи — с телефона, но кто знал, как далеко это могло зайти. Сильнее всего Хейвен пугало не то, насколько легко Йейну удалось скрыть правду, а то, как сильно ей хотелось ему поверить. Она точно знала, что бы сказала ее бабушка. Она бы сказала, что Хейвен — вся в мать. Она позволила похоти затуманить здравомыслие. И Имоджин была бы по-своему права. Хейвен пошла за своими девичьими мечтами, как когда-то пошла Мэй Мур. Вечная любовь на всю жизнь, жить долго и счастливо и умереть на одной подушке.
Видения из жизни Констанс привели ее к Йейну, но, быть может, эта встреча изначально не сулила ей любовь. Самолет пошел на снижение сквозь облака. Хейвен твердо решила найти ответы на мучившие ее вопросы. Подумаешь — сердце разбито. Она не позволит, чтобы это ей помешало.
Было два часа пополудни, когда самолет приземлился, а к трем часам они подъехали к маленькому домику неподалеку от Вашингтон-сквер. На счастье, улица была пуста. Водитель Йейна внес в дом чемоданы и остановился у выхода, ожидая распоряжений. Йейн быстро поднялся наверх, в спальню, и почти сразу вернулся с черным портфелем на ремешке через плечо.
— Мне нужно ненадолго уйти, — сказал он Хейвен. — Я вернусь до ужина. Думаю, без меня тебе лучше никуда не выходить. Джеймс останется с тобой. Если тебе что-нибудь понадобится, скажи ему, и он тебе все купит.
Водитель, крупный мужчина с бульдожьей физиономией, кивнул и прошел в гостиную. Хейвен попыталась найти подходящие слова, чтобы выразить свой ужас.
— Мне не нужно, чтобы со мной нянчились, — прошипела она.
— Доверься мне, — ответил Йейн, наклонился и поцеловал ее в макушку. — Тебе это нужно. Этот город опасен, а тебе нездоровится.
— Опасен? — возмутилась Хейвен. — Да я здесь прожила двадцать лет!
— Да. И здесь ты погибла. Мы не хотим, чтобы это случилось вновь. Что, если ты упадешь в обморок, когда будешь одна? Ты хотя бы представляешь себе, что может случиться, если это произойдет на Манхэттене?
— Ничего со мной не случится!
— Это верно, — твердо проговорил Йейн. — Ничего.
Вскоре после того, как хлопнула входная дверь, Хейвен села за письменный стол в гостиной и подняла крышку ноутбука. Несколько минут она еле слышно ругала себя на чем свет стоит, делая вид, будто ведет поиск в Интернете. Джеймс сидел на диване и смотрел в одну точку — с таким видом, словно собрался взглядом открыть врата, ведущие в другую вселенную. Хейвен понимала, что ей нужен план. Она должна была выбраться из дома. Если ничто другое, так хотя бы здравомыслие и самоуважение требовали этого.
— Джеймс, — протянула Хейвен с самым медовым южным акцентом, на какой только была способна. Водитель проворчал что-то нечленораздельное и повернул массивное туловище к Хейвен. — В самолете мне не дали поесть, и я просто умираю от голода. Как думаешь, ты не мог бы выйти и купить мне где-нибудь бургер?
— Без проблем, — отозвался Джеймс. Минимально используя свою могучую мускулатуру, он вытащил из кармана мобильник и нажал одну-единственную клавишу. — Леди желает гамбургер. — Он умолк и прижал телефон к груди. — Желаете с жареной картошкой, мисс?
— Конечно, — обреченно ответила Хейвен.
— С картошкой фри, — проговорил Джеймс в трубку, щелкнул крышкой телефона и опустил его в нагрудный карман.
В тот самый момент, как только Хейвен повернулась лицом к компьютеру, она услышала рингтон своего мобильника. Она порылась в сумке и извлекла телефон. На маленьком дисплее высветился номер. Он был незнакомый, но звонили из Сноуп-Сити. У Хейвен сердце забилось чаще. «Может, это Бью?» — подумала она.
— Алло?
— Хейвен Мур! — Когда мать Хейвен нервничала, голос у нее всегда становился писклявым. — Как ты посмела не звонить мне целых три дня? Ты хоть представляешь, как я волновалась?
— Прости, — рассеянно ответила Хейвен. Она была совсем не в настроении для выговоров. Слушая упреки матери, она устремила взгляд на дисплей ноутбука и наугад нажала на одну из закладок в браузере. На дисплее появилась страничка блога со светскими сплетнями. В самом верху страницы красовалась фотография. Хейвен и Йейн на мосту Сант-Анджело.
— Где ты была? У тебя все хорошо? Почему ты не у себя в гостинице? — сыпала вопросами мать Хейвен.
— Я на несколько дней перебралась к подруге, — соврала Хейвен. — Так дешевле.
— К какой подруге? Откуда у тебя подруги в Нью-Йорке? Это кто-нибудь из этого… змеиного клуба?
— Из общества «Уроборос». Да. Оттуда.
Мать Хейвен облегченно вздохнула.
— Скажи, они тебе хоть чем-нибудь помогают? Ты узнала что-нибудь новое?
— Да, — ответила Хейвен совсем рассеянно. Она переключилась на другой сайт со светскими сплетнями. Здесь демонстрировалась та же самая фотография. Йейн не преувеличивал, сказав, что пресса кишит сообщениями о них. О них болтали напропалую буквально повсюду.С нарастающим волнением Хейвен более внимательно рассмотрела фотоснимок. Строчка под ним звучала так: «Кого убил Йейн Морроу, чтобы заполучить эту девушку?» Лицо Хейвен в кадр не попало, но по меньшей мере два человека моментально узнали бы ее копну черных кучерявых волос, стоило им только снова ее увидеть. Долго ли тогда останется ждать, чтобы ее бабка догадалась, что она побывала в Риме?
