Вадим Сухачевский - Загадка Отца Сонье

Ты, Диди, просто не давал повода, поэтому до сих пор еще и жив, да к тому же при жизни обретаешься в собственном небольшом Раю.

И помог тебе перебраться туда все тот же человек. Впрочем, подписывавшийся под этими бумагами, что в папках, архангельским именем: Регуил.

Вот, открывай эту папку, читай, Диди.

Ну! Ну же!..

Бумажное эхо

…Вот они, эти бумаги, Диди! Все та же кабалистическая цифирь на листе, умело расшифрованная докой по этой части, криптографом из НКВД. Узнаю вашу подпись, уважаемый Х.Х.Двоехоров. Как вас зовут? Херувим Херувимыч, должно быть, если вы так запросто извлекаете из этой цифири имена архангелов… 

Лейтенанту Ордена N. de F.

…Таким образом, согласно Вашему приказу я вслед за Дидье Риве прибыл в Шампань, в городок Ретель…

…удалось познакомиться, даже сдружиться с одним пареньком, бежавшим, по его словам, из насиженных мест от чересчур назойливой невесты. Эта версия мне понравилась, так что я избрал ее и для себя в качестве легенды, объясняющей мое внезапное появление в Шампани.

Вместе с этим парнем, которого отныне буду называть "компаньоном", я вошел в полное доверие к Дидье Риве и держу последнего, как Вы и велели, под непрестанным наблюдением.

Этому способствовало и то, что, благодаря мудрости нашего Великого Магистра, в колледже Ордена нас, помимо знаний, снабдили многими мирскими ремеслами. У моего "компаньона" также неплохие руки. Таким образом, оба мы устроились мастеровыми на мукомольню к Риве, и я могу вести за ним наблюдение не только по вечерам, но и днями напролет.

…и могу с уверенностью сказать, что Дидье Риве о том, чтó он знает (Вы понимаете, о чем я) предпочитает не распространяться. Посему для принятия экстренных мер… 

(Для стилета под твою левую лопатку, Диди, — так, вероятно, эти экстренные меры следует понимать?)

…причин пока не усматриваю.

Чистильщик, хоть он и выпивает изрядно, делу Ордена, я уверен, служит преданно, поэтому Ваши послания можете по-прежнему передавать мне через него.

Готовый до последних дней служить делу Ордена

Регуилу

…Надеюсь, это послание Чистильщик передаст тебе своевременно.

…Меня не слишком интересует, брат мой, насколько там страдает наш подопечный из-за своей неверной невесты, но коли уж он отбывает в Ренн-лё-Шато, так и ты непременно должен отправляться туда вместе с ним.

И там, в Ренн-лё-Шато держи Риве под еще более неусыпным надзором. Постарайся не оставлять ни на миг одного, используй любую щель, любое слуховое окошко, чтобы ни одно его слово не ускользнуло от твоего внимания. Ибо в страдании особенно слаб человек, и он (я имею в виду Дидье) может со зла на Беренжера Сонье начать излишне много говорить на известную нам с тобой тему.

В этом случае экстренные меры прими незамедлительно. Надеюсь, подаренный мною стилет всегда при тебе.

…посылаю тебя туда еще с одной целью. Беренжер Сонье не оставляет надежды продолжить свой род – с этим связана и его предстоящая вторая женитьба, соизволение на которую в самом деле дал ему Ватикан.

Пускай себе женится; однако продолжение его рода Отцы Ордена считают крайне нежелательным…

Посему высылаю тебе этот порошок, секрет которого достался нам еще со времен тамплиеров. О том, как им пользоваться, узнаешь от того же Чистильщика.

…Кстати, то, что последний стал изрядно выпивать, несколько меня беспокоит. Он знает слишком многое, а пьяницы, как известно, болтливы. Посему, возвратившись в Ретель, приглядывай также и за ним. Если сочтешь, что доверять ему более нельзя, то ты и сам знаешь, как в этом случае дулжно с ним поступить.

Лейтенанту Ордена N. de F.

…По возвращении из Ренн-лё-Шато в Ретель незамедлительно сообщаю…

…во всем следовал Вашим инструкциям и не оставлял моего подопечного Дидье Риве ни на минуту. О, как Вы были прозорливы! В самом деле даже слуховым окошком однажды пришлось воспользоваться. Потом, падая с лестницы, чуть шею себе не свернул!.. Но оставим эти подробности, не имеющие отношения к делу…

…должен тем не менее сказать, что наш подопечный Дидье Риве даже в том состоянии, в коем он пребывал во время всей поездки, проявлял крайнюю сдержанность на слова и не дал ни малейшего повода…

…так что подаренный Вами стилет может до поры покоиться там, где он у меня спрятан.

Теперь о порошке, что передал мне Чистильщик. Поначалу я не мыслил себе, как подсунуть его невесте Беренжера Сонье. На выручку пришел случай. На второй день своего пребывания в Ренн-лё-Шато, разрываясь в слежке между ней и Риве, я установил, что она изрядная сластена и по вечерам покупает у пирожника два эклера, которые съедает по дороге домой. Причем, на мою удачу, берет эклеры только с розовым верхом, а с коричневым не берет никогда. То же самое подтвердил и давно уже наблюдающий за нею Старьевщик.

На другой день, а это был последний день нашего пребывания там, я зашел в пирожную лавку и скупил все эклеры с розовым верхом, оставив только коричневые. Затем, словно бы одумавшись, два пирожных вернул – но, как Вы понимаете, порошок был уже в них. Вслед за мной в Лавку вошла Натали (так ее зовут) и, разумеется, взяла именно те самые два пирожных. Я не преминул удостовериться в том, что она, по своему обыкновению, съела их по дороге.

Так что, если сей порошок действительно обладает той чудодейственной силой, которую ему приписывают и о которой поведал мне Чистильщик, все младенцы, рожденные этой особой, будут умирать в первые же дни после рождения, а то и умирать еще в ее чреве, и Отцы Ордена могут более не беспокоиться на этот счет.

Если, конечно, нашего кюре Беренжера Сонье не сподобит в третий раз жениться, но такое, по-моему, и для Ватикана было бы слишком.

…Здесь, в Ретеле, продолжаю то, во имя чего и послан сюда Вами.

Бедная моя… хотя, впрочем, уже и не моя – но бедная, бедная Натали!..

А ты, Диди – ты так и не подавал повода. Потому и не войдет в плоть твою стальной стилет, вонзенный рукою твоего вездесущего жестокосердного ангела.

Он же и хранитель твой. Не раз он будет спасать тебя от казалось бы неминуемой смерти. Он даже прижизненным раем когда-нибудь тебя одарит.

Так что живи, живи, Диди! Живи – потому что ты…

Вот они, сотни листов с написанными цифирью и расшифрованными Х.Х.Двоехоровым ежемесячные отчеты ангела твоего, из коих между описаниями каждого твоего шага с непеременностью следует:

— …не подавал повода…

— …не подавал повода…

— …повода не подавал…

Уже и конец этой первой папки, уже минула без мала половина твоей долгой жизни, Диди, а ты по-прежнему все не даешь и не даешь твоему ангелу повода.

В этой папке остались последние листки – и вот наконец другое: бумага на немецком языке, переведенная на русский все там же, в ведомстве Х.Х.

Только, Господи, какой это год уже! 1914-й, конец лета. Тебе уже сорок два года, Диди, а ведь совсем еще недавно только-только оперился! Как стремительно летит время, если годы – это перелистываемые странички в папке. Только в памяти оно умеет лететь быстрее.

…Лето 14-го. Гаврила Принцип уже сделал свой роковой выстрел,[46]  уже германские дивизии стоят у самой Шампани, и – вот он, этот один из последних в папке лист:

Начальнику Контрразведки

11-го пехотного корпуса

генерал-майору ***

…Кроме того, в случае захвата войсками кайзера северофранцузского городка Ретель следует немедленно поместить под арест владельца мукомольни Дидье Риве. Обращаюсь с этим именно к Вам, поскольку, согласно планам Генштаба, с началом войны вашему корпусу предстоит входить во Францию с Севера.

Данный субъект, Риве, всплыл из архивных документов нашей разведки тридцатилетней давности. По добытым тогда разведкой сведениям, этот Риве принимал участие в нахождении сельским священником Сонье некоего клада тамплиерских, а может и более давних времен.

Золото, возможно, и распылилось уже, но там присутствовали и кое-какие документы, которыми, кажется, названный Сонье до сих пор шантажирует Ватикан, а влияние Ватикана никак нельзя не учитывать при нынешней политической обстановке.

Поскольку сам Сонье проживает в Лангедоке, на Юге Франции, а туда войска кайзера едва ли войдут ранее следующего года, то пока придется ограничиться меньшим, то есть уже упомянутым мною Риве.

Пускай ваши специалисты выбьют из него все, что он знает и даже чего не знает. По моим сведениям, сам кайзер с некоторых пор заинтересовался этим делом.