Наречённый для ворожеи - Лариса Тихонова
– Чумной Приют! – решительно перебила мужа до сих пор молчавшая жена.
– А ведь точно! – хлопнул себя по лбу мужик и принялся рассказывать:
– Давным-давно, более сотни лет назад, а кто-то говорит, что и раньше, посередь нашего огромного болота люди обнаружили настоящий, не травяной, пусть и не очень большой остров. К которому можно было подобраться на лодке-плоскодонке, если только знать, куда плыть, но имелись некие вешки. Правда сначала люди обнаружили в глубине болота пару дюжин невиданных для этих краёв деревьев – они возвышались над болотной жижей на толстых корнях, торчавших наружу. У деревьев была чёрная кора, голые ветви, а за толстенными стволами притаился тот самый остров, весь застроенный странными домами. Я, конечно, сам не видал, старые люди так рассказывали, – надумал пояснить Азей.
– Да поняли мы. Продолжай, – поторопил рассказчика Тавр и тот опять заговорил:
– Выглядели дома как островерхие узкие башенки, по одной комнатёнки одна над другой. Видимо им там негде было строиться, даже расстояние между домами малюсенькое, а огородов, хлевов и курятников вовсе нет. Чем обитатели острова жили неизвестно, разве что питались с болота птицей и мелкой рыбёшкой. Но никого из тамошних жителей приплывшие к островку не встретили. Те куда-то разом подевались, причём домики-башни заброшенными не выглядели. Лично я бы в те дома ни в жизнь не полез! Развернул бы лодку и уплыл прочь, – опять решил высказаться Азей.
– А те люди, бедняги, полезли, – вздохнула и пригорюнилась вдруг его жена. Но муж строго на неё посмотрел и опять стал рассказывать сам:
– Те, которые нашли остров, просидели на болоте два дня. Пошарили по брошенным домам, подъели взятые в дорогу припасы и, так и не дождавшись хозяев и вернулись домой. Не в Болотню, в другую деревню, которую через самое малое время посетила тяжёлая болезнь. Потом она расползлась по всей округе и была названа болотной чумой. Притащившие чуму люди заболели и умерли первыми, испытав жестокие муки и претерпев ужасающие перемены в обличии.
– Кто-нибудь помнит какие? – заинтересовалась ворожея.
– Ещё как, настолько народ был перепуган! Якобы в первую очередь зачумлённым стал ненавистен дневной свет, и они полезли прятаться по погребам. Там лежали пластом, испытывая страшную слабость и всё равно отказывались от воды и пищи. Потом впадали в беспамятство и начинали сильно распухать, превращаясь во что-то бесовское. Раздувшаяся багровая туша уже не походила на человека, а ступни и кисти рук отчего-то становились угольно-черными. И, под самый конец, туша трескалась и просто растекалась зловонным студнем!
– Да уж! – содрогнулся даже много чего повидавший Тавр, поездивший по свету больше, чем его напарница. А Азей тем временем продолжал рассказывать:
– От первых заболевших немедленно заразились их родичи, друзья и просто любопытные, которым захотелось когда-то послушать рассказ об острове на болоте. Кто-то попытался от болезни сбежать, но она настигла и на новом месте. Вскоре копали могилы уже в пяти зачумлённых деревнях, а их угрюмые жители прикидывали, не приготовить ли могилку и себе. Загодя, всё равно конец один. Но милостивый Род вдруг дал отчаявшимся надежду! Совершенно неожиданно среди заболевших оказались выжившие! У некоторых раздувшихся туш через кожу пошёл удивительно обильный пот, в котором тела лежали, как в луже. Вскорости к таким возвращался прежний вид, могли опять пить и есть, а почерневшая кожа обратно светлела. Вот только башка после перенесённой болезни уже была набекрень. Полоумные не захотели больше работать и опять полезли по погребам. Отсиживались там целыми днями, а по ночам шарили по соседям и тащили всё, что плохо лежит. В основном съестные припасы. При этом переболевшие не чурались заразных, даже добровольно взялись за ними ухаживать. И тогда народ решил – раз зараза явилась из болота, следует туда же её и отправить! Собрали больных по всей округе, сгрузили в большие лодки, за вёсла которых посадили выживших. Оттолкнули страшный груз шестами подальше от берега и принялись в панике ждать – а ну как безумные повернут обратно? Но обошлось. Гребцы налегли на вёсла и погребли куда-то вглубь болота.
– После этого чума прошла, – впервые улыбнулась жена Азея, но муж опять ревниво вмешался:
– Вестимо не сразу! Люди всё заражались и заражались, но некоторые счастливчики выздоравливали. Их всех усаживали в лодки и опять отправляли вглубь болота. И как-то само собой появилось предание, что несчастные плывут не абы куда, а к загадочному острову, на котором обретут приют.
Глава 18. Крысолюды
– Необычное предание, – немного помолчав, сказал Тавр. – Рута, оно нам чем-то поможет?
– Пока не знаю… Мне другое интересно, сохранилось ли то место в глубине болота?
– Мне никогда не было интересно, – удивлённо посмотрел Азей на ещё такую юную, но видно храбрую девицу. – Другим после великого мора видно тоже, а кто себя не жалеет – бери лодку и плыви! Вешки куда грести имеются, мало того – вымахали так, что всей округе уже видны.
– Какие вешки всей округе видны? – напрягся Тавр.
– Так те чёрные страшенные деревья, по которым когда-то заразу нашли, по сию пору не погнили. Напротив, ещё выше вымахали. Даже от нас теперь видны, хотя мы с другого края болота! – принялся объяснять Азей. – Только плыть всё равно не отсюдова, а от Лешаковки, у них уже чистая вода, а у нас кругом кочки да чарусы.
С наступлением темноты Рута и Тавр спать не легли, опять собрались уйти из дому. Хозяевам же велели хорошенько запереться.
– Лошадок наших тоже в сарай заприте, как не вовремя у вас все собаки пропали, – попросила ещё Рута, забирая с собой небольшую дорожную сумку с настоями и зельями. – До рассвета не вернёмся, Тавр этой ночью вашу деревню посторожит, а я поищу следы пропавших мужчин. Или что попадётся.
В первую очередь ворожее попалась вдова, имевшая незаконных младенцев.
Рута как раз возвращалась с местного кладбища, куда Тавра не взяла, зато сама проторчала треть ночи, тщательно разглядывая могилы и отыскивая упыриные следы. Подозрительных захоронений не нашла и сделала неутешительный вывод – если живой мертвец всё же существует, место его неупокоения будет отыскать тяжелей.
Бредя от кладбища в сторону деревни, в какой-то момент Рута вдруг поняла, что уже идёт не одна. В том же направлении пробиралась вынырнувшая
