Светлана Беллас - Плата за любовь
Робби говорил, о взрыве в 2033 г. Этого не может быть, а если и может, то только в воспаленном мозгу психа. От этой мысли, как-то немного стало легче.
Но когда мы, наконец-то, подошли к озеру и из-за кустов выросли, еще трое, точь в точь таких, же, как Боб и Робби, я не на шутку перепугалась. Они настолько отличались от живущих людей в этом городе. Их клокочущая речь пугала, была, сравни речи чревовещателя.
Группа людей зло смотрела на нас, с укором спрашивая, — Вы, что про нас совсем забыли? С утра во рту не было ни крошки. Один выкрикнул, — Боб, жратву принесли? Боб, недовольно посмотрев на того, зло, сверкая в его сторону глазами, стал что-то говорить себе под нос, явно ругательство. Резко сорвав с плеча рюкзак, бросил тому в ноги, с сарказмом сказал, — Тебе бы всё пожрать! Жрите, Господа! Повернувшись ко мне, с издевкой спросил, — Так кажется, Вы, ведь обращаетесь друг к другу — Господа?! Схватив рюкзак, мужчина начал потрошить содержимое, довольно лыбясь, к нему тут, же подбежали остальные. Я стояла, как вкопанная, боясь пошелохнуться. Меня пробил холодный пот, это почувствовал Робби, держащий меня за руку, он брезгливо отпустил ее. Боб заметив, тут, же схватил меня за руку, начал крутить вокруг пальца поднятой руки, хвастаясь, — Трофей! Какой — не какой! Лопата изумрудов на крайний случай есть, так что, уже лучше, чем вообще ничего. Все, зло глядя на Боба и Робби, уничтожали еду. Боб между делом, сетуя на неизвестный город, не преминул сказать, — Слабо здесь с молодежью, да и беременных не заметили, по большому счету здесь мелькали одни мужики. Один выкрикнул, — Целый день ходили по городу и не могли, хотя бы несколько девок притащить с собой, не говоря, уже о детях. Зло, — Чем Вы там вообще занимались? Может с этой по очереди время проводили, а?! Как она на вкус — мерзость или вкусная?! Размазав по лицу грязной от мяса ладонью, искоса с прищуром посмотрев на каждого из них, недвусмысленно хмыкая, прошипел, — Тварь! Те безмолвствовали. Отщепенец подошел ко мне, начал щупать, лапая по округлым местам, со стороны остальные глядя на нас, реготали.
Я, сжавшись, заплакала, прикусывая губу от страха и унижения. Робби подошел ко мне, рванул за руку на себя и стал удаляться со мной, как со своим трофеем вглубь бухты.
Отщепенец глядя на всех, вслух признался, — Не нравится мне этот городишка! Слишком, уж новый! Может военная база?! Боб, стрельнув глазами на Робби и меня, сказал, — Под утро снимаемся! Мне тоже здесь не нравится!
* * *Ночь предопределила ночлег. Я и Робби, углубившись в бухту, расположились за грудой глыб, что напоминали собой остатки, быть — может, той цивилизации, из которой вышел и он, Робби, что лежал молча рядом со мной, невольно вдыхая аромат моего тела, глядя в звездное небо, вспоминая то злополучное утро 2033 г, тогда, еще на материке Америка…
Я телепатически считывала его информацию…
…Раннее утро. Он встал с постели в хорошем настроение, жизнь, казалось, вносила нечто новое, волну любви, ведь через пару часов должна была прилететь его жена, Элизабет, что гостила с детьми Ронни и Амандой у своих родителей. Робби мельтеша, по ходу продвижения из комнаты в ванну и из ванны назад в комнату, на ходу одной рукой надевал рубашку, джинсы, другой включил телевизор, в это время шла трансляция новостей.
С экрана не сводящим взглядом смотрела, миловидная диктор, казалось, прямо на него в упор. Робби отметил про себя, что дамочка хорошенькая, только слишком неестественно строгая. Взгляд — «синего чулка». Он был в ванной, с усердием чистя зубы, с ухмылкой поймал себя на этом казусе, насилуя зубную щетки вдоль и поперек в полости рта, подметил: сам ждёт жену, а обращает внимание на «теток» с экрана.
Женщина старалась четко проговаривать каждое слово, ее навязчиво отвлекал со стороны доносящийся сильный стук, падение расколотого стекла, она, машинально поворачиваясь, посмотрела в ту сторону.
Тут, же устремляя взгляд прямо, собранно, выдержанно, поставленным голосом, проговорила, — По нашей проверенной информации, самолет упал на жилой квартал в 6 часов утра, жертвам спастись не удалось. В самолете находились 72 человека, включая состав экипажа.
На передающей ленте событий, в кадрах с мобильного телефона снятых очевидцем, видно, что на улице хаос, паника.
Робби застыл с зубной щеткой во рту, казалось, мир рухнул, прямо здесь и сейчас, он, схватившись руками за голову, начал кричать, переходя на вой.
Телевизор перестал работать, начал шипеть.
Вымученное лицо Робби становилось безжизненным. У него началась явная истерика, он тупо посмотрел на потолок. В этот момент дом начал шататься и разрываться, словно его раздирала невидимая волна сгустка отрицательной энергии. Сверху вниз стала сыпаться пыль, рушились перекрытия, окутывая комнату клубом дыма, наполняя им все вокруг, заполняя носовое отверстие, полость рта, едкость и затхлость пыли мешала дышать, он, задыхаясь, безудержно кашляя, в ужасе выбежал на улицу.
Город стоял в сером смоге. Сильный ветер нес по улице клубы пыли. Прохожие из пяти человек, две женщины и трое мужчин, один из них с ребенком на руках, пригибаясь, в панике бежали по тротуару, оглядываясь с испугом и ужасом назад.
Дома, как труха, один за другим, падали, буквально на глазах, словно спичeчные коробки.
Толпа людей в ужасе бежала по проезжей части, многие были полураздеты, это те счастливчики, кому удалось спастись.
Повсюду летали коробки, урны из-под мусора, залетая в разбитые витрины магазинов, бегущие люди спотыкались о перевернутые столики, стоящие возле кафе. Деревья, терзаемые ветром, сгибались, некоторые были просто на просто вырваны с корнем, падали перед бегущими в панике людьми, перекрывая им дорогу к спасению.
Улица превратилась в живой ком пыли, тел и безликих лиц, все были в ужасе перед действительностью.
Из-за хаоса образовывалась пробка на проезжей части.
Посередине улицы перед образовавшимся скоплением людей взорвались столкнувшиеся машины.
Люди, отпрянув от места взрыва, разбегались: кто куда. В их глазах стоял ужас.
На уличном мониторе транслировалась картинка: сюжет новостей ТВ, диктор взволнованно озвучивала новость о том, как упавший самолет врезался в дом, последствия оказались катастрофичными. Земля под ногами в прямом смысле разрывалась, уходила из-под ног. Робби ничего не понимая, бежал вперед за такими, же перепуганными, как и он.
Как не странно, в эту самую минуту, картинка из прошлого являлась реальностью и для Боба, что лежал поодаль с остальными отщепенцами, кутаясь в куртку, вспоминая…
…Раннее утро. В стенах тюрьмы начался хаос. В начале коридора образовалось столпотворение, пробка из сотрудников охраны, все нервно, но сосредоточено смотрели по сторонам. Офицеры распределяли направлением руки и кивком головы: кому — куда бежать. Один из дежурных сержантов и два надзирателя, выбежали из коридора, двое остались с автоматами на взводе, на своем посту. Они бегали по коридору, на ходу открывали двери камер, крича нечеловеческим голосом, — Выходите! Спасайтесь!.. Из камер выбегали насмерть испуганные заключенные.
Из окошка камеры с напряжением выглядывал Боб, истошно крича, — Откройте же, наконец, дверь, сучьи дети! Выпустите меня, я не хочу здесь подыхать!..
Колотя в дверь, он на мгновение застыл. В страхе оборачиваясь назад, от безысходности подняв руки вверх, речитативом читал молитву.
Боясь одного, что он покинут всеми и судьбой, видя перед собой образ смерти, мужской силуэт, выше двух метров, в черной накидке с капюшоном, в истерике орал, — Боже, спаси, сохрани, помоги!..
От испуга, Боб ругался в адрес святых, что оставили его один на один со смертью, истошно кричал, что он молод и не хочет умирать. С обратной стороны двери было слышно, как лязгает в замке ключ, дверь приоткрылась, силуэт смерти, изгибаясь в конвульсиях, посылая клокочущий стальной свист в адрес Боба, проклиная за негостеприимность, заверяя в угрозах, что непременно его достанет, стал коробиться, тая на глазах, полностью исчез.
Боб, поворачиваясь назад, с нечеловеческой ухмылкой, рывком открыл дверь на себя, исчез за нею. Та, стуча лязгом железа, скрипя, ходила туда-сюда от перекоса и поползновения стен.
Гул сирены. Лампочки от сотрясения здания вмиг полопались. Погас свет. Топот удаляющихся шагов бегущего Боба. Полная темнота. Сотрясающий сильный грохот.
Боб очнулся под грудой мусора. Вдали виднелись руины здания тюрьмы. Часть стены. Все было в клубах пыли. Рядом лежали тела.
Боб, испуганно оглянувшись по сторонам, подбежал к лежащему охраннику, прощупывая пульс, ужаснулся, тот был, уже мертв. Схватившись за голову, опрометью побежал от зловещего места в открытое пространство, оглядываясь на руины тюрьмы.
